Страница 23 из 96
Она в бешенстве, потому что он со мной, она предупреждала меня, чтобы я не приближалась к ее сыну, миссис Макэвой знает кто я, Николас – нет.
- Это для твоего блага.
Киваю. Да, конечно, все для моего блага. Не впутывать бы тебя в мою жизнь, Николас Янг.
- Моя одежда?
- Немного влажная.
- Пойдет.
***
Кажется, мы ехали вечность, я смотрела в окно и думала о том, как впервые за пять почти с половиной лет отец позвонил мне, и что так сильно могло его разозлить.
- Останови здесь.
Мы приближаемся к соседнему дому посилившихся здесь восемь лет назад зажиточных мексиканцев.
- Я сказала здесь. – Сама не замечаю, как начинаю злиться. Николас кидает на меня быстрый взгляд, смотрит поджав губы в тонкую линию, но продолжает ехать.
- Я подвезу тебя к дому, ничего плохого не случится.
Не будь так уверен, парень. Меня всю трясет от страха, когда мы приближаемся к воротам моего дома, я закрываю глаза, руки начинают дрожать, совсем как тогда пять лет назад, это было худшим кошмаром за все мои двадцать два. Я предчувствую что-то не очень хорошее. Отец стоит, сложив руки у себя на груди, словно он ждал меня несколько часов. У ворот двое мужчин в синей рабочей форме, они ничего не делают, кажется все ждут меня. Господи, помоги. Я вижу это, и знаю, что Николас тоже видит, от этого меня бросает то в жар, то в холод, я не осмеливаюсь посмотреть на парня сидящего рядом, и не осмеливаюсь открыть дверь, чтобы выйти. Одежда на мне все еще влажная после стирки, но я уже не обращаю на это внимания, это меньшее, что меня сейчас волнует. Папа приближается к нам, открывает дверь с моей стороны.
- Выходи. – Командует он.
- Я ничего не сделала. – Говорю еле слышно.
- Я сказал: вышла отсюда.
- Вам нужно держать себя в руках, сэр. – Встревает Ник, папа злится еще больше, он дергает меня за руку, вытаскивая наружу, я не сопротивляюсь.
- А ты. – Он указывает на Николаса, который также покинул машину. – Попридержи язык, сопляк.
Отец толкает меня вперед, прямо лицом к нашему высокому забору.
- Видишь это?
Киваю. Глаза жжет от слез, которые я не собираюсь выпустить на волю.
- А еще это. – Он тянет меня за руку к своей машине и я вижу то же самое, что и на нашем заборе, огромная надпись красными буквами, с намеренно растекшейся краской, похожей на кровь. «Убийца». Это не имеет никакого отношения к моему отцу или к кому-либо еще из моей семьи, я знаю, почему папа зол, потому что тот, кто написал это, пришел сюда по моей вине.
- Тебе нужно уехать, Николас. – Бросаю я через плечо, не сводя взгляд с папиной машины. Это даже не моя тачка. Они не имели права.
- Я могу помочь.
Нет, ты не можешь.
- Уходи.
Я прогоняю его не потому что сама так хочу, а для его же блага, я не хочу впутывать невинного парня в свою гадкую грязную жизнь, не хочу чтобы он чувствовал себя ущемленным или оскорбленным, люди будут шептаться, делать отвратительные вещи. Это ведь только начало, да?
Машина Николаса отъезжает, я вижу, что он смотрит на меня через лобовое стекло.
- Они не имели права. – Злюсь я. – Я отмою это.
- Нет, ты не отмоешь. Я уже записал ее на покраску, просто хотел, чтобы ты взглянула, во что втянула нас.
Я закипаю, вся внутренняя обида, подступает вверх к моему горлу.
- И что я должна сделать? Убить себя? Чтобы не доставлять вам с мамой проблем. – Пищу я.
- Что ты такое говоришь? – Я слышу маму, она приближается ко мне, кидает на папу грозный взгляд, ее глаза на мокром месте и мне хочется разрыдаться, я испортила им жизнь. – Не смей так говорить, никогда. Это ерунда, забор, машина, все это исправимо.
- Это не закончится. – Говорю я.
- Мы будем бороться. Постарайся.. подружиться с людьми.