Страница 11 из 54
— Вот почему самый подходящий контингент для нашей работы, — Аркадий просматривал на экране качество принесенных Андреем фотографий, — молодежь, студенты. И не только потому, что в этой среде практически нет Менделеевых. В долговременной памяти двадцатилетних зафиксировано еще не так много лиц, круг знакомых пока невелик. И моя программа быстро находит соответствия. С годами список "нужных" людей неимоверно разрастается.
— Но ведь каждый день перед нами проносится масса лиц, — Лукошкин пока исписал только одну страницу в блокноте и собрался приступить к заполнению следующей. — В метро, магазине, в коридорах учреждений, на улице. А сколько человек мелькает в телевизоре! Неужели мозг их не запоминает?
— Запоминает, — подтвердила Лена. — Только образы случайных прохожих не перекладываются в долговременную память. Они пробегают перед глазами и стираются. Мозг тщательно отсортировывает перечень сохраняемых лиц.
— Не расхолаживайте меня, — вмешался Андрей, которого вдохновила история про Менделеева. — После столь убедительного рассказа я намерен увидеть во сне разгадку майянской тайны, над которой давно раздумываю.
— Тогда пора на примерку, — посмотрела на часы Юля — оказывается, уже давно пробило полночь, и протянула конструкцию из проводов.
Шапочку требовалось укрепить на голове. Ерофеев поморщился — спать с такой штукой на макушке вряд ли удобно, но послушно опустил шевелюру. Егор прикусил нижнюю губу, чтобы ненароком не расхохотаться: с торчащими в разные стороны электродами художник походил на подростка, который смастерил для новогоднего утренника костюм инопланетянина. Для полноты картины не хватало только двух мигающих лампочек по бокам.
Между тем Юля повела обряженного пациента в спальню-бункер. Лукошкин понял, что пора ретироваться. Роль сопровождающего он с успехом выполнил. Лена проводила гостя до лифта.
— Мое самолюбие задето, — призналась Карева, нажимая кнопку вызова. — Кредо ученого: никогда не отбрасывать идеи, даже если они кажутся абсурдными. Поэтому я решила проверить твою версию.
— Про повторяемость записей в долговременной памяти?, — переспросил Лукошкин. После столь обширной лекции, он смог придать своей гипотезе почти научное звучание.
— В той ее части, которая человеком не используется, — напомнила Лена. — С помощью электродов я возбуждаю "забарьерные" участки коры головного мозга. И человеку в сон "проникают" образы, что хранятся глубоко-глубоко, а я фиксирую их с помощью энцефалограммы. Потом вступает в игру программа поиска одинаковых участков и подбор изображений. Пока я "читала" короткие временные промежутки, внесенные в долговременную память. Но теперь собираюсь посмотреть более длительные участки: что мозг записывал в течение месяцев или даже года.
— И чей же мозг на кону?, — попробовал пошутить Егор. — Кто счастливец?
— Мой, конечно, — устало констатировала Лена, ее ждала еще одна рабочая ночь, поэтому не до веселья. — Каревских энцефалограмм в компьютере больше всего.
Лукошкин вышел на улицу и с удовольствием вдохнул летний воздух. Немного пыльный, как принято в Москве, но заметно к ночи посвежевший. Захлопнув блокнот, щелкнув резинкой по обложке, Егор, мысленно ухмыляясь, пожелал Андрею "сладких снов с пробуждениями" и отправился ловить попутную машину.
Глава 6.
ЗАВТРАК грозил превратиться в очередную баталию.
Вокруг стола на тесной кухне собрались в полном составе обитатели квартиры Лукошкиных. Антон и Зойка, традиционно коротающие каникулы в городе, Лиля, которая переводит рукописи за компьютером дома и в издательство наведывается от случая к случаю, и сам Егор, по глупости мечтавший в одиночестве насладиться утренней порцией кофе. На этот раз на повестке дня стояла проблема музыки. Антон, перепробовав множество увлечений от скейтборда до роликовых коньков, решил научиться чему-то более интеллектуальному и заставил родителей купить гитару. Причем, не обычную тихую шестиструнку, а громыхающий "электроприбор" (как окрестила новинку Зойка). Привыкшая слышать в течение дня только писклявые голоса подопечных пятилеток, сестра взвыла от первого же урока музыки. Егор тоже недовольно ворочался на диване, пока сын выжимал из "электроприбора" децибелы, именуемые по недомыслию звуками, и успокаивал себя мантрой "от Насреддина": либо ребенок научится нормально играть и музыка не станет раздражать, либо Антону через какое-то время надоест новая игрушка и в доме вновь воцарится тишина. Главное, не вмешиваться. Подростковый возраст — самый тяжелый. Но тетка философию Насреддина не разделяла и требовала отвезти грохотальник на пару с музыкантом на дачу.
— Но он там кур распугает,— попытался пошутить Егор, нарезая сыр для бутерброда. Наивный — он еще надеялся на спокойный завтрак в кругу семьи. — Птички нестись перестанут.
— А иначе, — нахохлилась Зойка, — я перестану…
— Нестись?, — заржал прислонившийся к холодильнику подросток.
И тут же схлопотал подзатыльник от матери.
— Нормально слышать, — огрызнулась Зойка. — Грохочущая музыка убивает слух.
— Невозможно убить то, — не отступал Антон, — чего от рождения лишен. Ты ведь не способна мелодию повторить. Если петь берешься, тараканы в испуге разбегаются.
Просвистел еще один подзатыльник.
— От меня разбегаются, — не осталась в долгу Зойка, — а от тебя дохнут.
— Лучше уж пусть дохнут. Правда, мам?, — и школьник ловко нагнул голову, поднырнув под рукой Лили, чтобы она не отвесила ему третий подзатыльник.
— Егор!, — взмолилась жена.
Лукошкин понял, что пора спасать остатки аппетита.
— Мне нужно работать, — сурово сказал муж, хватая одной рукой кружку с кофе, другой — тарелку с бутербродами.
Такой аргумент действовал безотказно. Троица моментально забыла о присутствии хозяина квартиры и замкнулась друг на друге. А Лукошкин побрел по коридору в гостиную — в периоды Зойкиного брачного межсезонья Егор вместе со столом, компьютером и удобным креслом на колесиках переезжал в большую комнату (в иные времена кабинетом служила спальня сестренки). Хорошо бы хоть на час разделить спорящих, например, отправить женщин в магазин, шопинг надолго отвлекает. Но ведь предложишь поход за покупками — потребуют денег. А Егор — не миллионер. И до осени, пока новых слушателей не наберет, дополнительной наличности не предвидится.
Лукошкин подтянул с окна на стол старый журнал, поставил на него кружку и тарелку, плюхнулся на кресло и привычным жестом включил компьютер. Вообще-то работать сегодня он не собирался. Надобности особой не было. Но не отступать же, раз громогласно объявил о намерениях.
Автоматически открылась страница поискового портала. Почему бы и нет?
На дне рождения Егору "свалились" в руки две горячие головоломки. Месяц, считай, пролетел, ни одна из предложенных гипотез (а Лукошкин уверен в собственной правоте) пока не нашла подтверждения. Но нервировало в данный момент не ожидание результата: рано или поздно, Егор не сомневался, Лена и Андрей согласятся с его трактовкой. Автора версий настораживало другое, то, с чем он столкнулся впервые: идентичность сформулированных ответов. Как убежденный логик, Егор не верил в случайные совпадения. Поэтому, если использовать терминологию юристов, "два дела" требовалось объединить в одно. Только что общего между тайной древних индейцев и содержанием долговременной памяти?
Егор разминал пальцы над клавиатурой. Нейроны, кора больших полушарий, виды памяти, амплитуда мозговых волн — слишком сложные материи для гуманитария. Легенды майянцев — звучит намного завлекательнее и понятнее. Но этот участок любопытный Ерофеев наверняка основательно пропахал. Нет смысла идти по проторенному пути. Лучше воспользоваться методом, который Лукошкин рекомендовал и слушателям: ищите там, где еще никто не пробовал. Часто ключ к открытию лежит в другой сфере знаний. Итак, что насторожило в легенде индейцев? Особая форма календаря — круг. Словно намек на некую повторяемость событий. Лукошкин набрал в поисковой программе задание: "цикличность времени". Посыпалась масса ссылок. В какой-то момент к термину "время" через дефис прилепилось слово "пространство". И Егор окунулся в обсуждение теории относительности. Сфера тоже далекая от интересов филолога, как и биология, но достаточно популярная. Час за часом Егор просеивал сноски, отбрасывал перегруженные формулами блоки, а также видеосюжеты физиков-самоучек с нападками на выводы Эйнштейна.