Страница 32 из 75
– Ты где-то далеко, – острые коготки Марины, чуть царапая кожу, игриво скользнули по груди Савелия и поддели простыню. – Может, вернешься?
– Извини, задумался, – перевернувшись на бок, Сава провел ладонью по обнаженным изгибам женского тела, – скоро запускать сайт, а у меня такое ощущение, как будто что-то не сделано.
– Ты можешь хоть ненадолго забыть про свою работу? – обиженно поджав губы, Марина откинулась на спину.
Упругая грудь с темными вишенками напряженных сосков, приподнятая запрокинутыми за голову руками, дерзко качнулась, невольно приковывая заинтересованный взгляд Савелия. Ощутив пробуждающееся влечение, мужчина мягко притянул девушку к себе.
– К черту работу! – требовательные губы скользнули по нежному холмику и мягко обхватили маленькое навершие, вызвав у нее тихий, протяжный стон.
Чуть прикусывая кожу чувствительно вздрагивающего тела, Савелий покрыл властными поцелуями живот и, взглянув на запрокинутое лицо с крепко зажмуренными глазами, приник к пульсирующему желанием лону. Выгнувшись от пронзившего ее острого наслаждения, Марина изо всех сил вцепилась в простыню, позволяя мужчине впервые за время их отношений отдавать, как до этого мгновения отдавала она. Горячий язык, исследуя нежные складочки, обжигал неистовой страстью, от которой кровь девушки все быстрее струилась по венам, заставляя трепетать невидимых бабочек.
Сильные пальцы, вторя касаниям рта, с мучительной неторопливостью скользили по женственным изгибам, чуть сдавливали чувствительные соски, поднимались к беззащитной шее, щекотали ямочки над ключицами, сминали тонкую талию и, крепко сжав тонкие щиколотки, раскрывали средоточие вожделения ищущим губам.
Сгорая в этом пламени, Марина билась на постели в сладостном предвкушении, пока, чуть сдавив зубами крохотную жемчужину, Савелий не взорвал ее тело ослепляющим фейерверком желанной разрядки…
Не давая утихнуть невольным судорогам, мужчина подтянулся на руках и, приникнув к раскрытым в прерывистом стоне губам, одним движением ворвался во влажную, истекающую нежностью глубину…
Марина ушла как уходила всегда… Едва успокоившись после близости и приняв душ. Но сегодня Савелию не пришлось давить в себе порыв остановить девушку. Стоило закрыться двери в спальню за ее спиной, как мысли мужчины вновь вернулись к незаконченной работе и – стоит ли лгать самому себе? – невольной напарнице.
Станислава не спешила рассказывать о себе, а из оброненных вскользь намеков многого узнать не удалось. Впрочем, и сам Сава не особо стремился выставлять на обозрение спрятанные глубоко в шкаф скелеты, оставляя то же право за девушкой. Но их общение, изредка преступавшее границы деловых обсуждений, тянуло и манило его к компу в ожидании доброжелательного: «Привет. Я готова работать. А ты?» Этой… немного сухой… фразой начинались дни Савы. Дни, когда привычное равнодушие к жизни медленно сменялось жаждой… общения ли? Счастья? Новой, не причиняющей застарелой боли любви? Нет, любви он не искал… не хотел… не ждал. Но разве ей нужны разрешения простых смертных?
Воскресное утро встретило горожан крупными, похожими на рассыпанные из подушки перья, хлопьями снега. Нахохленные дома сонно застыли, натянув пушистые шапки на торчащие на макушках антенны, и не спешили выпускать из своих уютных недр лениво просыпающихся жителей. Лишь редкие прохожие, чертя на тротуарах быстро исчезающие тропки, подняв воротники и капюшоны, спешили по своим делам.
Сделав обязательную зарядку и приняв освежающий душ, Сава перебрался в коляску и спустился на кухню. По их общему со Стасей решению, воскресенье оставалось единственным днем в неделе, отведенным ими для себя, поэтому ждать сообщения от девушки было напрасной тратой свободного времени. Покосившись в сторону выключенного компьютера, видневшегося сквозь широко раскрытую дверь в рабочий кабинет, Савелий подставил чашку заурчавшей кофе-машине и, отхлебнув обжигающего напитка, задумчиво посмотрел в окно.
Впервые за долгое время Саве хотелось выбраться из четырех стен и полной грудью вдохнуть легкий морозец ранних ноябрьских дней, ощутить на губах приправленный городским смогом вкус жизни… оказаться среди людей, наплевав на брошенные украдкой жалостливо-брезгливые взгляды. Именно от них он так долго прятался в скорлупе одиночества…
Поддавшись порыву, мужчина торопливо допил ароматный капучино и, боясь передумать, направил коляску в спальню.
Вскоре, прихватив ключи и бумажник, Савелий уже катил по заснеженным улицам, оставляя на подметенных, но уже припорошенных тротуарах аккуратные колеи. Его целью был один из крупнейших в Аларске торговых центров, собирающих по выходным толпы праздношатающихся и деловито снующих по многочисленным павильончикам людей. Саве хотелось окунуться в атмосферу суеты и сутолоки, пообедать в одном из небольших, похожих на забегаловки, кафе и, может быть, отыскать, наконец, подарок родителям на тридцатую годовщину свадьбы. Хотя на последнее он особо не рассчитывал.
«Прометей» встретил Савелия многоголосым шумом, разбавленным льющейся из скрытых динамиков музыкой и бряцаньем сталкивающихся у выхода из гипермаркета тележек. Без особых раздумий свернув вслед за толпой к автоматическому турникету, он въехал на территорию гигантского магазина. Охранник, заметивший инвалида в непрерывном потоке посетителей, с тщательно скрываемым сочувствием протянул Савелию одну из последних оставшихся свободными корзинок. Поблагодарив его кивком, мужчина свернул к продуктовым рядам.
Не то, чтобы он нуждался в пополнении своих запасов (навещавшие его родители со всей строгостью следили за питанием единственного сына, зачастую балуя его вкусными диковинками), но сегодня Саве хотелось чего-то… глупого, легкомысленного, как запрещенный диетологом пакетик чипсов или заваренная в пластиковом стаканчике такая же пластиковая лапша с суррогатом овощей и мяса. Это был какой-то внутренний протест… Против чего? Савелий и сам не смог бы объяснить, но и прогонять охватившее его настроение не желал.