Страница 2 из 17
– По ведущему! Пуск!
Хватило одной ракеты.
«F-4», летевший впереди ударной группы, вспыхнул ярким факелом и закувыркался клубами огня к земле. Бухнуло. Потянулся в синее небо черный шлейф дыма. Ведомый круто развернулся для удара по позициям зенитно-ракетного дивизиона.
– «Шрайками» бить будет, зараза… – проговорил майор, наблюдая за пикирующим истребителем.
Вьетнамцы, обычно храбрые как смертники, не выдержали войны нервов. Вид зловещего силуэта истребителя с загнутыми на концах крыльями, с ревом налетающего с небес, пугал их – обслуга разбежалась. Может, «Фантомы» казались вьетнамцам огнедышащими драконами?
– Нас не засыпать «Шрайками»… – пробормотал Марк, желая оборотиться Очень Маленьким Существом.
– Старлей! – крикнул Кузьмичев. – «Ложный пуск»! Живо!
– А? А-а! – старлей всплыл из сумерек рассудка и включил передатчик управления уже выпущенным «изделием».
Ракета «Шрайк» настраивалась на сигнал локатора С-75 и шла по его же лучу. А когда срабатывала, то десятки тысяч металлических кубиков и стрелок выбрасывались из нее взрывом и пробивали насквозь все, что попадалось – ракеты, тягачи, людские тела…
– Пуск!
Шипение «семьдесят пятой» слилось с ревущим накатом «Фантома» и родило раскалывавший небо грохот.
Огненное облако, сеющее дождь раскаленных обломков, опустилось за лес, черными контурами высвечивая деревья нян и да.
– Есть! – заорал Марк. – Есть!
– Погоди радоваться, – криво усмехнулся Кузьмичев. – Это только начало… Вон где основное-то гадство, гляди!
Он показал на экран локатора, сплошь покрытый помехами.
– Это прут бомбовозы с Гуама, – объяснил майор. – «Б-52». Их тут звено… Один, два… да, три штуки. И каждый тащит по тридцать четыре тонны фугасов. Видишь, сопровождение какое? Это штурмовики, а впереди идет целая эскадрилья «Уайлд Уиззл» – помехи ставят…
– И что делать? – шепотом спросил Виштальский.
– Надо понять срочно и быстро, что у них что и где! – сказал наставник. – Наша цель – бомбардировщики. Всякие «Крусайдеры» и «Скайхоки» городам не страшны, их отгонят. А вот «пятьдесят вторые»… Эти летят очень высоко, их только наши ракеты достанут. Врубай «ложный пуск»!
Не спрашивая зачем, Марк врубил. Помехи на экране частично пропали. Стали заметны отдельные самолеты, причем одни из них крутились и маневрировали, растревоженные сигналом локаторов ЗРК, а другие перли по-прежнему.
– Ага! – удовлетворенно сказал Кузьмичев. – Попались. Видишь, эти не маневрируют? Это и есть «Б-52». Такую тушу сразу не развернешь! Вот, вся тройка идет… Групповую цель уничтожить! Тремя, очередью, темп шесть.
Поиск. Захват. Пуск. Круто в небо ушел рыжий столб пламени.
– Ну… Ну… – шептал старлей в горячке. – Есть! Ур-ра!
Громадный клуб разрыва указал на точное попадание в бомбовоз.
– Май бай ми гет! – заверещали вьетнамцы, что означало «Американский самолет сбит!»
– Штурмовики, блин… – проговорил майор, и тут же все вокруг погрузилось в огонь и гром. Мелко затряслась земля под ногами.
Загорелся боковой отсек ракеты, через секунду С-75 взорвалась.
СНР – станцию наведения ракет – разнесло прямым попаданием «Шрайка». Кабина РВ превратилась в дуршлаг, «КрАЗ» тяжело опустился на разорванных шинах.
– В рощу! – надрывался Кузьмичев, созывая подтянувшихся вьетнамцев. – В рощу, мать вашу! Веревки где?
Фи Хунг, как белка, запрыгнул в уцелевший «КрАЗ», дал гари и потащил ракету в чащобу кокосовых пальм.
– Вы что?! – крикнул Марк. – Оттуда же не стрельнешь!
– Главное, – оскалился командир МГ – маневренной группы, – что по роще не стрельнут! Мы ж русские, у нас мозги варят. Живее, живее! – прикрикнул он на персонал.
Прыгая на ухабах, продираясь сквозь кусты зуой, ракета заехала в кокосовую рощу.
– Цепляй!
Пока вьетнамцы забрасывали веревки на пальмы, стартовики готовили ракету к пуску. Нгуен Суан Дай подбежал к майору и отрапортовал:
– Готовы к бою одним каналом!
