Страница 26 из 94
На этих словах женщина встала и вышла прочь из комнаты, оставив седоволосого мужчину, наедине со своими мыслями.
**********************************************************
Пламя перенесло нас в помещения, в котором мы были одни.
Высокие потолки, украшенные мраморными вставками и лепниной. Колонны казалось, были увиты цветами, но этого были невероятно реалистичные барельефы. Окна во всю стену наполняли пространство солнечным светом, от чего в нем казалось еще волшебнее.
Шано поставил сумки на пол и сказал:
— Это главный зал. Сейчас последний лунник лета, поэтому здесь тоже лето. Как только наступит первый лунник осени, зал наполниться всеми оттенками этого времени, что будет означать начало осеннего времени.
— Здесь потрясающе. — С замиранием сердца, я смотрела по сторонам, как вспыхнуло пламя, и из него вышла Шаархе.
Присев в реверансе, я поняла, что женщина улыбнулась и повторила мой жест.
— Добра и света вам, директор Шаархе.
— И тебе добра и света. Ты выбрала себе новое имя?
— Да.
— И кто ты теперь, дорогая?
— Белла.
— А фамилия?
Я задумалась. А вот о фамилии я и вовсе не подумала.
— Шано. Ее фамилия Шано. — Дополнил граф, и я повернулась к нему с открытым ртом.
Шаархе лишь одобрительно кивнула, как будто бы знала заранее и сказала:
— Добро пожаловать Белла Шано.
Вокруг меня заискрился воздух.
— Школа приняла твое новое имя, и приняла тебя под защиту.
Я и вякнуть ничего не успела!
И пока я не начала возмущаться, Шаархе вызвала пламя, и граф, схватив мои сумки и меня, потащил в него.
Следующее место, где мы оказались, была аллея, мягко укрытая от солнца, кронами не известных мне деревьев, с тонкими, словно вот-вот сломаются, стволами, но мощной и пышной листвой.
— Это орхева. Сердце нашей школы. Дерево жизни и равновесия. Под его кронами каждый, кто нуждается, найдет приют и спокойствие.
Мы шли достаточно быстро, но я продолжала крутить головой, надеясь разглядеть как можно больше.
На другом конце этой аллеи была небольшая роща, из того же орхева, а мы направлялись в противоположную, туда где мне виднелись двух-трех этажные здания.
— Сейчас мы идем в общежития. Ты будешь проживать в третьем корпусе, на этаже «Белой зимы».
— Ты хотела сказать в первом, на этаже «Вечного пламени»?
Шаархе, что шла чуть впереди, резко развернулась, и опять выгнув изящную бровь, сказала:
— Ты уверен? Ведь первый корпус полностью заселяют валлийцы. А ты знаешь, что характер у них не сахар.
— Пусть только попробуют. — Граф откровенно смеялся.
— Как знаешь. Значит, ты будешь жить в первом корпусе. Раз так решил господин Шано. На этаже «Вечного пламени» в комнате три.
Довольствуясь ее ответом, Шай кивнул.
— Сейчас мы проводим тебя в комнату, и у тебя будет время распаковать вещи. В четыре часа прошу тебя и господина Шано явиться в мой кабинет, для приватно разговора. И, Белла, постарайся пока не попадаться никому на глаза.
— Как скажите.
— Как скажите, директор Шаархе. — Поправила меня она. — Шайэн, прошу тебя, не задерживай девушку.
Она вошла в пламя и исчезла. И в тот же миг, мы исчезли в огне Шано.
Мы оказались в просторной, но пустоватой комнате, с большими окнами.
Граф опустил сумки на пол и сказал:
— Здесь ты будешь жить следующие четыре зимы.
Темно-зеленые стены, огромное окно закрытое тяжелой коричневой портьерой, деревянная кровать, подходящая для сна двух человек, с балдахином, стол, стул и узкий шкаф, в который мне показалось, мои вещи не поместятся.
Увидев мой грустный взгляд на обитель для вещей, Шано сказал:
— Не волнуйся, шкаф с расширителем пространства. В него поместятся все твои вещи и даже больше.
Мне нравилось. Мне очень очень нравилось.
Я сразу смирилась с мыслью, что это мой новый дом.
Пока я разбирала одежду, граф перекладывал на стол канцелярские товары.
— Шано, почему ты дал мне свою фамилию?
