Игра с отчаянием

В этот момент они как раз шли от единственной закрытой двери на пятом этаже по направлению к лестнице. Дверь эта находилась в конце длинного изогнутого коридора и была на первый взгляд обыкновенной служебной дверью, подобным тем, что вели в какую-нибудь кухню. Табличка на ней гласила: “Кабинет биологии”. Минато пошёл туда, пытаясь понять, почему же она заперта, одна на весь этаж. И всё-таки уходить пришлось с пустыми руками.

Когда Ёшики осторожно поинтересовался, что произошло между Минато и Акихико, Супер Повелитель персон слегка удивился. Ёшики не раз замечал, что эмоции Арисато выражает всегда как-то слабо, будто немного заторможено. Некоторое время Минато молчал, долгим оценивающим взглядом смотря на Ёшики, отчего Кишинума даже немного смутился. Наконец, он пожал плечами и произнёс:

— Просто я высказал ему своё мнение. И, кажется, нам обоим нужно кое-что переосмыслить.

— Переосмыслить? — переспросил Ёшики, не до конца понимая, что собеседник имеет в виду. Минато слегка улыбнулся и объяснил:

— Понимаешь, это место изменило многое в наших жизнях и, думаю, в нас самих. Санада-семпай принял защитную позицию по отношению к окружающим; я же пытаюсь пойти с ними на сближение…

В этот момент они проходили мимо оранжереи. Вдруг Минато кивком предложил зайти, и после небольшой паузы Ёшики также кивнул, соглашаясь с этой идеей. Дальнейший разговор происходил уже в окружении растительности, ароматов цветов и лёгкой сырости в воздухе. Прохаживаясь между клумб разных размеров, парни вели свой диалог.

— На самом деле, — начал Минато, — хоть раньше я был уверен, что моё мнение правильное, в последнее время я начинаю немного сомневаться. Я всё ещё считаю, что две головы лучше, чем одна, но… — он сделал паузу и тяжело вздохнул. — Кажется, не всем это нужно.

— На что ты намекаешь? — уточнил Ёшики, хотя имел несколько смутных догадок.

Минато отвернулся.

— Судя по тому, что произошло с Ирису и Ууджимой, некоторым важнее то, что происходит тут, чем поиски способа выбраться, — с невесёлой улыбкой заметил он. — Или же те, кто пришёл сюда сам с какой-то целью, как Амели и Флай. Кто знает, может, Санада-семпай не так уж неправ, считая их опасными…

— Но ведь убивали и те, кто хотел выбраться, — заметил Ёшики. — Например, Моришиге. Ну, или Уширомия, хоть это и вышло не специально…

Минато вдруг остановился и долго внимательно смотрел на собеседника. В его взгляде было что-то жутковатое, отчего по спине Ёшики пробежали мурашки. Внезапно Супер Повелитель персон гробовым тоном поинтересовался:

— А ты смог бы кого-нибудь убить?

Ёшики вздрогнул, как будто повеяло холодком. Мигом Супер Хулиган помрачнел и опустил глаза. На самом деле, он не раз и сам думал об этом, и эти мысли никуда не делись даже после решения объединиться с остальными в поисках выхода. Ёшики всё казалось, что пока он торчит тут и не может найти выход, там, снаружи, происходит что-то грандиозное. Неизвестность изводила. Мысли мучили его, и он не мог ничего с этим поделать. Всё это время он сдерживал эту бурю в себе, и внезапный вопрос Минато породил в Ёшики острое желание признаться в своих переживаниях. Всё ещё глядя в пол, Кишинума произнёс:

— Если бы я мог, я бы, наверное, сделал это ещё после первого мотива. — В этот момент он поднял глаза и увидел, что Минато слегка удивлённо вскинул брови. Тогда Ёшики мрачно продолжил: — Дело в том, что тот первый мотив… — он прикусил губу и напрягся, чтобы в следующую секунду расслабить плечи и тихо признаться: — На диске была запись, где девушка, которой я очень благодарен и которую люблю, молила о помощи. Всё это время я постоянно думаю о ней. Она ведь, возможно, совсем одна в беде… а я ничего не могу сделать. — Ёшики непроизвольно сжал кулаки. — Вся эта ситуация сводит меня с ума, она бесит. Я постоянно задумываюсь о том, что убийство может быть выходом, но меня останавливают две вещи: во-первых, я не уверен, что смогу замести следы — даже те, кто явно умнее меня, на чём-нибудь да прокололись; во-вторых, и самое главное, — Ёшики сделал паузу и тяжело вздохнул, — я просто не в состоянии найти в себе силы, чтобы забрать у кого-то жизнь. Когда я представляю, как убиваю кого-нибудь, я не могу перестать видеть в нём личность со своими чувствами, мыслями, переживаниями, привязанностями… и понимаю, что не имею права у него это забирать. И всё-таки иногда я боюсь, что у меня получится обо всём этом забыть… — Ёшики поёжился от собственных слов, настолько неприятными они ему показались.

