Сезон расплаты

Я вернулась, сучки! Нет, не так. Я должна была сказать это по приезду из Лондона. Луиза. Кэти. Лиззи. Ребекка. Нас было четверо. Осталась только я. Я была чемпионом по школьным издевательствам и насмешкам. Я получила все, что должна получить, каждая малолетняя выскочка. Я не вернулась из Лондона. Я не была там. Я не сказала «Привет, сучки». Я не устроила грандиозную вечеринку. Я не вернула былую популярность своей персоне. Мне не нужна популярность.

Еще один год бессмысленного существования на планете. Привет неудачникам, теперь я ваш лидер. Я не получила самого популярного красавчика школы на всю жизнь, он предал меня, его посадили в тюрьму на пять лет. Я не получила любовь, в которой я так нуждалась. Он ненавидел меня за убийство, которое я не совершала. Есть ли искупление в нашей жизни? Получила ли я его? Заслужила ли я другую жизнь?

Мать забрала меня около десяти утра, мы ехали на том же «Кадиллаке», на котором я ездила прошлым летом. Все время смотрела в окно. Ничего не изменилось.

- У нас с папой для тебя сюрприз. – Голос мамы радостный и на удивление я не слышу в нем прежнего отчаяния и презрения. Сюрприз? Ха.

- Вы вспомнили про мой день рождения? Он был зимой. – Говорю без упрека, продолжаю смотреть в окно, мама молчит какое-то время.

- Ты увидишь его завтра. Обещаю, тебе понравится.

- Угу.

Да мне плевать, знаете ли.

Папа встречает нас у ворот, он долго обнимает меня, я почти не реагирую. Настроение этих людей сильно изменилось с последнего раза, когда я их видела. То есть моя непричастность к убийству Джексона Трэвиса, теперь делает меня их дочерью? Я не хочу быть дочерью только тогда, когда  якобы хорошая, они должны любить меня в самые дерьмовые времена моей жизни.

- Ну, все, хватит. Мне нужна ванна.

- Я накрою на стол. – Верещит мама.

- Где Карен? – Просто интересно.

- Мы дали ей выходной.

Ага, скорее всего она сбежала из этого дома куда подальше.

Спустя примерно час, я вышла из ванной, разглядывая себя в зеркале, заметила, что мама наблюдает за мной через приоткрытую дверь.

- Нужно сделать что-то с волосами. - Говорю я. За год корни слишком отрасли, выглядят темнее и это смотрится более чем ужасно. Не хочу быть такой.

- Можем их покрасить.

- Правда? Сегодня. – Хочу побыстрее избавиться от этого кошмара, связанного с последним годом моей жизни.

- Иди за стол. Вечером займемся твоими волосами.

Не хочу идти в салон сейчас, не хочу появляться на улице в таком виде, я снова боюсь насмешек, и в то же время мне совершенно плевать.

Папа ничего не говорил, но не сводил с меня взгляд, пока я ела. Это портило аппетит, но я не могла отказаться от этой еды. Это Божественно.

- Ты видел его? – Решаюсь спросить.

- Николаса?

Мысль о нем все еще находит отклик в моей душе, маленький теплый огонек, легкую судорожную боль. Я надеялась забыть его, хоть и часто вспоминала.

- Угу.

- Он помогал мне, последнее время.. найти доказательства.

В груди что-то екает. Сердце ли это? Если осталось.

- Какие?

- Того, что ты не виновна.

Он обещал мне. Он писал, что вытащит меня, я приняла это как вранье, пустышку, но я все равно верила.

- Видимо неудачно. – Бормочу я.

- Его подруга сбежала. Ник уверен, что это она подставила Гарри.

- Кэндис? – Мне стоило хоть раз подумать об этом. Кэндис Девелпорт была заодно с Николасом, и если я провалила то СМС-задание, она вполне могла отплатить мне такой подставой.

- Она уехала через неделю после того, как.. – Отец замолкает.

- После того, как я попала в тюрьму. Все нормально.

- Мне жаль, Луиза.

- Мне тоже. – Делаю глоток фреша, громко возвращаю стакан на стол и молча ухожу в свою комнату.

Вечером мама превращает меня в платиновую блондинку, я едва узнаю себя в зеркале. Глаза стали ярче, кожа не такая бледная, я даже улыбнулась.

- Спасибо, мам.

- Знаешь, я подумываю сделать ремонт в твоей комнате, у меня есть несколько вариантов, они у меня на компьютере. Посмотришь?

Качаю головой, не разделяя ее радужного настроения.

- Не думаю, что останусь здесь.

- То есть?

- Этот город не для меня.

- Это твой дом, Луиза не говори глупости.

Господи, кому я это говорю?

- Могу я взять твою машину?

- Конечно. Ключи в верхнем шкафчике в гостиной. Будь осторожна, ладно?

Киваю.

Если Кэндис сбежала, значит ли это, что группа «Николсон» развалилась? Что с ними стало? Николас. Келвин. Джаред. Кэл писал мне однажды, письмо пришло между первым и вторым появлением Ника, я не читала. Хотела отстраниться как можно дальше.

Мне, как и прежде, некуда поехать. Все еще нет друзей. Даже знакомых. Есть одно место, которое я очень любила. Но и оно теперь некий отголосок боли в моей груди. Были моменты, когда я хотела приехать туда и вырвать с корнем все цветы, которые он якобы для меня посадил. Но цветы не при чем, правда? Поэтому я не приезжала больше, до сегодняшнего дня.

Васильков стало меньше, я помню, Ник говорил что-то о том, будто эти цветы живут максимум два года, только если семена остаются в почве, тогда, должно быть, они снова вырастают. Я люблю их, они напоминают мне голубое чистое небо. Небо это птицы, а птицы это свобода. Мне часто ее не хватало.

По пути сюда я встретила Кэтрин, точнее случайно узнала ее среди покупателей у местной лавки. Она выглядела иначе, и мне понадобилось несколько минут, чтобы убедиться в том, действительно ли это Кэтрин Стэнфилд. Ее длинные волосы были замотаны в небрежный пучок, отросшие корни неокрашенных несколько месяцев волос, напоминали мне еще сегодняшнюю меня. Ее лицо было измотанным и, на удивление, без грамма косметики, одной рукой Кэти держала ревущего малыша, прижимала его к себе, немного покачивая, другой же, пыталась расплатиться за что-то в молочном павильоне. Я хотела выйти из машины, чтобы помочь ей, но затем вспомнила, что это меня больше не касается. На секунду я впустила в свою голову мысль о том, что лишила ребенка отца на целых пять лет, но тут же отогнала ее от себя. Это не моя вина.