Страница 64 из 75
…Мелкие, колючие снежинки, рождаясь где-то высоко, в утробе свинцово-тяжелого неба, с тихим шорохом ложились на карниз, липли к стеклам и, цепляясь друг за друга хрустальными гранями, превращались в пушистый сугроб.
Начавшийся декабрь, всю первую декаду сыпавший обильными снегопадами, ласково окутывал город мягким, пасмурным теплом, тихо похрустывал под ногами прохожих алмазным крошевом снежных хлопьев и задорно дышал ежегодной предпраздничной суетой. Центральные улицы Аларска пестрели и сверкали разноцветными огнями новогодних базаров с голосящими торговками, с шумливым весельем предлагающими яркие, расписные игрушки и милые сувениры. Атмосфера приближающегося Нового года витала в воздухе вместе с медленно кружащимися снежинками… И казалось, не осталось никого, кто не втянулся бы в эту суету…
Приоткрыв окно, Станислава полной грудью вдохнула чуть морозный воздух и, до боли зажмурив глаза, ненадолго застыла. Воспоминания, прорвав пелену тревожного ожидания, протаяли счастливо-болезненными образами…
***
– Мама, мамочка! Ты приехала! – сбежав по лестнице навстречу раздавшемуся дверному звонку, Стася счастливо кинулась к вошедшей в прихожую Анне Антоновне.
– Здравствуй, родная, – женщина крепко обняла дочь. – Разве Саша дал бы мне остаться дома? Он же все эти дни за мной по пятам ходил! Все дела за меня переделал, такую суету развел, что соседи рты разевали. Да и как оставаться в доме, когда в нем полный бедлам, – с помощью улыбающегося Александра снимая тяжелое пальто, посетовала мать.
– Какой бедлам? Что случилось? – Станислава с недоумением округлила глаза.
– А Савушка тебе разве не рассказал?
– Я не хотел обнадеживать Стасю раньше времени, – Сава подъехал к девушке и с нежностью спрятал ее ладонь в своей руке, – вы ведь могли передумать.
– Передумаешь тут, как же, – в ворчании пенсионерки отчетливо слышались добродушные нотки. – Нагнал полный дом незнамо кого.
– Ну, отчего же, отец лично отбирал и проверял рабочих. Вам не о чем беспокоиться.
– Кто-нибудь объяснит мне, что здесь происходит? – выдернув пальцы из Савиной руки, Стася уперла кулаки в бедра и сердито посмотрела на переглянувшихся мужчин. – Мама, так нечестно!
– Ремонт у нас, дочка. А если судить по количеству приехавших – самый что ни на есть капитальный. Александра, когда он раздавал указания, разве что бульдозером остановить было можно, да и тот вряд ли бы справился, – забирая у смеющегося водителя трость, пожаловалась женщина. – Я теперь не скоро домой смогу вернуться.
– А вы уже дома, – Савелий с твердостью посмотрел в поблекшие от времени глаза. – Я уже договорился с врачом о новом обследовании. Но об этом потом. Думаю, вам хочется немного отдохнуть с дороги.
– Прежде всего, я хочу увидеть свою внучку, – проходя вслед за молодой парой в гостиную, Анна Антоновна обвела взглядом уютное помещение. – Сашенька, оставь ты этот чемодан, я потом его сама дотащу, – оглянувшись на несущего чемодан водителя, махнула она рукой.
– Нет, теть Ань, вы только скажите, куда поставить. Нечего вам такие тяжести с вашим бедром таскать, – обращаясь к пенсионерке так, словно между ними давно и прочно установились теплые отношения, покачал головой Александр.
А через четверть часа, когда утихло первое волнение встречи, они, забрав Валюшу из детской, все вместе пили чай…
В следующий миг память девушки услужливо перенеслась в другой… не менее взволновавший ее день…
Нервничая все сильнее и сильнее, Стася торопилась домой из «Камеи», куда ездила, чтобы урегулировать с Акулиным текущие вопросы и повидать друзей. Мама, которую Савелий, как и обещал, на следующий же день после приезда отвел к своему врачу, легла в больницу на обследование и вернуться должна была только через несколько дней. Именно поэтому с Валечкой остался Савелий, и хотя Станислава всей душой доверяла человеку, к которому начала испытывать чувства, намного большие, чем просто дружеские, не переживать не получалось.
Взлетев на крыльцо и открыв дверь врученным ей Савой ключом, девушка стремительно ворвалась в прихожую и прислушалась. Вместо мерещившегося ей всю дорогу детского плача из детской доносился заливистый смех ребенка и тихий, приглушенный расстоянием мужской голос.
На цыпочках, стараясь не потревожить увлеченных друг другом Савелия и Валю, она поднялась наверх и, остановившись в распахнутых дверях комнаты, застыла…
Инвалидное кресло, отодвинутое в сторону, не скрывало сидящего на софе Саву и утонувшую в подушках малышку, которая, с озорными смешинками в глазах, старательно уворачивалась от протянутой ложки. Накормить Валюшу в последнее время стало непосильным трудом, но, к удивлению Стаси, мужчина отлично справлялся. Стоило девочке упрямо сжать губки, как на его лице возникала забавная гримаса, вызывающая новый приступ хихиканья, и еда тут же оказывалась во рту. А по тому, как быстро Валечка расправлялась с очередной порцией, Стася поняла, что игра ей понравилась.
Эта милая, по-семейному уютная картина до щемящей нежности сдавила горло Станиславы, заставив на несколько мгновений забыть и об упрямо разыскивающем ее Сергее (о чем ей рассказала Татьяна), и о загадочно отмалчивающемся на любые вопросы Грехове, и о приближающемся суде, повестку в который ей вручил при встрече юрист… В эту секунду не существовало ничего, кроме этой комнаты, этого мужчины и маленькой девочки, всем сердцем принявшей Савелия в их маленькую семью.