Ученик афериста

— Потому что я тебе нужен, не по доброте душевной, — хмыкнул я.

Флэтчер невесело усмехнулся.

— Потому что я поверил в тебя, балбес. Потому что увидел в тебе не зеркальную копию твоего папаши, которую мне было в радость гонять по притонам, а одного из лучших представителей беззакония. Только я, Поттер, слышишь, только я вижу в тебе не сына Гарри Поттера, а самостоятельную личность, какой бы дерьмовой она не была. Скажи мне, скажи, Поттер, многие верили в тебя? Только я. Скажи мне, что ты умеешь вообще делать в своей жизни лучше других? Правильно, продавать наркотики. Кто тебя этому научил? Ну конечно я. Кто не дал тебе сдохнуть от сраного заражения, когда тебя покусала кровопьющая шлюха? Опять я! Благодаря кому ты сидишь сейчас на диване, живой, здоровый, богатый и с занебесной самооценкой? Благодаря мне, Поттер, только благодаря мне. И сдать меня с потрохами своему папаше — не лучшая благодарность, задумайся над этим.

— Благодарность? — разъярился я. — Ты год делал на мне деньги. Ты заставлял меня врать семье и друзьям, ты заставил меня работать в книжном магазине, где я оттирал чьи-то мозги от стены, прежде чем работать, ты заставил меня пойти на ограбление особняка Тервиллигеров, ты заставил меня поверить в то, что мой кузен — хладнокровный убийца. Так что не строй из себя заботливого покровителя, тебе совершенно не идет этот образ.

Наземникус круто развернулся, да так, что на нем чуть не треснул пиджак.

— Делал на тебе деньги? А разве я мало тебе платил, скажи, Поттер?! Заставлял врать? А сам ты не шибко стремился всем рассказывать о своей профессии. Или я ошибаюсь? В книжный тебя, бедного, загнал? Да чтоб ты, неблагодарная свинья, по переулкам не шатался и тебя не прирезали конкуренты, или, что хуже, не застукал никто. О, а ограбление особняка Тервиллигеров — главный ужас! — орал Наземникус. — Не благодаря ли этому ты обзавелся любовницей из Визенгамота, а, студент?

— И теперь из этой сомнительной благодарности я должен умирать с тобой за компанию?

— Можно и умирать. А можно просто спросить совета у человека, который все шестьдесят лет своей жизни занимается тем, что мешает мракоборцам, магловской полиции, преступникам и недовольным клиентам себя сцапать, да, Поттер, это я на себя намекаю, — прошипел Флэтчер и, ринувшись ко мне, явно в желании залепить пощечину, споткнулся о ту самую коробку.

Голова, внутри коробки, ударилась о картонные стенки, и чуть выкатилась на пол, как самый настоящий резиновый мячик.

Секунду мы оба смотрели на голову.

— А знаешь, что? — устало сказал Наземникус, опустившись на диван. — Что хочешь делай. Флаг в руки.

— Не сказать, что я ждал твоего «благословения».

— Тогда почему ты все еще здесь?

Отвернувшись, я подхватил рюкзак и, поднявшись по лестнице, покинул злополучный подвал. Флэтчер что-то съязвил мне вслед, но мысли мои были уже далеко.

***

Жизненный опыт подсказывал, что приходить на работу к отцу в разгар рабочего дня — себе дороже: тот будет занят настолько, что от силы скажет мне пару слов, усадит куда-нибудь в уголочек и каждый час будет говорить, что поговорит со мной через «пять минуточек».

Но мое упорство, разгоряченное склоками с Флэтчером и элементарными волнениями за свою жизнь, все же привели меня на этаж Отдела Мракоборцев.

Работа, как помню, кипела: снова кто-то куда-то бегал, кто-то кричал, впрочем, все как и в тот день, когда я и та мелкая девчонка-оборотень проникли в камеру к Луи, разве что взмыленные мракоборцы уже и не пытались разгонять репортеров. Чем и пользовалась престарелая Рита Скитер, возглавившая толпу журналистов.

— Свободу прессе! — кричала она, расталкивая тростью, щедро украшенной фальшивыми драгоценными камешками. — Кто убил Скорпиуса Малфоя?!

Покосившись на Риту, как на идиотку, я беспрепятственно толкнул двери в отдел и, поздоровавшись с мракоборцами, дошел до конца довольно широкого коридора, сплошь уставленного письменными столами, и, остановившись у двери с позолоченной табличкой «Г. Д. Поттер», робко заглянул в кабинет отца.

