Страница 36 из 79
Именная земля героя
Запорожскую Каменку-Днепровскую Степан Савушкин, успевший после окончания семилетки поработать в местном колхозе, покинул в 1938 году, решив связать свою судьбу с армией. В 1940-м окончил Омское пехотное училище и в войну служил в Камчатском оборонительном районе [в Петропавловске-Камчатском после гибели героя осталась вдовой его жена — Августа Михайловна Савушкина]. В штаб 101-й стрелковой дивизии старшего лейтенанта Савушкина перевели с должности командира роты автоматчиков 138-го стрелкового полка этой же дивизии. В ночь на 18 августа бойцы 138-го полка [по сути, родного Степану Аверьяновичу] как раз и высадятся на Шумшу в первой очереди десанта.
Самому мне не довелось побывать на Курилах, а вот бывавшие там — в частности, на Парамушире, следующем [после необитаемого Шумшу] острове Курильской гряды, рассказывали, что памятник Герою Советского Союза Степану Савушкину находится не в Северо-Курильске — на улице Степана Савушкина, скажем, а за городом, на… пустыре. Оказывается, за чертой города памятник оказался 4 ноября 1952 года — после того, как весь Северо-Курильск, где в войну находилась японская военная база Касивабара, был смыт цунами [его потом отстроили заново на новом месте, подальше от моря]. Неповрежденным в городе остался только памятник запорожцу-герою! Под ударами волн он накренился, но устоял.
Через архив министерства обороны России выяснил я и место захоронения Степана Аверьяновича. Вовсе не в Северо-Курильске похоронен он. И не на парамуширском мысе, который впоследствии назовут именем Степана Савушкина [это север острова]. Согласно данным архива Министерства обороны России, погребен герой на острове Шумшу — в братской могиле на горе Северной. Это та самая высота 171,0, которую взяли 18 августа 1945 года десантники, поднятые в атаку старшим лейтенантом Савушкиным. В учетной карточке воинского захоронения фамилия Степана Аверьяновича значится под номером 142. А в общей сложности в братской могиле похоронены 187 десантников, дата гибели которых одна и та же: 18 августа 1945 года. Как и Степан Савушкин, для которого далекие Курилы стали навсегда родной, я бы даже сказал, именной землей, они воевали всего один день…
2009
Степан Савушкин
Земля Степана Савушкина
Высота 171,0
История 28-я. В атаку — на пылающем танке
После того, как на подступах к польскому городу Люблин фашисты подожгли боевую машину вчерашнего тракториста из Запорожской области Александра Яковенко, он, не останавливаясь, направил ее на вражескую автоколонну
Согласно сводке Совинформбюро от 23 июля 1944 года, в этот день «наши пехотинцы и танкисты переправились через реку Вешп [правый приток Вислы] и, преследуя противника, ворвались в город Люблин, уничтожив при этом свыше трех тысяч гитлеровцев».
Двадцатью залпами из 224-х орудий Москва отсалютовала доблестным освободителям Люблина, а в воинских частях, бравших город, зачитали приказ Верховного Главнокомандующего об объявлении всему личному составу благодарности. Ну а в штабе 58-й танковой бригады 8-го гвардейского танкового корпуса [2-й танковой армии 1-го Белорусского фронта], в составе которой воевал запорожец, в это же самое время готовили документы о представлении к званию Героя Советского Союза [посмертно] механика-водителя танка, гвардии младшего сержанта Александра Яковенко.
Из трактористов — в гвардейцы
Родился Александр в селе Пискошино [ныне Веселовского района] 20 августа 1913 года в простой крестьянской семье. По словам директора Веселовского районного краеведческого музея Василия Еременко, семья его жила более чем скромно, поэтому на работу в тракторную бригаду Александр пошел лет в тринадцать. Сначала прицепщиком был, а к началу Великой Отечественной выучился на тракториста. И в середине 1941-го эвакуировался — вместе с трактором, в Ставропольский край. А на следующий год призвался в Красную Армию. Учитывая гражданскую специальность юноши, направление он получил в танковые войска, и главный бой своей жизни танкист принял 23 июля 1944 года в нескольких километрах от Люблина, который фашисты превратили в мощный опорный пункт, прикрывавший пути на Варшаву.
