Две башни

Тут Древобрад вошел в их кольцо и закричал. Его необыкновенный голос заглушил весь шум. Внезапно наступила мертвая тишина. И мы услышали резкий смех в высоком окне башни. Он произвел странное действие на энтов. Кипение их прекратилось, и они стали угрюмы, холодны и спокойны. Со всей равнины собрались они вокруг Древобрада. Тот немного поговорил с ними на их языке; я думаю, он рассказывал им свой план, который уже давно созрел в его старой голове. После этого они растаяли в полутьме. К этому времени уже начинался день.

Я думаю, они оставили наблюдателей у башни, но эти наблюдатели прятались в тени и оставались совершено неподвижными, поэтому я не смог их разглядеть. Остальные отправились на север. Весь день они были заняты и не показывались. Большую часть времени мы провели одни. Это был утомительный день. Мы бродили поблизости, стараясь не показываться у окон башни: они на нас смотрели так зловеще. Большую часть времени мы искали чтобы поесть. Мы также сидели и разговаривали, обсуждая, что же происходит на юге, в Рохане, и что могло случится с остальными членами нашего товарищества. Снова и снова слышали мы в отдалении грохот падающих скал, и гром эхом отдавался в холмах.

В полдень мы решили обойти по кругу и посмотреть, что происходит. У входа в долину стоял большой тенистый лес хуорнов, другой лес — окружая северную стену. Мы не осмелились войти в него. Но внутри леса раздавались звуки тяжелой работы. Энты и хуорны копали большие ямы и каналы, устраивали дамбы, собирая всю воду Изена и впадающих в него рек и ручьев.

В сумерках Древобрад вернулся к воротам. Он бормотал, гудел и бухал про себя, как будто чем-то довольный. Он вытянул свои большие руки и ноги и глубоко вздохнул. Я спросил его, не устал ли он.

— Устал! — сказал он. — Устал? Нет, не устал, но тело затекло. Мне нужен добрый глоток из Энтвоша. Мы тяжело поработали: больше раскололи камней и изгрызли земли, чем за многие годы. Но работа уже закончена. Когда наступит ночь, не задерживайтесь у этих ворот или в старом туннеле. Тут будет вода, она вымоет всю грязь Сарумана. Тогда Изен снова будет чистым. — И он начал обрушивать части стены, не спеша, как бы забавляясь.

Мы только начали размышлять, где спокойно провести ночь, как случилось самое поразительное происшествие. Послышался топот копыт. Всадник быстро приближался по дороге. Мерри и я неподвижно лежали, а Древобрад встал за аркой ворот. Неожиданно, как вспышка серебра, проскакала большая лошадь. Было уже темно, но я ясно смог разглядеть лицо всадника: оно казалось сияющим, вся одежда всадника была белой. Я сел, открыв рот. Попытался окликнуть его и не смог.

Но в этом не было необходимости. Он остановился рядом и посмотрел на нас.

— Гэндальф! — сказал я наконец, но голос мой был лишь шепотом. Думаете, он сказал: «Здравствуйте, Пин! Какая приятная встреча!» Ничего подобного. Он сказал: «Вставай ты, глупый тук! Где, во имя всех дьяволов, в этих руинах Древобрад? Он мне нужен. Быстро!»

Древобрад услышал его голос и сразу вышел из тени; это была удивительная встреча. Я был поражен, но не один из них не удивился. Гэндальф, очевидно, знал, что найдет здесь Древобрада; а Древобрад, должно быть, пришел к воротам специально для встречи с ним. Мы рассказали старому энту о Мории. Но я припоминаю, он тогда бросил на нас странный взгляд. Думаю, что он уже тогда видел Гэндальфа или имел какие-то известия о нем, но ничего не сказал нам. «Не нужно торопиться», — это его любимые слова.

— Хум! Гэндальф! — сказал Древобрад. — Я рад, что вы пришли. Я могу управлять и деревом и водой, стволом и камнем. Но тут нужно иметь дело с колдуном.

— Древобрад, — ответил Гэндальф, — мне нужна ваша помощь. Вы сделали много, но нужно сделать еще больше. Нужно справиться с десятью тысячами орков…

Они отошли на некоторое расстояние и посовещались. По-видимому, Гэндальф очень торопился, потому что начал быстро говорить еще до того, как они отошли. Прошло лишь несколько минут, может быть, с четверть часа. Гэндальф вернулся к нам, испытывая облегчение, почти веселый. Только теперь он сказал, что рад нас видеть.

— Но, Гэндальф, — воскликнул я, — где вы были? И видели ли вы остальных?

— Где бы я ни был, я вернулся, — ответил он в своей обычной манере. — Да, я видел некоторых из остальных. Но новости могут подождать. Это опасная ночь, и я должен скакать быстро. Но рассвет будет ярче, и тогда мы встретимся вновь. Берегите себя и держитесь подальше от Ортханка! До свидания!

Древобрад был очень задумчив, когда Гэндальф ускакал. Он, очевидно, слишком многое узнал за короткое время и теперь переваривал новости. Он посмотрел на нас и сказал: «Ну, я вижу, вы не такой торопливый народ, как я думал. Вы сказали мне гораздо меньше, чем могли, и не больше того, что нужно. Хм, целая связка новостей. Ну, теперь Древобрад должен снова взяться за дело».

Прежде чем он ушел, мы кое-что узнали от него, и узнанное нас совсем не подбодрило. Но в тот момент мы больше думали о вас троих, чем о Фродо и Сэме или о бедном Боромире. Мы узнали, что происходит большая битва, и что вы в ней участвуете и можете не выйти из нее живыми.

— Хуорны помогут, — сказал Древобрад. С этими словами он ушел, и мы не видели его до сегодняшнего утра.

Была глубокая ночь. Мы лежали на верху большой кучи камней и не могли ничего видеть за ней. Туман и тень закрыли все вокруг нас, как одеялом. Воздух казался горячим и тяжелым; он был полон шума, шорохов, треска. Я думаю, мимо нас проходили сотни хуорнов, спеша на помощь сражающимся. Позже послышался удар гром и далеко над Роханом вспыхнули молнии. Снова и снова высвечивались перед нами горные пики и тут же исчезали во тьме. А за ними тоже раздавался шум похожий на гром, но все же другой. Временами эхо звучало по всей долине.

Вероятно была полночь, когда энты разорвали дамбу и пустили всю собравшуюся воду через брешь в северной стене вниз, в Изенгард. Хуорны прошли, и гром удалился. Над западными горами показалась луна.

Изенгард начал заполняться черным потоком. Вода блестела в лучах луны. Вновь и вновь находила она путь под землю через какую-нибудь шахту или ход. Со свистом вздымались столбы пара. Волнами поднимался дым. Раздавались взрывы, из-под земли вырывались языки пламени. Из одной шахты пар шел таким сильным потоком, что дважды обвился вокруг Ортханка, и башня стала похожа на горный пик, укутанный облаками, с пламенем внизу и лунным блеском вверху. А вода продолжала прибывать, и наконец Изенгард стал похож на большую плоскую кастрюлю, парящую и булькающую.