Поиск. Захват.
Кузьмич выглянул из кабины и рявкнул:
– Давай!
Вьетнамцы, выстроившиеся в два ряда, преданно глядевшие в его сторону, дружно потянули за веревки – и раздвинули кроны пальм, освобождая ракете узкий коридор.
– Пуск!
Ракета, срывая пальмовые листья, ушла из зелени в синь.
И еще один «гриб» расплылся черным и желтым в вышине. Разваливаясь на куски, посыпался вниз «Б-52».
Не удалось вражине отбомбиться на деревнях и ГЭС, на улицах Ханоя и причалах Хайфона!
– Есть! – заорал Марк, приплясывая от возбуждения. – Есть!
– Потом поорешь, – осадил его командир. – Живо с позиции! Если не успеем передислоцироваться за сорок минут, штурмовики все тут перекопают на три метра вглубь. Беги пошевеливай своих!
– Слушаюсь! – сказал Виштальский, отдал честь и убежал.
Ровно через полчаса все три дивизиона группы покинули позиции и переместились за реку, заняв узкую долинку меж двух гор.
Кузьмичев устало вылез из кабины «КрАЗа» и прошел под натянутую маскировочную сеть, где домовитый Хюи Куанг уже вкопал стол и поставил легкие плетеные стулья.
Майор сел, снял фуражку и отер потный лоб. Горячий выдался денек…
Он раскурил вонючую сигарету «Дьен Бьен» и стал бездумно смотреть, как трудолюбиво окапываются вьетнамцы, громоздя земляные валы вокруг ракетных установок.
Нерешительно приблизился Марк Виштальский.
– Присаживайся… – сказал Кузьмичев и стряхнул пепел в половинку шариковой бомбы.
Марк сел. Пальцем покачал полусферу, из толстой стенки которой выглядывали увесистые шарики.
– Спасибо вам, Георгий Алексеич!.. – выпалил он внезапно.
– За что? – спокойно спросил майор.
– За науку!
– Ну, ученый здесь как раз ты, – усмехнулся Кузьмичев.
Виштальский кивнул.
– Да, – признался он. – Но когда испытываешь ракету на Капустином Яре, переживаешь совсем другие ощущения… Восторг! Гордость! А здесь все иначе. Тут война. Да и какой с меня ученый… Вот дядька мой, тот – да!
Марк помолчал, испытывая внутренние колебания, и договорил:
– Дядя Трофим такую штуку готовит… Никакие бомбовозы американеров не спасут. Д-процесс![7]
– Дэ… что? – лениво удивился Кузьмичев.
– Д-процесс, – повторил Марк. – Это такая штука… Выход в гиперпространство! Дядя делал вычисления… В общем, если выйти в гипер, то можно любой материальный предмет перебросить за считаные месяцы, даже недели, хоть за сто световых лет! Вроде тут нарушение, да? Выше-то скорости света двигаться нельзя. А никаких нарушений и нет. Скорость света абсолютна для обычного континуума, а предмет станет двигаться в гиперпространстве, где нет ни времени, ни расстояний! Здорово?
– Здорово, – согласился Георгий. – Только вот неясно, в каком веке это доведут до ума.
– В этом! – решительно заявил Виштальский. – Дядя ручается. Говорит, еще лет пять, и все получится!
– И будем мы бомбы на американеров сыпать с доставкой на дом… – усмехнулся майор.
– Да! – горячо сказал старлей. – Пусть на своей шкуре узнают, каково это – живьем гореть! Откроем устье гиперканала и вывалим контейнеры с шариковыми бомбами! – Марк крутанул пепельницу. – И пусть падают на улицы Нью-Йорка! На Уолл-стрит! – помолчав, остывая, он заключил: – Не-е, Д-принцип – это сила…
Кузьмичев достал бутылочку рисовой водки луамой.
– Выпьешь? – предложил он Виштальскому.
Тот покачал головой.
– А я глотну… – майор слегка приложился и благодарно кивнул Лам Ван Литю, поставившему на стол миску с горячим рисом, заправленным острым соусом из мелких речных крабиков.
– Мы и так воюем с американами, – проговорил Кузьмич не спеша. – Сейчас – здесь, а раньше в Корее, Венгрии, на Кубе, в Чехословакии, Египте… И еще не раз им жизни дадим. Это только так говорится – «холодная война». Лично для меня она куда как горяча. Пошли спать, Марк. Учись использовать время между налетами для сна и отдыха…
7
Заметим, однако, что первыми Д-процесс «открыли» братья Стругацкие, а не дядя Трофим.