Страница 30 из 75
Конец октября, заснежив улицы Аларска неглубокими, быстро посеревшими сугробами, остался позади вместе с двойным праздником – дни рождения Стаси и Валюши шли друг за другом с разницей в два дня, охотно уступив очередь холодному, неожиданно ветреному ноябрю.
Привыкшая к спокойному одиночеству их с дочкой дней, Станислава не ожидала в субботнее утро увидеть на пороге Акулина с небольшой корзинкой по-весеннему ярких цветов в одной руке и тремя объемными бумажными сумками в другой.
– Никогда не думал, что придется работать курьером, – протискиваясь со своей ношей в маленький, почти полностью занятый одежным шкафом коридорчик, проворчал Веник. – Дверь не закрывай, там следом Максим поднимается.
– Что это? – квадратными глазами глядя на приношения, Стася невольно отступила к стене.
– Сейчас объясню. – Кое-как стаскивая туфли Loake и предусмотрительно отодвигая их в сторону, Вениамин прошел в комнату и, осторожно пристроив сумки подальше от игравшей на ковре Валечки, посмотрел на хозяйку, – от лица Глеба Александровича и всех сотрудников издательства приношу свои… Тьфу… Поздравляю с прошедшим днем рождения, точнее, сразу с двумя прошедшими днями рождения, – бросив улыбчивый взгляд в сторону малышки, на нетвердых ножках подбиравшейся к оставленным без присмотра сумкам, поправился главред, – а это все вам. – Корзинка с разноцветными герберами с небрежной элегантностью перекочевала в руки ошеломленной Стаси.
– Вениамин Борисович, так нечестно! – тихий щелчок дверного замка и последовавший следом за ним возмущенный вопль бессменного админа «Камеи» заставил Станиславу отмереть, торопливо поставить цветы на этажерку и, подхватив Валюшу на руки, спасти подарки коллег от растерзания. Мгновение спустя в комнату, предвосхищая появление Максима, просунулась огромная коробка, перевязанная широкой атласной лентой с шикарным бантом. – Без меня!
– Макс, не возмущайся. Ты вполне в состоянии сам поздравить Станиславу, а мне, к сожалению, пора. Моего визита ждут в типографии. Я вообще заехал только потому, что было по пути, – не особенно желая выпадать из роли строгого начальника, притворно нахмурился Веник. – Да, чуть не забыл. Это тоже тебе, – выудив из внутреннего кармана пиджак открытку-конверт, Акулин протянул ее девушке, – я тут не при чем, все вопросы к Наталье. Меня не провожай, у тебя негде блудить, лучше заставь этого оболтуса заняться делом. Еще раз с днем рождения тебя… Вас, – пощекотав сверкавшую любопытными глазенками Валюшу по подбородку, Вениамин попрощался и исчез за дверью. Вскоре из коридора донесся повторный щелчок замка, и в маленькой квартире стало немного просторней.
– Говори, куда поставить, – привлек внимание Станиславы Макс, – руки отваливаются.
– Ставь пока тут, – с замешательством разглядывая габаритную упаковку без опознавательных рисунков, девушка отступила в сторону и махнула администратору на середину комнаты. – А что это?
– Подарок для твоей дочки, – опустив явно тяжелую коробку на пол, Макс выпрямился и, морщась, потер поясницу, – только его еще нужно собрать.
– Максим, я даже боюсь спрашивать…
– Тогда не спрашивай, лучше помоги распутать этот чертов бант и разбери сумки.
Все еще воспринимая происходящее как сон, Стася посадила Валюшу в кроватку, сунула ей несколько игрушек и принялась помогать Максу развязывать ленту. Через несколько минут, с недоумением взглянув на разложенные по пакетам яркие детали, девушка мысленно махнула рукой и пошла разбираться с остальными подарками.
Большая их часть – в виде игрушек, нескольких комплектов одежды, зимнего, отороченного мехом комбинезона (уж не сам ли Акулин выбрал столь дорогую, чудесного кроя, но абсолютно непрактичную по причине белоснежности вещь?) и связанного Анной Валерьевной кружевного платья – предназначалась Валечке. С блестящими от радостных слез глазами девушка аккуратно убрала их в дочкин комод и потянулась к оставшемуся пакету.
Бережно завернутый в полотно, в нем оказался вставленный в простую деревянную рамку карандашный набросок… Она, Стася, с безграничной нежностью прижавшись щекой к кучерявой головке Валечки, смотрела с черно-белого портрета в глаза самой себе… И улыбалась… как улыбается мать, к груди которой доверчиво прильнуло любимое дитя…
– Стась, ты там долго? Мне помощь нужна, – вырвал ее из теплых волн щемящего восторга голос Макса.
– Нет, уже все. Ты не знаешь, кто это рисовал? – прислоняя рамку к спинке дивана, спросила она парня.
– А, это Алёнка. Помнишь ее? Маленькая такая, щупленькая.
– У которой ДЦП?
– Ага, она самая. Здорово, правда? Наши девчонки ее едва на куски не разорвали, упрашивали, чтобы и их портрет написала.
– Здорово… Если упрашивали, почему мой согласилась?
– Так это же у тебя днюха, остальные пусть своей очереди ждут. Она так и сказала.
– Передай ей… Впрочем, я сама передам. Что там у тебя?
– Вот здесь подержи, – тут же отвлекся на более насущную проблему Макс. – У меня рук не хватает.
Следующий час они, прерываясь лишь на требования Вали уделить ей внимание, собирали медленно обретающую осмысленные очертания конструкцию, оказавшуюся детским развивающе-игровым центром. Проверив надежность креплений, Стася с Максимом раздвинули мебель и, перетащив тяжелый комод к другой стене, установили подарок в углу.
– Ничего себе! – высыпая идущие в комплекте шары в маленький бассейн, которым оканчивалась невысокая горка, Станислава ошарашенно покачала головой. – Разве такие подарки можно дарить?