Сезон расплаты

- Парню грозит срок. – Это все, что сказал отец, когда вернулся вечером домой, он бросил на диван свой пиджак и уставился в вечерние новости, которые обычно никто в семье не смотрит. Что-то беспокоило его.

- Ты можешь помочь? – Спрашиваю я.

- Аделаида работает над этим, пока нет доказательств, что наркота не его, но плюс в том, что экспертиза в тот день не обнаружила в его крови посторонних веществ, в этом он чист.

Аделаида, мой адвокат, я помню эту женщину, она выбивала из меня дерьмо целый месяц, а то и больше. Я должна поговорить с Кетрин, уже прошло четыре дня, и никому неизвестно, что происходит с Гарри. Звонить не стану, беру машину и еду в дом Стэнфилдов. Дверь открывает их пожилая экономка Дорети. Родителей нет, должно быть как всегда в командировках, и скорее всего понятия, не имеют, что с их сыном. Нахожу Кетрин в ее комнате, она лежит на большой кровати, обняв себя за ноги, тихо рыдает, не помню, когда в последний раз видела ее в таком состоянии. Никогда. Сажусь на край кровати.

- Привет.

Всхлипывает два раза, не оборачивается.

- Они не нашли у него в крови наркотики.

Снова всхлипывает.

- Нужно рассказать родителям, дело может затянуться.

- Тебе вообще какая разница? Я ничего не просила.

- Я хочу помочь.

- Я ненавижу тебя. Всегда ненавидела.

- Я не сделала тебе ничего плохого, Кетрин, и раз уж на то пошло, я помогаю Гарри, а не тебе.

Ее слова меня задевают и злят, она говорит что всегда ненавидела меня, это значит я дружила с лицемеркой, не было никакой искренности, любви и дружбы между нами, все ложь. Намереваюсь уйти, потому что сказала все, что хотела. Кетрин останавливает меня у двери, я оборачиваюсь, смотрю на ее опухшие  красные от слез глаза. Никакой косметики, никакого вранья и масок на ее лице, она вытирает рукой свой тонкий маленький нос и смотрит на меня, будто хочет что-то сказать, но ей тяжело это дается, я открываю дверь.

- Стой. Подожди. Я знаю, что мой брат в заднице, и я ничего не могу сделать, родителям плевать на нас.

- Это не правда.

- Правда! Всегда было. Если можешь его вытащить, помоги, пожалуйста.

Я бы могла послать ее к чертям вместе с ее братом, но какими мы бы все ужасными ни были, я любила этих стерв.

- Ты забирала у меня все: друзей, парней, даже моя мать улыбалась тебе чаще, чем мне.

- Это не..

- Правда! – Горько усмехается то ли надо мной, то ли над самой собой. – Даже Дениел, конечно он выбрал тебя, и сделал бы это снова, я не дура. Луиза. – Ее тон меняется, слеза катится по щеке, одна, вторая.  – Я беременна.

Что? Интересно она ревет из-за того, что брату могут дать приличный срок ни за что или из-за беременности?

- Разве ты не должна радоваться?

Смеется сквозь слезы

- Он сказал, что не подписывался на это.

- Дениел?

Кивает.

- Он бросил тебя?

- Я не знаю. Я хотела, чтобы все стало нормальным. Он сказал, что мог бы и дальше встречаться со мной, но ребенок это уже слишком. Поговори с ним.

Спятила?

- Я?

- Он послушает тебя.

- Это не имеет смысла.

- Попробуй, прошу. Я люблю его, ты себе представить не можешь, как долго и как сильно.

- Я не могу заставить человека!

- Тогда. – Она подрывается с кровати, берет ножницы и подставляет к своему запястью, надавливает, появляется немного крови, я подбегаю и выбиваю их из ее рук.

- Ты спятила?!

- Я покончу с собой и оставлю записку, что это ты виновата! На тебе повиснет еще одно клеймо, Луиза.

Я чувствую ее гнев, но я не злюсь, впервые в жизни я смотрю на Кетрин и, мне ее жаль.

- Почему он встречается с тобой?

Когда я вернулась в город Дени пришел ко мне и, говорил странные вещи, намекая на то, что вынужден встречаться с Кетрин из-за того, что она знает.

Молчит.

- Отвечай!

- Потому что я знаю кое-что.. – Ехидно ухмыляется. – О Джексоне и..

- О Господи. И ты рассказала Гарри? Почему?

- У меня можно сказать нет никого кроме него, я вижу как он изводит себя долгое время, так сильно пытается ненавидеть тебя. Это тяжело, когда долго привязан к человеку. Мне пришлось рассказать.

- Я поговорю с Дени.

Вижу проблеск в ее глазах. Я даже не стану спрашивать, откуда она ВСЕ знает, мне казалось ее не было в комнате, но я была настолько пьяна в тот вечер, что могу до сих пор что-то не помнить. Находясь под наблюдением врачей, я больше месяца собирала обрывки вечера первого июня в своей голове, не удивлюсь если что-то упустила.

- Но не думай, что это сработает.  Скажи родителям о Гарри.

- Да пошла ты. – Кетрин падает на кровать и отворачивается. Я ухожу.

Мне нужно поговорить с Дени. Конечно, он не сразу соглашается, и мне приходится еще минут десять его уговаривать, объясняя всю срочность вопроса. На самом деле, если бы он не так уж хотел встретиться и это не вызывало у него интерес, мог бы просто повесить трубку.  Мы выбрали парк на окраине города, где меньше всего людей, потому что, как вы знаете, сплетничать любят все. Дверь его машины была не заперта, Дени сидел вытащив наружу ноги и пялился в асфальт.

- Спасибо, что приехал.

Поднимает голову, выходит из машины, становится напротив меня.

- Ты была убедительна. Я всегда приду тебе на помощь, Луиза. Так что происходит?

Его слова заставляют меня на секунду окунуться в прошлое. Я думала, что нам двоим доступно все, когда мы вместе, все двери откроются нам. Я ошиблась.

- Это не обо мне. Я пришла говорить о Кетрин.

- Ты дура, Лу. – Проводит рукой по лицу, пристально смотрит на меня. – Что она тебе напела?

- Ничего из того, чего бы ты не знал. Будь с ней помягче, она расстроена. Гарри, и еще этот ребенок.