Игра с отчаянием

Оба Хицугири побледнели. Хитаги мысленно проклинала свою беспечность. Если бы она догадалась проверить другие полки, а не зацикливалась на отсутствии снотворного!.. “Я шла по ложному следу!” — осознала Супер Азартный игрок, и ей захотелось выругаться вслух, но она сдержалась.

Дэймон также пришёл в ужас от этого заявления. Но, в отличие от сестры, он переживал не из-за того, что его так легко одурачили. Он понял, что из-за него подозрения пали на невиновного, и на душе парня стало мерзко. “Я заставил Хан-сан испытать все эти беспочвенные подозрения!” — корил себя он.

Тем временем остальные ученики всё больше убеждались в виновности Супер Гитаристки. Джессика была в панике: её била дрожь, она нервно хихикала, с её губ слетали обрывки фраз-оправданий. Она не могла убедить остальных в своей честности, и паника нарастала, словно снежный ком. Тау решила, что время пришло.

— Так-так, пора голосовать! Интересно, кого же вы посчитаете преступником сегодня? — губы Тау расползлись в насмешке.

Как и ожидалось, большинство учеников проголосовали за Джессику. Тау холодно объявила, что их выбор верен, и убийца почувствовала себя так, словно на неё вылили ведро ледяной воды. Она могла лишь дрожать, будто от мороза, и в ужасе озираться в поисках поддержки.

Всё это время Амели внимательно следила за Джессикой. Когда Супер Гитаристка начала было молить поверить ей, метательница ножей прервала её.

— За что вы убили мою сестру, леди Уширомия? — голос Амели был как всегда безэмоционален и ровен, словно она не умела или не хотела менять интонации. Когда Джессика резко повернулась к ней, она встретилась с холодным и каким-то осуждающим взглядом фиолетового и красного глаз. Именно этого взгляда она вынести не могла, и ей захотелось стать маленькой-маленькой, чтобы её никто не видел, и исчезнуть, сбежать из этого ужасного места. Амели продолжала испытующе смотреть на Джессику, и гитаристка, нервно сглотнув, заговорила:

— Я не хотела этого… правда, не хотела… оно вышло так само собой…

— Как это — само собой? — холодно переспросила Амели. Джессика поёжилась и с истеричными нотками продолжила:

— Я встретила Урсулу у бассейна. Я тогда как раз думала о “тюремном режиме”, о том, что это как клетка. Я… — Джессика всхлипнула. — Я всегда боялась всякого рода ограничений, и неосознанно старалась сбежать от них. Тогда я очень боялась всего этого, и яснее всего чувствовала, что попала в западню… что мне тяжело дышать. И мне пришла в голову идея: а что, если кто-нибудь покончит с собой?.. Ведь тогда никому не придётся нести за это наказания — нужно только определить, что это самоубийство.

На лице гитаристки появилось выражение человека, загнанного в угол. Было видно, как много для неё значила свобода, и как страшно ей стало от перспективы прожить жизнь в жёстких рамках. Дыхание Джессики участилось, и стало ясно, что сейчас у неё наступит новый приступ кашля. Девушка принялась в панике нашаривать в кармане ингалятор. Едва она уладила проблему с астмой, она с видом раскаяния продолжила:

— Я не хотела её убивать. И сейчас я понимаю, какие ужасные слова я говорила. Естественно, Урсула попыталась меня успокоить. Но я тогда буквально загорелась этой идеей — не знаю, что на меня нашло, — Джессика грустно усмехнулась. — Я начала ругаться с Урсулой. Последней каплей стало то, что она назвала меня “леди Дженнифер”. Я тогда вдруг так испугалась… и я толкнула её. А она упала. Упала в бассейн и ударилась головой о бортик… Я этого не хотела! — в панике выкрикнула Джессика.

Выслушав её откровение, Хитаги внимательно взглянула на Супер Гитаристку. Супер Азартный игрок чувствовала разочарование. С прошлого суда у неё было время подумать, и Хицугири для себя решила воспринимать всё это как игру с преступником. Это игра, ставка в которой — жизнь, и Хитаги надеялась увидеть сильного человека, который не преминул рискнуть всем, что у него было, ради свободы. Но Джессика в её глазах была не такой: она вступила в игру неосознанно, всего лишь из-за глупой ошибки. И это было…

— Скучно, — холодно проговорила Хитаги, склонив голову набок.

