Игра с отчаянием

Кузены некоторое время просидели в тишине, наслаждаясь любимыми напитками и редкой минутой спокойствия. В то время урвать такие моменты становилось труднее с каждым днём: Марти сутками пропадал на репетициях, а Джен усиленно готовилась к соревнованиям.

Допив свой чай, Марти отставил чашку и, сцепив руки в замок, поинтересовался:

— Итак, зачем же ты звала меня сюда? Явно ведь должно было произойти что-то сверхважное, если ты добровольно обрекла себя на долгое ожидание, — на лице парня появилась усмешка.

— Так и есть, — Джен кивнула. Она не могла сдержать улыбки и радостного блеска в глазах, предвкушая реакцию кузена на её новости, но, пересилив себя, начала говорить издалека. — Помнишь про академию “Пик Надежды”?

Марти усмехнулся.

— Конечно, я ведь уже числюсь в составе учеников на следующий год. Склерозом пока не страдаю, спасибо.

Джен на его высказывание лишь высунула язык. У неё было слишком хорошее настроение, чтобы обращать внимание на едкие комментарии.

— Так вот, — улыбаясь, продолжала Джен. — В прошлом месяце люди оттуда смотрели соревнования по скейтбордингу, в которых я участвовала, — “И разнесла всех соперников в пух и прах”, — мысленно добавила девушка. — И знаешь, что мне сегодня пришло? Приглашение обучаться в “Пике Надежды”! Представляешь, Марти…

В этот момент чашка, в которой ещё пару минут назад был чай, звякнула о блюдце. Виной этому был Марти: он ударил кулаком по столу. С лица парня исчезло его обычное насмешливое выражение, его черты, казалось, стали резче. Тяжёлым взглядом глядя на Джен, он медленно проговорил:

— Ты не должна его принимать.

— А? — Джен опешила от такой резкой смены настроения. Никогда прежде ей не доводилось видеть кузена настолько мрачным. Его кулаки сжимались до побеления костяшек пальцев, светло-серые глаза, казалось, потемнели, он нервно облизнул потрескавшиеся (они всегда такими были?) губы и с нажимом, словно каждое слово давалось ему с трудом, произнёс:

— Не иди в “Пик Надежды”.

— Но почему? — недоумённо воскликнула Дженнифер.

Вместо ответа Марти тяжело вздохнул и поднялся с места, давая понять, что разговор окончен. Он небрежно бросил деньги за чай на стол и побрёл прочь, даже не попрощавшись. Растерянная Джен осталась сидеть на месте. “Что это с ним? — удивлялась она. — С тех пор, как он переехал сюда, он стал слишком скрытным… Я думала, она обрадуется, что будет там не один, как прежде. И что ещё за “Не иди в “Пик Надежды”?!”

Окончательно запутавшись, Джен устало выдохнула и, подозвав официантку, попросила:

— Ещё соку, пожалуйста! Апельсинового.

Я всего лишь хотела восстановить дружбу с ним. Неужели, я желала слишком многого? Неужели, я заслужила за это умереть?..

Комментарий к days

Экстра. Немного о том, как жили герои до “Пика Надежды”.

========== I Didn’t Talk to Anyone Today, Either ==========

“Вот бы они все умерли”.

Кёко тяжело вздохнула и в бессилии рухнула на заправленную постель. От падения её длинные белые волосы разметались по подушкам а юбка едва не задралась, но девушка слишком устала, чтобы обращать на такие мелочи внимание. Она лишь лениво сбросила ботинки и, сложив руки на животе, уставилась в потолок. Затем Кёко сделала глубокий вдох, медленно прикрыла глаза, и её сознание погрузилось в другой мир — мир ярких цветных треугольников, квадратов и кругов, разбивающихся друг о друга. Она всегда играла в эту игру с очищением пространства от жёлтых, красных, синих и других фигур, когда нужно было успокоиться и привести нервы в порядок.

Некоторое время Ирису просто лежала с закрытыми глазами, мыслями всецело находясь в своей головоломке. Но вот в её поле зрения не осталось места, где не было бы какой-нибудь фигуры, и глаза девушки открылись. После сосредоточенности на игре ей действительно стало легче, и Кёко наконец могла привести мысли в порядок и подвести итог всему, что сегодня произошло.

