Танкисты атомной войны

Для русских зима была привычной, а вот для их противников снег значил верную погибель. И это со всей наглядностью доказал Сталинград.

К гвардии капитану подбежал старший механик-водитель самоходки Костя Калинин, приложил ладонь к танкошлему.

– Товарищ командир, все в полном порядке. Машина заправлена, двигатель и ходовая проверены, боекомплект загружен.

– Понял, ждем приказа.

Неторопливо, вразвалочку, подошел Есаул, как всегда, в черной каракулевой кубанке с красным верхом. Танкошлем болтался за спиной, пристегнутый за ворот комбинезона.

– Она у меня счастливая, – повторил он свою излюбленную фразу.

Командиры самоходных батарей пожали друг другу руки. Александр Козырев поправил ремешок планшета, висящего через плечо.

Не спеша подошел старшина первой самоходной батареи Александр Григорьевич Шумаев. Откозырял офицерам.

– Александр Иванович, я у начпрода выцыганил «сухпай» усиленный. Ребята уже погрузили коробки с консервами, сгущенкой и шоколадом. Еще вдобавок к этому – несколько суповых концентратов и вместо чая – кофе в термосах. Неизвестно же ведь, сколько вы на позициях пробудете.

– Спасибо большое, – Александр Козырев с чувством пожал крепкую руку, надежно держащую в кулаке все хозяйственные вопросы.

– Эх, Сашка! Вот у тебя старшина – просто находка! А у меня, одно слово – молдаванин… Сегодня утром нас всех чуть без пайка не оставил: «Я забыл… Я забыл…» Телок, мля!.. – посетовал гвардии капитан Есаулов. – Ну что, занимаем готовность номер один?

– Похоже на то, Рома. Ну давай, ни пуха! – хлопнул по раскрытой ладони Кайзер.

– К черту! – широко улыбнулся Есаул.

Возле самоходок уже построились экипажи. Техники отсоединяли шланги и кабели, словно разрывали пуповину, связывающую огромного бронированного монстра с родным домом.

– По машинам!

Черными муравьями танкисты-самоходчики пробежали по массивной броне в серо-белых маскировочных разводах. Люди привычно втискивались в узость люков и тесноту бронированной рубки. Несмотря на массивность самой конструкции, в атомной самоходке практически все внутреннее пространство занимала сверхмощная гаубица и боекомплект снарядов к ней. Лишь в корме было создано некое подобие уюта. Но и там подвесная койка-раскладушка из стандартных брезентовых носилок была сложена и закреплена по-походному.

Тем, кто все еще считает человека венцом творения, следует обязательно побывать внутри танка. Это лучший контраргумент против такого необдуманного суждения: внутри много металла и очень мало места. Поэтому-то и берут в танковые войска людей невысокого роста и по возможности – худощавых. Так что вид у героев-танкистов отнюдь не геройский, особенно – в промасленных комбинезонах и с чумазыми от пороховой гари лицами.

Люки пока закрывать они не торопились. Вокруг был мертвый металл, команда на запуск двигателя еще не пришла. Среди этого стального холода теплыми зелеными огоньками тлела только панель рации.

– «Кайзеру» и «Есаулу» – команда на запуск.

– Есть!

Гвардии старший сержант Борзов кивнул и нажал большую квадратную кнопку стартера. Раздалось шипение сжатого воздуха и скрежет, потом несколько хлопков. И вот уже могучий дизельный двигатель завелся и тихо заурчал на малых оборотах, как довольный кот. Ровно засветились шкалы приборов, плавно качнулись в нужные сектора тонкие стрелки приборов. Зажглись зеленые контрольные огни на панелях.

– Все работает нормально.

– Понял, – кивнул гвардии капитан Козырев, привычно прижимая колодку ларингофонов к горлу. – «Кайзер» начал движение, на борту порядок.

Вслед за головной самоходкой свою машину вывел и Есаул. Пара могучих «артсамоходов большой мощности» скрылась в серых сумерках вместе со своей «свитой» из шести тяжелых танков «ИС-3М».