Она сказала это так тихо, что услышали её лишь стоящие рядом Супер Хиккикомори и Супер Художник. От такой реплики Шинтаро вздрогнул и опасливо покосился на девушку. Сатоши же одарил её заинтересованным взглядом, убрав руки в карманы толстовки.

— А теперь — время казни! — жизнерадостно нарушила общий мрачный настрой Тау.

Джессика в ужасе замотала головой.

— Нет… — пролепетала она. Из её глаз брызнули слёзы, и девушка перешла на крик. — Пожалуйста, нет! Я не хотела её убивать! Это вышло случайно! Умоляю, нет!!!

Но Тау была безжалостна и глуха к её мольбам. С улыбкой палача она нажала кнопку на подлокотнике кресла, и за её спиной вновь открылась чернота.

***

Время казни!

Сольный концерт.

(Xi — Majotachi no Butoukai ~ Magus)

Тревога.

Именно это чувство испытывала Джессика, оказавшись в тускло освещённом месте после яркого зала суда. Всё вокруг будто таило в себе опасность, атмосфера буквально давила. Да ещё было невыносимо жарко.

Через плечо Супер Гитаристки был перекинут ремень, на котором висел её неизменный музыкальный инструмент, на ней неведомым образом оказалось надето какое-то платье и огромная шляпа, постоянно сползающая на глаза. Руки Джессики были свободны, и она постоянно поправляла головной убор. Единственное, что держало её, — позвякивающие при малейшем движении серебряные цепи на лодыжках.

В тусклом свете помещения она могла разглядеть силуэты. Они напоминали ей её подруг, сидящих за музыкальным инструментами: гитаристку, клавишницу и барабанщицу. Но что-то в них казалось ей жутким; в них словно не было жизни, и они напоминали безвольных кукол, посаженных в ужасающем театральном представлении.

Внезапный яркий свет заставил девушку зажмуриться. Едва Джессика разлепила веки, она с ужасом осознала, что это место — точная копия актового зала её школы, где она так часто выступала. Только вот было тут большое отличие: вместо толпы школьников в зрительном зале были безликие серые манекены. Другие “участницы группы” также являлись всего лишь фигурами, пусть и чуть более реалистичными, чем “зрители”. Освещение же дало Джессике понять, что она одета в тот же костюм, в котором выступала в один очень памятный для неё день…

От духоты было очень тяжело дышать. Джессика смахнула со лба выступившие капли пота, неосознанно глядя в одну точку зала. На удивление, она увидела там того, кто в реальности был на её концерте.

— Канон… кун? — недоумённо пролепетала Джессика. Парень, который ей нравился, выглядел более живым, чем остальные “зрители”. Неужели, он и правда?.. Реалистичная ли это кукла или всего лишь мираж, созданный её разумом от жары?

Джессика уже едва дышала. Было невыносимо жарко, всё её тело покрывал пот, ноги отказывались держать, и Джессика упала на колени. Казалось, только этого и ждал кукловод, так как словно по сигналу весь свет зала — зелёный, розовый, голубой, жёлтый — сошёлся на ней. И тут Джессика поняла: эти лучи и есть источник испепеляющего жара.

— Нет… — Джессика в ужасе замотала головой. На её глазах выступили слёзы. Платье “украсили” прожжённые дыры. На руках появились алые пятна ожогов, перешедшие на лицо и всё остальное тело. Затем на месте покраснения образовались бело-жёлтые пузыри, многие из которых тут же полопались. Глядя на все эти повреждения, Джессика закричала от боли и ужаса. Сопровождаемые её криками, лучи продолжали безжалостно жечь живую плоть.

Она затихла только тогда, когда на месте Супер Гитаристки остался обугленный труп и помещение заполнили запахи горелого мяса и воска от растаявших безликих фигур…

***

Эта отвратительная и болезненная казнь вызвала примерно у трети учеников с трудом сдерживаемые рвотные позывы. Но подавляющее большинство с ужасом взирало на происходящее на белом экране. В этом им “помог” и потянувший откуда-то запах жареной плоти…