“Актёр убил эту идиотку-спортсменку. Она и правда была слишком шумной, как и большинство людей здесь. Не понимаю, как можно так много болтать, словно ничего не происходит… Раздражает”.

Кёко нахмурилась и перевела взгляд на прикроватную тумбочку. Возле лампы стояло окрашенное в белый и пастельные, нежные розовый и голубой цвета пасхальное яйцо. То самое, которое не так давно ей вручила Супер Азартный игрок.

“Игрок… Она неплохо соображает, но всё равно такая же идиотка. Постоянно ходит с этой глупой улыбкой и раздаёт всем какие-то вещи. Это, конечно, надоедает, но по крайней мере она лучше чем этот мерзкий парень…”

При воспоминании о светловолосом юноше с вечной ухмылкой лицо Кёко болезненно скривилось. Во время возвращения после суда Ирису не посчастливилось оказаться в лифте рядом с Кано. Уже находиться возле него было мучительно: мало того, что его развязность и лукавая улыбка раздражали, так ещё и запах его до жути напоминал кошачий, что вызывало у Кёко приступ аллергии в виде ужасного кашля.

Воспоминания об этом случае вызвали неприятный зуд в горле, и Кёко резко вскочила с постели, спеша найти в тумбочке нужное лекарство. Наконец, девушка выудила из ящика пакетик, полный белых гранул, и высыпала всё содержимое прямо в рот. Ирису с облегчением вздохнула, чувствуя, как во рту распространяется приятная прохлада, постепенно достигая её мозга и облегчая дыхание.

После этого девушка присела на край кровати и раздражённо подумала: “Он просто омерзителен. Говорит гадости. И у него глаза, как у кошки. Отвратительный Кот”.

Едва последние слова пронеслись в её голове, Ирису презрительно фыркнула. Затем она вновь упала на кровать и решила подумать о чём-нибудь более приятном.

“Здесь все раздражают, кроме, пожалуй, того мальчика-художника и девушки с ножами. Я бы даже назвала её приятной: тихая, не говорит, когда не нужно. Интересно, почему она терпит этого надоедливого Барабанщика и помогла ему тогда?..”

Не получив ответ на свой вопрос, Кёко лишь устало вздохнула, перевернулась набок и попыталась заснуть. Завтра ей снова придётся видеть все эти неприятные лица, а пока следует наслаждаться одиночеством и покоем.

***

Следующим утром за завтраком царила тяжёлая атмосфера. Ещё бы! Только вчера с утра ученики нашли одну из одноклассников задушенной, а потом другого на их глазах переехал поезд. Довольно многие после такого не сочли нужным даже явиться в столовую. Те же, кто решил позавтракать вне своих комнат, сохраняли мрачное молчание, мысленно прокручивая в головах вчерашние события. На лицах одноклассников, у многих бледных от недосыпа, читался немой вопрос “За что?”. За что они вынуждены наблюдать все эти ужасы? За что их держат в этом отвратительном месте?..

На фоне всеобщего настроения спокойная, даже скучающая Эрика, мирно наслаждающаяся трапезой, смотрелась дико. Многие косо поглядывали на неё, не решаясь высказать ей всё, что думают. После того, как она чуть не обрекла всех на смерть, подставив невиновного, и забралась в комнату Моришиге, отношение к ней в корне изменилось. Если раньше многие готовы были следовать за ней, то теперь Супер Детектив внушала им ужас и отвращение. Ей же, казалось, было совершенно наплевать на осуждающие взгляды окружающих. В её выражении, позе и движениях читалось превосходство. Она была горда, что преподала этой кучке наивных глупцов урок и мгновенно раскрыла преступника.

Все были настолько погружены в себя, что не услышали звука открывающейся двери. Многие вздрогнули от разлившегося по помещению жизнерадостного голоса.

— Доброе утро! — как можно бодрее воскликнула Хитаги, проходя к месту возле брата.

— И как ты можешь быть такой жизнерадостной? — хмуро озвучила всеобщие мысли Джессика, наблюдая, как Супер Азартный игрок с беспечным видом усаживается на стул справа от Супер Мечника.

В ответ на вопрос Супер Гитаристки девушка лишь неопределённо повела плечами. Её брат лишь тяжело вздохнул. Во взгляде Дэймона читалась смесь смущения от поведения сестры, облегчения от её же состояния, усталости и общей тревоги.