— А что? Тебе не нравиться?
— Не то что бы, не нравилось, а скорее вызывает море вопросов.
— Так спрашивай. И я отвечу.
— Если меня спросят, почему я тоже Шано, что мне отвечать.
— Не спросят.
— Почему?
— Потому. — Он захлопнул, какую-то тетрадку и посмотрел на меня. — Потому что никто не осмелиться.
— И все же?
— Если у кого-то все-таки повернется язык, скажи что ты моя невеста.
— Невеста? — Я даже села от неожиданности. — Шано, ты же сам меня просил не привлекать внимания, а сейчас буквально бросаешь меня на растерзание сплетников. Невеста десницы Шано!
— И что? Я не могу иметь невесту из-за того что я десница? — С усмешкой спросил он. — Бель, просто не будем афишировать и все. А там кто что хочет, тот пусть и думает.
Новое имя как-то удивительно привычно прозвучало из его уст.
Меня эти слова немного успокоили, и, продолжая перебирать вещи, дрожащим голосом, я спросила:
— А про невесту, ты серьезно?
— Ты же вроде уже сказала мне «Да», или ты передумала? — Теперь обеспокоено спросил он.
— Ну, во-первых, я не сказала — да. — Лукаво улыбаясь, ответила я. — А во-вторых, разве правилами школы не запрещены отношения между студенткой и преподавателем?
Шано улыбнулся.
— Отношения может и запрещены, а вот клятвы нет.
— Учеба начинается через четверть лунника.
— Я понял, о чем ты, милая. — Он встал и подошел ко мне. — Белла Шано, я прошу тебя стать моей сауро, и клянусь перед Эойя и Бездной, что не покину тебя, и буду гореть вместе с тобой в нашем пламени.
Он протянул мне руку и помог встать.
— А что мне нужно говорить?
— Повторяй за мной. Шайэн тур Шано…
— Шайэн тур Шано.
— Я прошу тебя…
— Я прошу тебя, стать моим огнем. Я клянусь перед Эойя и Бездной, что не покину тебя и буду гореть вместе с тобой в нашем пламени.
Так просто? Вот так просто я пообещала свою жизнь этому валлийскому мужчине? Не смотря на серьезность принятого решения, мне было невероятно легко и хотелось смеяться, радоваться, веселиться!
Дальше произошло, что-то странное. Граф взял мою руку, снял браслет Ивелли, и легонько прикоснувшись зубами к запястью, пустил кровь.
Я ахнула и обомлела. По телу пробежался жар, который задержался чуть ниже живота. Щеки загорелись, колени подкосились.
— Я, Шайэн тур Шано, принимаю твою клятву сауро, Белла Шано. Отныне и навсегда я клянусь стать твоим огнем. Оберегать, защищать и прятать тебя от всех опасностей. Заботиться и любить в мире и в войне. Боготворить, как пламя боготворит сауро.
Он облизнул мое запястье, затянув ранки, и вернул браслет на место.
— Теперь моя очередь?
— Если не хочешь, не надо. Клятва в любом случае принята, просто я дополнил ее.
— Нет, я тоже хочу, только…. У меня клыков нет.
Граф улыбнулся и в его глазах вновь вспыхнул этот теплый огонь. Он поднес свою руку к губам и прокусил ее. Из двух ровненьких дырочек выступила кровь.
— Я, Белла Шано, принимаю твою клятву пламени, Шайэн тур Шано. Отныне и навсегда я клянусь тебе быть твоей сауро. Оберегать, защищать и прятать тебя от всех опасностей. Заботиться и любить в мире и в войне. Обожать и ласкать, как сауро ласкает пламя.
Наклонившись к его ранкам, я нерешительно прикоснулась к ним губами. Какое то время, я не чувствовала вкуса, но как только кровь попала на язык, во мне как будто что-то взорвалось.
глазах помутилось, ноги уже не держали и я, падая, скатилась на графа, он же подхватил меня свободной рукой, не давая упасть. А я пила и понимала, что не могу оторваться!
Она была непередаваема! Горячая, солоноватая, она наполняла мой рот, и я ощущала силу, которая бежала в венах Шая. Я вспомнила, как он впервые нес меня, обездвиживаю, к себе в покои и я думала, лежа на его руках, сколько силы в нем, в этом теле, в этой голове и теперь еще в этой крови! Меня разрывало! На части! На клочки!