Начало

Донской Дмитрий Дмитриевич

Начало

Средние Века, Европа.

-Ведьмино отродье!.. Ведьмино отродье!..

По раскисшей грязи слышались шлепки множества ног и гул голосов отражался от закопчённых стен. Маленькая фигурка металась от дома к дому, пытаясь достучаться хоть до кого-нибудь.

-Помогите, пожалуйста, кто-нибудь!..- сквозь рыдания послышался тоненький девичий голосок. Но толпа в конце улице злобно гудела, равнодушная к слезам ребёнка.

Девочка, содрогаясь от рыданий, побежала прочь от толпы, с трудом выдирая ноги из липкой и цепкой грязи. Но топкая грязь внезапно кончилась, началась залитая нечистотами брусчатка, на которой девочка подскользнулась и упала, вымазавшись в содержимом чьего-то ночного горшка и больно ушибив о камни коленку. Дальше девочка хромала и бежать уже не могла. Злобно гудящая, словно рой шершней, толпа, быстро настигала девочку, грозно размахивая факелами. Впереди толпы шел человек в рясе, потрясавший распятием и громко читавший молитву на латыни.

Девочка снова подскользнулась, ударившись той же коленкой и несколько секунд каталась от боли, еще сильнее пачкаясь в нечистотах. Затем кое-как поднялась и неловко заковыляла дальше. Но скорость ее передвижения упала еще больше. Толпа была близко. Девочка в отчаянии завернула за угол ближайшего дома, надеясь скрыться в проулке. И сходу налетела на кого-то. Подняв голову, девочка увидела огромную тёмную фигуру, нависавшую над ней- и силы оставили ее.

В чём дело, Рокерт?- раздался в проулке девичий голос.

Маленькая девочка, потеряла сознание наткнувшись на меня,- ответил голос мужской.

Ты напугал ребенка до потери сознания? -девичий голос сменился мелодичным смехом, словно ручеек зажурчал.

Госпожа, кажется, за девочкой гонится толпа- огромная фигура, держащая бесчувственного ребёнка на руках, глянула за угол,- и эта толпа уже близко.

Вот как? И что же, интересно, натворил этот ребёнок? Украл краюху хлеба?

Если хотите, госпожа, то через минуту вы сможете расспросить об этом у ее преследователей.

Да, хочу, - девичий голос прозвучал легко и беззаботно, но затем в нем мелькнуло раздражение,- Отчего же тут так воняет?

Госпожа, я бы посоветовал вам отойти от лужи нечистот подальше.

В темноте проулка послышалось аханье и цокот каблучков.

В добавок, девочка, судя по всему, недавно искупалась в аналогичной луже и тоже не пахнет цветами.

Что за варварство- жители этого города, что, гадят прямо на улицах?..

Огромная фигура оставила вопрос своей спутницы без ответа, т.═к. в проулок ворвалась толпа с факелами.

В проулке стало светло и стало видно разговаривавших. Огромная фигура оказалась мужчиной с суровым лицом, которое перечеркивал шрам от лба и наискось через левую щеку до подбородка, прерываясь лишь в районе глаза, который был в полном порядке. Одет мужчина был в строгий черный костюм- что-то вроде фрака, брюки, черная рубашка. По плечам рассыпаны длинные седые волосы, перечеркнутые черной ленточкой чуть выше лба (видимо, чтобы волосы не лезли в глаза).

Спутницей мужчины оказалась юная девушка, на вид лет 15-16-ти, одетая очень просто- в черные лосины и красную футболку. На ногах были одеты ботиночки на острых каблучках. Черные волосы собраны в хвост, который длинной был до попки девушки. Фигура была изящной, а лицо красивым, каким-то холеным и аристократичным- глядя на это лицо возникало ощущение породы, длинной вереницы благородных предков.

Толпа остановилась, во все глаза разглядывая эту парочку. Вперед вышел человек в рясе и громко спросил:

- Кто вы? Что делаете здесь в этот час вместе с отродьем ведьмы?

- Рокерт, о чём там проблеял этот простолюдин?- голос девушки, легкий и беззаботный до этого момента, наполнился холодным презрительным высокомерием.

Мужчина с таким же холодом и неприкрытой угрозой в голосе сказал, чеканя каждое слово:

- Пёс, ты смеешь требовать ответа у моей госпожи?