Немногим более суток понадобилось 8-му гвардейскому танковому корпусу, чтобы выйти в район Люблина. Однако с ходу взять его не удалось: немецкая пехота в превеликом количестве была стянута к городу — и танки [в частности, 3-я танковая дивизия СС «Мертвая голова»], и артиллерия. Именно немецкая артиллерия в течение почти трех суток — начиная с 20 июля, подавляла попытки нашей пехоты подняться в атаку, пойти на решительный штурм Люблина.
Пылающий танк на шоссе
Утром 23 июля командир танка №755 М4-М2 «Генерал Шерман» [Советский Союз в войну «Шерманы» получал из Америки по ленд-лизу] гвардии младший лейтенант Алексей Афанасьев получил приказ уничтожить артиллерийскую батарею немцев, остервенело обстреливавшую наши позиции буквально из пригорода Люблина. И заокеанский железный «Шерман» помчался вперед. Управлял им гвардии младший сержант Александр Яковенко.
Немецкую батарею наш танк сравнял с землей в считанные минуты, но и сам в ходе короткого, яростного боя был подбит и загорелся. Я не знаю, как обычно в таких ситуациях поступали танкисты: может быть, пытались спасать пылающую машину, сбивая с нее пламя. Механик же танка №755 поступил по-другому: заметив на шоссе длинную колонну немецких грузовиков — это фашисты дополнительные силы перебрасывали на ослабленный под ударами советских войск участок фронта, он, не останавливаясь, погнал «Шерман» на нее. Полагаю, немцы дар речи потеряли, увидев, что них на полном ходу мчится превратившийся в факел танк.
А потом произошло чудо: пламя, как говорят в таких случаях, самоликвидировалось. Вероятно, его удалось сбить скоростью. И, врезавшись в автоколонну, танк Александра Яковенко сокрушал все, что попадалось на пути. В наградных документах на решительного танкиста-гвардейца фигурируют такие цифры: 40 автомашин, 250 немцев, семь пушек и десять минометов. Такой урон нанес врагу подбитый [!] в бою «Шерман».
Последний бой
Что было дальше? Я расскажу.
Но прежде позволю себе маленькое отступление. Даже не танкисту понятно, что танк является грозной машиной на просторе — в поле, скажем. В городе же он становится беззащитным. Остановить — поджечь т.е., его на городской улице может даже бутылка с огнесмесью, сброшенная со второго этажа. К сожалению, в азарте боя об этом забыли и командир танка Алексей Афанасьев, и механик-водитель Александр Яковенко [а может, им просто было не до того, чтобы задумываться — нужно было выполнять приказ] и, уничтожив немецкую автоколонну, они на полном ходу ворвались в Люблин. Первыми! И не просто ворвались, а, промчавшись по городу, выскочили на центральную люблинскую площадь, которую немцы превратили в своеобразную цитадель, опоясав ее траншеями и дотами.
Танк Александра Яковенко был снова подбит и застыл бездвижной грудой металла — снаряд угодил в гусеницу. А от еще одного снаряда «Шерман» загорелся во второй раз. Выбравшись из танка, механик-водитель стал отстреливаться от наседавших со всех сторон фашистов из автомата… И тут прогремел мощный взрыв. Это его танк взорвался — прямо на центральной площади Люблина. Здесь же, на площади и был похоронен танкист-гвардеец [а командир танка остался жив: взрывной волной его — обожженного и контуженного, выбросило из горящей машины]. Вместе с Александром погибли еще два члена экипажа танка: Иван Жилин и Ибрагим Мангушев.