Две башни

— Ссс! Сссс! — свистел Горлум, торопливо возвращаясь к ним. — Ссс! — пальцы его были прижаты к губам, он яростно качал головой. Ухватив Фродо за рукав, он указал на тропу, но Фродо не двинулся.

— Еще нет, — сказал он. — Еще нет. — Усталость и что-то большее, чем усталость, овладели им: казалось, могучее заклинание наложено на его тело и мозг. — Я должен… Должен отдохнуть, — пробормотал он.

Тут гнев и возбуждение Горлума настолько возросли, что он снова заговорил, зажимая в то же время рот рукой, как бы для того, чтобы не выпустить слова в воздух.

— Не здесь, нет. Не отдыхать здесь. Дураки! Глаза могут увидеть нас. Когда они придут на мост, они увидят нас. Прочь отсюда! Взбирайтесь, взбирайтесь! Идемте!

— Идемте, мастер Фродо, — сказал Сэм. — Он снова прав. Мы не должны оставаться на этом месте.

— Хорошо, — сказал Фродо слабым голосом, как будто говорил во сне. — Я попробую…

И он устало поднялся на ноги.

Но было слишком поздно. В этот момент сказал под ними задрожала. Громкий рокочущий гул прокатился над землей и отразился в горах. Затем с пугающей внезапностью вспыхнуло красное зарево. Далеко за восточными горами оно поднялось в небо и окрасило облака в алый цвет. В этой долине теней и холода блеск зарева казался невыносимо ярким; на фоне пламени Горгорота из тьмы выскочили острые, как ножи, пики. Донесся сильный удар грома.

И Минас Моргул ответил. Последовала бледная вспышка молнии, столбы синего пламени поднялись из башни и окружающих холмов в низкие тучи. Земля застонала, а из города донесся крик. Смешанный с хриплыми высокими воплями, похожими на крики хищников, и резким ржанием лошадей, одичавших от гнева и страха, донесся вой дрожащий, повышающийся, так что вскоре он вышел за порог восприятия. Хоббиты упали на землю, зажимая уши руками.

Когда ужасный крик кончился и на них снова обрушилась тишина, Фродо медленно поднял голову. На другой стороне узкой долины, теперь почти на уровне его глаз, возвышались стены злого города; его резные ворота, сделанные в форме рта со сверкающими зубами, были широко открыты. Из ворот выходила армия.

Все воины были одеты в черное, темное, как ночь. Фродо видел их на фоне бледных стен и светящейся дороги — маленькие черные фигуры за рядом ряд быстро и молча проходили ворота, как бесконечный поток… Перед ними двигался большой отряд всадников во главе со всадником огромного роста — черным, лишь на голове у него зловещим светом блестела корона. Всадник направлялся к мосту, и Фродо следил за ним, не в силах мигнуть или оторвать взгляд. Несомненно, это был глава девяти всадников, вернувшийся на землю, чтобы вести свое войско на битву. Это был изможденный король, который уложил когда-то Хранителя Кольца своим смертоносным ножом. Старая рана запылала болью, и страшный холод пронзил сердце Фродо.

Когда эти мысли поразили Фродо ужасом и держали его неподвижным, как будто скованным, всадник неожиданно остановился у въезда на мост, а за ним остановилось все войско. Наступила мертвая тишина. Может, глава духов почувствовал зов Кольца, ощутил присутствие какой-то силы в своей долине? Туда и сюда поворачивалась голова, увенчанная короной, пронизывая тени невидящими глазами. Фродо ждал, неспособный двигаться, как птица ждет приближения змеи. И, ожидая, чувствовал, как кто-то приказывает ему надеть Кольцо. Но как бы не велико было это давление, он не чувствовал желания сдаться ему. Он знал теперь, что Кольцо лишь предает его и что даже если он наденет Кольцо, у него не хватит силы сопротивляться королю Моргула — пока не хватит. Его собственная воля больше не сопротивлялась команде, и он чувствовал огромную силу, нависшую над ним. Эта сила взяла его за руку, а Фродо, как посторонний, следил за тем, как рука его дюйм за дюймом двигалась к цепи на шее. Затем, напрягая всю свою волю, он овладел рукой, отдернул ее и заставил искать другую вещь, спрятанную у него на груди. Когда он коснулся этой вещи рукой, она показалась холодной и твердой… Это был фиал Галадриэль, почти забытый до этого часа. Коснувшись фиала, он почувствовал, что впервые за много часов Кольцо исчезло из его мозга. Он вздохнул и склонил голову.

В этот момент король духов повернулся и пришпорив лошадь, въехал на мост, и его темное войско последовало за ним. Может, эльфийский плащ обманул его невидящие глаза, а может, мозг его маленького противника, напрягшись, отразил мысли короля. Король спешил по приказу своего великого хозяина — он двигался на войну на запад.

Скоро он проехал, как тень среди теней, вниз по извивающейся дороге, а за ним темные ряды прошли мост. Такая огромная армия не выходила до этого из этой долины со времен могущества Исилдура; никогда такая сильная и злобная орда не нападала на броды через Андуин. И все же это было лишь одно и не самое большое войско Мордора.

Фродо зашевелился. Неожиданно сердце его устремилось к Фарамиру. «Шторм наконец-то разразился, — подумал он. — Страшная буря копий и мечей движется в Осгилиату… Успеет ли Фарамир пересечь реку? Он догадывался об угрозе, но знает ли он о часе? И кто сможет удержать броды, когда идет сам король девяти всадников? А за ним придут другие армии. Я опоздал. Все потеряно, я слишком медлил в пути. Все погибло… Даже если я выполню свое задание, никто и не узнает об этом. Не будет никого, кому бы я мог рассказать. Все напрасно». Побежденный слабостью, он всхлипнул. А войско Моргула продолжало двигаться через мост.

Потом с далекого расстояния, как будто он доносился из воспоминаний об Уделе, из какого-то освещенного солнцем раннего утра, когда день зовет и все двери открыты, Фродо услышал голос Сэма:

— Проснитесь, мастер Фродо! Проснитесь!

Если бы этот голос добавил «ваш завтрак готов», Фродо не удивился бы. Сэм настаивал:

— Проснитесь, мастер Фродо! Они ушли.

Послышался глухой звон. Ворота Минас Моргула закрылись. Последний ряд копий исчез на дороге. Башня по-прежнему смотрела на долину, но свет в ней ослабел. Весь город снова погрузился в тишину и мрак. Но по-прежнему он был насторожен и бдителен.

— Проснитесь, мастер Фродо! Они ушли, и нам тоже лучше уйти. Что-то живое есть в этом месте, что-то с глазами или с видящим мозгом, если вы понимаете меня; и чем дольше мы остаемся на одном месте, тем легче оно обнаружит нас. Идемте, мастер Фродо.