Отец, встрепенувшись, убрал руку, которой подпирал лоб, и удивленно на меня взглянул.

— Альбус.

— Папа.

Словно впервые друг друга увидели.

Кипы бумаг, которые были сложены на массивном ясеневом столе, стопка нераспечатанных писем, три перекрикивающих друг друга Громовещателя — все это говорило о том, что рабочий день папы достиг своего зенита.

— Журналисты еще не отступили? — не дав мне объяснить цели моего визита, поинтересовался отец. — Старуха Рита сегодня достала всех. Три раза ловил ее на своем столе.

Я, представив эту гламурную старушенцию на столе, заваленном бумагами, вскинул брови.

— Она анимаг, — пояснил отец, заметив мое недоумение. — Ал, что-то случи…

— Мистер Поттер, весь выпуск гриффиндорцев двухлетней давности опрошен. — Незнакомый мракоборец заглянул в кабинет и, не утруждая себя любезностями, прямо доложил. — Ничего.

— Как и следовало ожидать, — отозвался отец, на миг забыв о моем присутствии. — Опросите отчима.

— Опрашивали.

— Ну еще раз опросите. Позови кого-нибудь, пусть найдут его четвертую мачеху.

— Что-о-о?! — громко протянул я, когда мракоборец скрылся за дверью. — Что у вас происходит?

— Дело Скорпиуса остается открытым, — очень скомкано пояснил отец. — Версия о самоубийстве еще не считается официальной.

Я на миг растерялся.

— Поэтому в отделе аврал?

— Именно, — лаконично ответил отец. По одному виду было ясно и понятно, что сейчас его отвлекать не следует.

Но я все же решил рискнуть.

Честно говоря, я понятия не имел, что ему сказать. Нет, ну вы только представьте, что ваш родитель, блюститель закона и ходячая эмблема справедливости, сейчас должен узнать от вас о вашей тайной жизни, напрямую связанной с криминалом. Меня это очень пугало, но помня о том, что вскоре именно моя голова может оказаться в коробке, на манер того утреннего подарка картели, я, краснея, бледнея, синея, стуча зубами и чуть ли не заикаясь, был готов рассказать все.

Но удача обходила меня стороной.

— Поттер, что там с расследованием? — Бойкая Рита Скитер, вцепившись пальцами в дверной косяк, заглянула в кабинет, а трое мракоборцев пытались вытолкать ее прочь.

— Увести! — рявкнул отец так, что я от неожиданности упал в рядом стоящее кресло.

Недовольные вопли Риты Скитер были слышны даже когда ее в очередной раз выгнали за двери.

— Ал, так что ты…

— Мистер Поттер, вдова Малфоя не сказала ничего нового. — В кабинет снова заглянули.

— Потому что ее расспрашивают уже седьмой раз, — злился Гарри Поттер. — Ищите связи на стороне. Не поверю, что Скорпиус Малфой ограничивался только одной девушкой.

Мракоборец быстро кивнул и трансгрессировал.

— Так, Ал, только давай быстро, — снова вспомнил обо мне отец. — Сам видишь, здесь просто дурдо…

— Мистер Поттер! — На сей раз мне помешала молодая короткостриженая ведьма в короткой синей мантии — секретарь. — Пришло письмо от магловской полиции по поводу дела Малфоя.

— Что? — вскинулся отец.

— Какой-то умник, обнаруживший тело Малфоя первым, зачем-то вызвал полицейских, и сейчас они интересуются, каким образом у них забрали громкое дело и почему никто не знает деталей расследования.

— ДА ОНИ ЧТО ТАМ, ПОДУРЕЛИ?! — взревел главный мракоборец.

Я снова чуть не начал заикаться.

— Я им устрою «детали расследования», — с остервенением захлопнув папку, гаркнул отец и широким шагом поспешил к двери.

Но затем, удосужившись вспомнить обо мне, обернулся.

— Ал, сам видишь, что здесь творится, — устало сказал он. — Слушай, давай вечером, я приду домой и мы поговорим спокойно.

Не знаю даже: это успокоило меня или напрягло еще больше.

Но я кивнул и покинул кабинет вслед за отцом.

— Пап, — протянул я, когда мы вышли в коридор. — Кроме Доминик у него не было девушек.

Папа посмотрел на меня так, словно впервые узнал, что у него есть сын.