Минато выслушал его с задумчивым видом. Слова Кишинумы во многом показались ему жутковатыми. И всё-таки последняя часть его монолога доказала: Ёшики сам не хочет кровопролития. Минато понял, что он совсем не плохой человек, просто как и многие имеет какую-то ношу, которая мучает его. Видя, как Ёшики поник, Супер Повелитель персон ободряюще положил руку ему на плечо и с полной поддержки искренней улыбкой произнёс:

— Я понимаю, как ты чувствуешь себя. И у меня остались снаружи те, о чьей судьбе я беспокоюсь. — На этих словах он на мгновенье погрустнел: ему вспомнилась запись, судя по которой дела команды шли совсем плохо без лидера, но он быстро мотнул головой, отгоняя неприятные мысли, и вновь улыбнулся. — И всё же я уверен, что Тау просто играет на наших чувствах. Нам нельзя сдаваться. Нужно продолжать двигаться дальше, чтобы убедиться, что с близкими всё в порядке, и помочь им, если что-то случится в дальнейшем.

Ёшики усмехнулся. После того, как он высказал всё, что было на душе, ему стало намного легче. К тому же, у Минато была удивительная способность заражать решимостью и верой в светлое будущее.

— Ты определённо прав, — улыбнулся Ёшики.

Минато улыбнулся в ответ. Видя, что ему верят, он и сам начинал верить в свои слова. “Да, мы действительно сможем выбраться, — подумал он. — Это именно тот путь, по которому я должен идти… верно?”

***

Войдя в столовую, Дэймон застал немного странную картину. Хотя в том, что Хитаги и Марти сидели вместе за одним столиком друг напротив друга, не было ничего особенно примечательного. И всё же Дэймона слегка смутило, что Хитаги практически лежала на скрещенных руках, скрывающих выражение её лица, а её плечи слегка вздрагивали. Марти сидел спиной к выходу, опустив голову, поэтому по его виду также ничего нельзя было понять. Напрашивалось два вывода: либо Супер Барабанщик довёл Хитаги до слёз, либо вызвал у неё приступ смеха. И, подойдя чуть ближе, Дэймон убедился, что произошло всё-таки второе: плечи девушки содрогались из-за едва слышного хохота.

В этот момент Марти обратил внимание на присутствие Супер Мечника и резко отвернулся. Хитаги же не замечала ничего вокруг, и, наверное, пролети поблизости вертолёт, она бы не обратила внимание и на него. Именно поэтому Дэймон, прежде чем обратиться к ней, легонько тронул её за плечо, и только тогда участливо поинтересовался:

— Эм… что произошло?

Хитаги подняла своё раскрасневшееся от смеха лицо и явно хотела ответить на вопрос, но каждый раз, как она пыталась заговорить, вновь сгибалась в приступе хохота и утирала выступившие слёзы, бормоча что-то нечленораздельное. Оставив надежду добиться от неё толку, Дэймон взглянул на Марти, но от того явно тоже не стоило ждать помощи: Супер Барабанщик, кажется, решил изображать статую какого-то мыслителя, опершись на руку, которой он также закрыл рот, и смотрел в сторону, хмуря брови. Дэймон закатил глаза, отчаявшись понять, что тут вообще происходит.

Внезапно он почувствовал какое-то прикосновение к боку. Опустив глаза, он увидел, что Хитаги настойчиво тычет в него каким-то листочком бумаги. Только в этот момент он обратил внимание, что на столе раскиданы письменные принадлежности. Взяв у сестры бумажку, Дэймон опустился на стул и пробежался глазами по строчкам. Верхнюю часть листа занимали несколько перечёркнутых предложений, записанных полностью катаканой, а дальше шёл ряд выведенных неуверенной, словно детской рукой иероглифов. Но самым примечательным было содержание: чем дальше Дэймон читал, тем выше поднимались его брови и тем труднее было сдерживать улыбку. Марти всё это время кидал на него косые взгляды. Наконец, Супер Мечник больше не смог сдерживаться и поинтересовался: