Игра с отчаянием

На некоторое время все оцепенели, глядя Марибель вслед. Минато так и остался стоять на месте. Сейчас его раздирали противоречивые чувства, но все они сводились к двум основным: ненависти к Эрике и бесконечной жалости к Марибель. Он потратил много усилий, чтобы вытащить последнюю из пучины отчаянного траура — и всё ради того, чтобы надменная Супер Детектив мучила её подозрениями?! “Ну уж нет!” — твёрдо сказал сам себе Минато и поторопился за Марибель. Последним, что он услышал до выхода из столовой, была реплика Марти:

— Are you satisfied, miss Detective Bitch?

Но как Минато ни торопился, он не успел догнать Марибель до того, как она захлопнула за собой дверь собственной комнаты буквально у него перед носом. Он несколько раз позвонил, прекрасно осознавая бессмысленность этого действия, и, некоторое время нервно расхаживав перед комнатой, наконец приложился к двери лбом и в бессилии заскрипел зубами.

Он не мог этого видеть, но догадывался, что там, в собственной комнате-скорлупе, Марибель бросилась на постель и горько разрыдалась.

***

Пожалуй, одним из самых любимых помещений Эрики была библиотека. Детектив никогда не была любительницей кричащих неоновых цветов, которыми пестрила буквально вся академия, да и компания книг была ей близка во время отсутствия тайн. По крайней мере, намного приятнее людской: Эрике трудно было не показывать своё отвращение к тем, чью умение думать было до смешного низким; более-менее умные же либо сами избегали её, особенно здесь, либо раздражали своим отношением.

Вот и сейчас Эрика с удовольствием перелистывала страницы любимой книги, сто раз перечитанной, но до сих пор не надоевшей. Уютный вечер, проведённый в кресле с любимым чтивом — что может быть более расслабляющим?

Внезапно в идиллию вторгся скрип двери, а затем звук шагов и голос, набивший оскомину за последнее время.

— Good evening, miss Erika, — поприветствовал Марти. — Не ожидал встретить вас тут.

Эрика лениво подняла глаза на него: барабанщик ухмылялся ей. Детектив склонила голову набок и произнесла:

— То же я могу сказать и о вас, Марти-сан. Зачем вы явились? Разве вы умеете читать по-японски? — на лице Эрики появилась издевательская усмешка.

Марти натянуто засмеялся, подтверждая догадку Супер Детектива. Эрика положила раскрытую книгу на колени и оценивающе оглядела его: на первый взгляд обыкновенный некомпетентный раздолбай наподобие Уширомии Баттлера, не считая некоторых деталей. Но эти детали, такие как вечно потрескавшиеся губы и странный мрачный блеск в глазах, проводили чёткую границу между её нынешним и бывшим соперниками. От Баттлера исходил какой-то внутренний свет, который был так чужд Эрике, в то время как Марти словно принадлежал к миру тьмы и лишений и идеально вписывался в него, как деталь паззла. Эрика ещё при первой встрече поняла, что вечная развязность Супер Барабанщика — лишь маска. Ну, или в крайнем случае — попытка притвориться частью того общества, где ему настоящему нет места по определению. Пожалуй, больше всего Эрику бесило в нём именно то, как при всех своих демонах он отчаянно пытался быть тем, кем не является.

— И вообще, странно видеть вас не в компании ваших “друзей”, — продолжала Эрика.

Марти не мог не почувствовать сарказма, с которым она выделила последнее слово, и слегка скривился, но предпочёл проигнорировать этот момент. Вместо этого он развязно усмехнулся и, склонив голову набок, поинтересовался:

— А вам какое дело? Неужели, ревнуете Хитаги ко мне, мисс Эрика? А то вон как вы занервничали, когда она захотела остаться со мной в день той размолвки.

Эрика нахмурилась и раздражённо щёлкнула языком. Конечно, она никого не могла ревновать, но, если исключить формулировку, правда в его словах была: ей действительно не нравилось, что Супер Азартный игрок водится с Марти. В глубине души Эрика немного надеялась обрести в лице Хитаги своеобразного союзника, который бы поддерживал её идеи… и делал бы за неё некоторую грязную работу. Эрика чувствовала, что вполне могла бы иметь на неё влияние, если бы успела сблизиться с ней в нужный момент. Но её опередил Марти, чем больше раззадорил в Супер Детективе ненависть к себе.