Постепенно от работы дизеля бронированная рубка самоходки прогрелась. Люки уже были задраены по-боевому. Дизели стучали ровно, словно биение стального пульса. Гвардии капитан Козырев осматривал окрестности через перископ. Суставчатая штанга была выдвинута менее чем наполовину своей длины, но и с такой высоты открывался весьма неплохой обзор. Осторожный Кайзер приказал не включать инфракрасный прожектор подсвета целей. Конечно, в пассивном режиме дальность обзора падала примерно на треть, но зато боевые машины нельзя было обнаружить по мощной инфракрасной «засветке».

Так же поступил и Есаул.

Данные инфракрасной связью передавались на тяжелые танки сопровождения. «Сталины-3М» несли гораздо более скромное обзорное оборудование и потому были более близоруки, чем стальные громадины «атомных самоходок».

За что и поплатились.

Первый выстрел был точен – бронебойный подкалиберный снаряд длинноствольной пушки «Pak-42 L/70» с трехсот метров ударил в борт, своротив массивный опорный каток. Второй такой же все ж пробил 90-миллиметровый броневой лист.

Могучий 46-тонный исполин содрогнулся и замер. В последнем усилии он развернул башню и выпалил из 122-миллиметрового орудия. Но увесистая бронебойная «болванка» лишь взметнула снег на склоне пологого холма.

– Твою мать! Наш танк подбит! Слева «на десять часов»!

– Перестроиться в боевую линию. Ищите «Сову», она «подсвечивает» наши танки, – Александр Козырев оставался спокоен и сосредоточен.

Судя по всему, они нарвались на засаду, и сейчас важно не дать противнику окончательно завладеть ситуацией. Немецкие противотанковые самоходки – подлые твари! Из-за приземистого силуэта их трудно обнаружить на местности. Да и служат на них экипажи с нервами, как стальные канаты! Ведь ведут они прицельный огонь с двухсот-трехсот метров – наверняка. Чтобы так воевать, нужна исключительная смелость. Врага недооценивать нельзя.

Гвардии капитан Козырев убрал перископ и переключился на инфракрасный прицел-панораму с круговым обзором. Она обладала более широким полем зрения. С высоты башни можно было осмотреться и засечь цель. Он крутнулся в командирской башенке.

Но «Сову» – инфракрасную установку подсвета целей «SdKfz-251/20» «Uhu» – обнаружил Есаул.

– Она, сука, в чаще леса, вверх по склону, дальность – шестьсот метров. Ветки ее затеняют!..

– Это «Кайзер», прием. Рома, ты можешь ее снять?

– Да, работаю!

На крыше массивной бронированной рубки соседней самоходки развернулась башня от «Тридцатьчетверки». Морозную ночь разорвали в клочья вспышки дульного пламени. Благодаря полуавтоматическому клиновому затвору и автомату заряжания башенная пушка «Д-5Т-бис» обладала скорострельностью полутора десятков выстрелов в минуту. По цели Роман Есаулов выпустил три осколочно-фугасных снаряда. На том месте взметнулись грязно-белые фонтаны взрывов. Больше относительно легко забронированному полугусеничному тягачу и не требовалось! Даже если он чудом уцелел, то сложная аппаратура инфракрасного прожектора благополучно накрылась от резкого сотрясения и осколков.

Гвардии капитан Козырев развернул танковую панораму и засек очередную вспышку выстрела.

– Самоходка «на два часа». Бронебойным – огонь!

– Выстрел! – отозвался башнер.

Отрывисто бабахнула 85-миллиметровая пушка, зашипел сжатый компрессором воздух продувки ствола. Со звоном провалилась куда-то вниз гильза. В башне остро запахло порохом.

В танковой башне был предусмотрен гироскопический стабилизатор вооружения в вертикальной и горизонтальной плоскости. В принципе ничего сложного в этом приборе не было. В его основе были два гироскопа, ориентированные по вертикальной и горизонтальной осям и закрепленные на карданном подвесе. Они «запоминали» положение башни и через систему приводов стабилизировали ее. Другое дело, что сами гироскопы, да и прибор были достаточно массивными. В обычный танк, даже такой большой, как «ИС-3М», «втиснуть» двухплоскостной стабилизатор пушки на основе гироскопов было пока что невозможно.

Но и сама огромная самоходка выполняла функцию своеобразного лафета. Танковая башня «Тридцатьчетверки» опиралась на подбашенный погон удлиненной броневой рубки, а та, в свою очередь, – на широкие стальные гусеницы. Стабильное положение и превращало 85-миллиметровую пушку фактически в «снайперскую винтовку».