Страница 3 из 75
– Я стараюсь, – опираясь на реабилитационные брусья и вытирая со лба крупные капли пота, Савелий с ненавистью взглянул на подрагивающие от напряжения ноги, – но эти чертовы конечности не хотят меня слушаться!
– Ты слишком торопишься. Для твоего диагноза восстановление идет на удивление хорошо. И у нас уже есть прогресс.
– Прогресс?! Это ты называешь прогрессом? – приподняв непослушную ногу, Сава невероятным усилием перенес ее на полшага вперед и вновь привалился к перекладине. – Да я даже шаг нормальный сделать не могу!
– Не смей сдаваться! – Марина сердито посмотрела на двадцати девятилетнего мужчину. – Многие после такой аварии остаются навсегда прикованными к инвалидному креслу, а у тебя есть шанс. Ты не имеешь права все бросить! И вообще, я слишком много сил вложила в твое выздоровление и не позволю остановиться теперь, когда у нас наметились первые успехи. Еще десять минут, и я от тебя отстану.
Взглянув на Марину из-под нахмуренных бровей с комичной смесью злости и благодарности, Савелий оттолкнулся от бруска и, скоординировав неуверенное движение, сделал новый шаг…
***
… Авария перевернула всю его жизнь. Вспоминать о ней было больно, но Сава, лежа по ночам без сна, словно наказывал себя, бесконечно прокручивая в голове мучительные подробности.
В тот день, около года назад, они с Аленой возвращались из ресторана с празднования их помолвки. Савелию такая формальность казалась пережитком прошлого, но родители, вот уже три года с нетерпением ожидавшие, когда знакомые с детства дети наконец-то подадут заявление в ЗАГС, были так рады предстоявшей свадьбе, что отказать, глядя в сияющие глаза матери, Сава не смог.
Сотни раз, стискивая зубы от изнуряющей боли, мужчина задавался вопросом – а что, если бы… Но «бы» – наклонение сослагательное, а история, как известно, его не любит. Все случилось так, как случилось.
Октябрьский дождь заливал лобовое стекло косыми струями, сбрасывал на машину желтую с пожухлой коричневой каймой листву, прятал от взгляда утопающие в темноте деревья и пригородные дома.
Ресторан под смешным названием «Заячья избушка» находился в трех километрах от Аларска*, в лесной зоне. Узкая извилистая дорога, на которой в зимнее время с трудом расходились две встречные машины, то ныряла с горки, то взлетала на очередной холм, изобилуя бесконечными поворотами.
Машину вела Алена. Девушка, всего неделю назад узнавшая о желанной беременности, едва пригубила шампанское и пила только сок. Нет, Савелий не был пьян. Он вообще не уважал спиртное и выпил с отцами пару-тройку рюмок коньяка, но садиться за руль даже в легком подпитии считал неправильным.
А девушка, всегда аккуратная на дороге, на очередном крутом повороте внезапно не справилась с управлением…
Все, что осталось в памяти Савы – это вспыхнувшие двумя огнями фары встречной машины, судорожное визжание автомобильного гудка и дикий скрежет тормозов. А дальше… Дальше мир вокруг завертелся в грязно-сером калейдоскопе и утонул в хлынувшей сквозь приоткрытое окно воде придорожного пруда.
Придя в себя по пояс в ледяной воде, Савелий, не обращая внимания на разливающуюся по телу боль, потянулся к Алене, но по неестественно вывернутой шее и остекленевшим, широко распахнутым глазам отчетливо понял, что девушка мертва.
В те страшные минуты он даже не осознал, что боль, опаляющая нервные окончания и вспыхивающая в глазах кровавыми кругами, отрезала восприятие тела, не давая ощутить, что нижняя половина тела перестала слушаться, а ноги сломанными палками лежат под искореженной панелью тонущей машины.