— Хицугири-сан была права: вы действительно лис, Марти-сан, — хмыкнула Эрика.

Марти вновь рассмеялся, и в этот раз уже весело. Он прошёл мимо неё к полке с книгами на его родном языке и с усмешкой поинтересовался:

— А вы не любите лис, мисс Эрика?

— Предпочитаю кошек, — бросила Эрика и отвернулась. Со стороны Марти вновь послышался смех — теперь издевательский — и вопрос:

— Уж не из-за вашей ли хвостатой госпожи?

От этих слов Эрика вздрогнула и застыла на месте, расширившимися от удивления и отвратительного ей самой страха глазами глядя в одну точку перед собой. Её внутренности будто рухнули в низ живота, а сердце прекратило биться. В голове вместо него стучала лишь одна панически-тревожная мысль: “Откуда он знает о госпоже?!” Вслух же она как можно спокойнее процедила:

— Что вам известно о ней?

Марти ответил не сразу. Прежде он нарочито медленно приблизился к креслу, где расположилась Эрика, остановился рядом и, склонившись близко к её уху, чтобы она чётко слышала его слова, тихо и торжественно произнёс:

— Леди Бернкастель — друг… друга моего друга.

Эрика криво усмехнулась и взглянула ему в глаза, усиленно стараясь скрыть неприятное тревожное чувство, внушённое ей его словами.

— А разве у вас есть друзья, Марти-сан? — с издёвкой поинтересовалась она, с трудом поборов готовый дрогнуть голос и мысленно проклиная свой, несомненно, жалкий вид.

Марти ничего не ответил, лишь лучезарно улыбнулся (Эрике почудилась насмешка в этой улыбке) и отошёл. Затем он направился к выходу и уже в дверях обернулся.

— Знаете, мисс Эрика, — задумчиво начал он, — вы действительно жалкая. Мне даже немного обидно, что при всех ваших несомненных достоинствах вам приходится так стелиться перед этой ведьмой.

И он ушёл, напевая какую-то песню довольно известной группы. А Эрика так и осталась сидеть в кресле с раскрытой книгой, трясясь от гнева и чувства униженности, и впиваться ногтями в подлокотники, и кусать губы. “Ты ещё пожалеешь, что связался со мной…” — мысленно пообещала она.

***

На следующий день Минато был неприятно удивлен, встретив Марибель. Нет, конечно, он совсем не хотел, чтобы она заперлась в своей комнате и взращивала в себе отчаяние, но то место, где она находилась, влияло на неё даже хуже одиночества.

Марибель стояла в центре кабинета искусств спиной к выходу и неотрывно смотрела на стену с фотографиями, как в трансе. Минато совсем не понравилось то, какое пугающее впечатление производила девушка. Он подошёл ближе и, остановившись где-то в метре позади неё, вкрадчиво поинтересовался:

— Как ты себя чувствуешь?

Марибель не шевельнулась. Казалось, она даже не услышала его. Минато терпеливо ждал, старательно подавляя нарастающее чувство тревоги. Он не мог объяснить, но с каждой секундой в нём укреплялась уверенность, что с Супер Мечтательницей что-то не так. Всё это казалось слишком нереальным, будто он попал в кошмарный сон. Но в тот момент, когда он решил было ущипнуть себя за щеку, чтобы убедиться, что всё происходит наяву, Марибель наконец повернула голову к нему. Минато едва не вздрогнул, увидев её выражение лица.

— Я думаю, Ренко нашла что-то среди этих фотографий, — пугающе спокойно произнесла Марибель. — Что-то, что могло бы служить ниточкой к выходу.

На лице Супер Мечтательницы появилась грустная улыбка; но не она стала причиной беспокойства Супер Повелителя персон. Гораздо страшнее ему было от выражения глаз Марибель: наряду с вселенской скорбью в них читалась жуткая одержимость. Одержимость умершей подругой.

Насилу Минато смог убедить Марибель уйти из этого проклятого места, так бередившего её раны, пообещав обязательно осмотреть эти фотографии вместе позже. Марибель согласилась очень неохотно, и едва они вышли в коридор, решительную, но пугающую энергию девушки сменила усталая апатия. Марибель видимо поникла и шла, низко опустив голову и не поднимая глаз от пола. Ей было абсолютно всё равно, куда идти, и поэтому она просто слепо следовала за Минато. Тому же только и хотелось, что увести её подальше, и он не придумал ничего лучше, чем подняться на четвёртый этаж.