Священник вытаращил глаза на мужчину и не сразу нашелся, что ответить. Но выдвинувшиеся из толпы фигуры в облачениях инквизиторов помогли ему собраться с мыслями.

- Да как ты посмел назвать меня, епископа, псом?! Еретик и богохульник, тебя сожгут за это на костре вместе с отродьем ведьмы, которое ты, нечестивец, держишь на руках!

- Рокерт, мне показалось, или эта неблагородная шваль посмела грозить тебе казнью? Я смотрю, чернь тут совсем распоясалась.

От ледяного голоса девушки пробрал озноб всех услышавших его, заставив толпу поежиться.

Но епископ только сильнее распалился, хотя голос девушки пробрал и его.

- И эту ведьму тоже сожжем! Взять их!

Инквизиторы было выдвинулись вперед, но вдруг вспыхнули огнём, который за мгновения испепелил их.

А девушка шагнула вперед.

Епископ выставил перед собой распятие, начав снова читать молитву. А толпа отступила в ужасе перед настоящим колдовством. Девушка встала прямо перед ним и с холодной насмешкой спросила:

Молишься своему божку, жрец? - и взяла рукой распятие, сжимая его. И массивное золотое распятие сминалось у нее в руке словно кусок масла.

Это зрелище действительно напугало епископа, он стал пятиться, истово крестясь.

Твой божок не существует, потому он тебе не поможет. А я тебя убью за угрозы в мой адрес и в адрес моего слуги.

Епископ, предчувствуя свою гибель, заорал:

-Убьем ведьму! Во славу Господа нашего!..

Толпу этот призыв всколыхнул- два чужака убили инквизиторов колдовством, угрожают епископу, но ведь их всего двое. И люди двинулись вперед, толпа ощетинилась вилами, косами, дубинками и факелами, подбадривая себя молитвами.

Госпожа, позвольте мне- это все же моя работа.

Девушка пожала плечами и сделала шаг назад. А Рокерт, успевший аккуратно уложить девочку на мостовую, шагнул вперед, вынув откуда-то из воздуха огромный фламберг с лезвием, окутанным зеленой дымкой.

Но люди, ободряемые воплями епископа, не остановилась от вида очередного колдовства. И накинулись на Рокерта. Со стороны это выглядело довольно жалко- люди неумело пытались задеть вихрь, в который превратился слуга, а сами падали нарубленные кусками под ноги своих товарищей.

Именно этот момент выбрала девочка, чтобы очнуться. И от страха забилась, пытаясь встать:

-Мама! Мамочка!.. -но расшибленное колено не хотело давать ей встать, а ревущая от ярости толпа была так близко, всего в трех шагах взрослого человека. Слезы застилали глаза, а сердце было готово выскочить из груди от ужаса, когда чьи-то руки крепко обняли её, а в ухо нежно шепнули:

Не бойся...

Этот кто-то ласково погладил девочку по голове, от чего слезы хлынули водопадом, девочка уткнулась этому человеку в грудь и отчаянно заревела.

-Рокерт, всех не убивай. Нам нужно еще узнать, где мать этой девочки.

Рокерт, разрубая очередного горожанина, бросил взгляд на госпожу. Та сидела, крепко обнимая девочку одной рукой, а другой гладила ребенка по голове, что-то ласково нашептывая.

Бешеная рубка Рокерта продолжалась недолго- часть горожан бежала, несколько человек с тяжелыми ранами еще силились встать или хотя бы уползти, а большая часть людей валялась рубленными кровавыми кусками под ногами. Епископ, который хотел сбежать- за что получил глубокую зарубрку на бедре, сидел на мостовой и неверяще озирался. Слуга, задвинув меч словно бы в невидимые ножны, отчего фламберг исчез, одной рукой ухватил священнослужителя за шкирку и поставил на ноги. Епископ со стоном хотел осесть наземь, но ему не дали. Рокерт подвел пленника к госпоже.

Девочка в объятиях девушки уже не ревела, лишь тихонько всхлипывала.

-Рокерт, спроси у этой швали- за что они преследовали эту девочку?

Епископу досталось несколько очень болезненных ударов, прежде чем Рокерту удалось наладить с ним диалог.