Страница 19 из 20
В воздухе висела печаль. Даже не так. ПЕЧАЛЬ. Драконы скорбели, и их эмоции пронизывали воздух. Большая часть «детей» была потеряна для реабилитации, и было решено оказать им милосердие на земле, что их породила, прибывшие драконы не желали переносить этот груз на свои земли.
– Поздравляю, некоторые из вас смогли добиться ненависти драконов, редкое достижение, – тонко улыбнулся Он. – Радуйтесь, что взрослые драконы понимают, что это не ваша вина, и потому вас не тронут. Они помогут, как обещали, потому что это в их интересах, но после… более не один дракон не коснется вашего неба, оно станет проклятым местом для них – тихо произнес Он. – Ни один из ваших потомков не удостоится преданной любви драконьего сердца.
Война не ждала, и Он стремительно шел к дверям.
Люди догнали Его у самых дверей.
– Постой!
– Мы поможем…
– Просто скажи…
– Оставайтесь тут, – оборвал Он все речи.
– Но ты же один!
– Я не один. Это вы одни, – непонятно усмехнулся Он в ответ.
– Оставим эту лирику, – поморщился Предводитель. – Мы уже поняли, ты зол, но говоря реально, ты один, хотя и с небольшой армией рептилий… как ты будешь руководить? Кто прикроет спину? Как…
Смех, искренний… и взгляд полный эмоций, снисхождение и почти жалость.
– Глупые… – впервые Он назвал их так, и губы скривились. – Оставайтесь на земле, и смотрите, как в небесах сражаются боги.
Ничего не изменилось с тех пор, вы так и остались в пещерах, просто ваши пещеры стали чуть комфортабельнее…
И люди смотрели, как Он мягко ступил на подставленное крыло, и взбежав по нему, сел между шипов высокого гребня, а после драконы поднялись в небо.
В небе мелькали вспышки и всполохи огня, рев драконов напоминал гром. Где-то рухнуло массивное тело, разрушая одну из крепостных стен. Вот приземлился раненный дракон, волоча хвост, а следом сверху обрушился другой, придавливая его тяжелой лапой за длинную шею, из горла вырвался клокочущий звук…
Воздух пропах озоном и огнем, ветер трепал свои и чужие знамена.
А после крик ярости слышный даже с небес.
И лишь потом они разглядели… почти вросший ошейник на шее самого большого чужого дракона, с почти черной чешуей, рабские знаки. Полубезумный взгляд золотых глаз с вертикальным зрачком полоснул почти физической болью, а после их разделили другие.
В небольшом зале крушилась мебель.
– Как… как смогли… как они посмели… пленить Старшего… и как давно… почему никто не знал, не уважал его старость? – Его ярость трясла стены не хуже вражеских орудий и все ждали, когда Он выдохнется.
Новая битва, драконы взлетают в каком-то мрачном настроении, на сердце тяжело, но решение принято, и когда черный дракон попадает в поле зрения, Он произносит всего одно слово.
– Убить.
Люди знали, что черный дракон, вожак вражеских драконов, и когда он падает вниз, погребая под собой пару низких построек, все еще полуживой, они, быстро беря себя в руки, бегут к нему с оружием наперевес, чтобы не упустить момент, ведь второго шанса может не быть, это правильно… Клинки вспарывают плоть, черный дракон ревет, из ран хлещет горячая кровь, его всадник дергает поводья, кричит приказы.
А в следующий момент приземляется сразу несколько «своих» драконов, в том числе главный, на котором сидит Он.
– Прочь от него! – повелительный крик Его ярости.
Люди в недоумении останавливаются, не понимая, что
послужило причиной Его недовольства, ведь они били врага.
– Вы уже достаточно сделали, – в Его голосе гнев и горечь. – Прочь! Вы здесь не нужны.
Он сам убивает всадника, а после вместе со своими драконами спешно уничтожает рабские знаки, когти срывают заржавевшие оковы с умирающего дракона, раня его еще больше, но выбора нет, и они спешат.
Успеть, успеть…
И наконец, черный свободен.
– Лети… – шепчет Он, глядя в затуманенные глаза.
Пожалуйста… лети же…
Драконы подходят к поверженному дракону, помогают привстать, поддерживая по бокам.
В небе остатки битвы, но это не важно, на поле тишина, Он до боли сжимает пальцы, почти не дыша, стоя в стороне. Это дело драконов, Он может лишь наблюдать.
И наконец, из последних сил, щедро орошая землю своей кровью, черный дракон взлетает, тяжелые махи крыльев, выше., еще выше… Остальные взлетают вслед за ним, но держась на расстоянии.
Черный дракон превращается в далекую точку, еще выше и выше, пока не становится невидимым для наблюдателей.
И тогда драконы как один издают протяжный звук, бесконечный длинный, вибрирующий трубный звук, звук прощания и печали, звук смерти и звук возрождения.
Битва окончена.
Он ушел вместе с драконами, сказав, что более не может помочь людям, что с него хватит.
И как Он сказал, более ни один дракон не пересек их небо, не ступил на их землю, и звали драконы то небо и те земли проклятыми.
Поле перед замком стало вечно красным от цветов.
Люди звали его Полем Победы.
Но иные называли Драконовым, или полем драконьей крови.
Поговаривали, будто выросли те цветы из драконьей крови.
И зимой и летом, цветы покачивались на ветру, без слов напоминая и не давая забыть об ошибках предков и о цене победы.
А Он остался жить с еще одной болью в израненной душе, не свой и не чужой. Его взгляд на мгновение затуманился, Он потер когтистой лапой третье веко, и посмотрел на далекую гряду гор. Как никто другой Он понимал модифицированных созданий, сам являясь таким же, как они. И потому не было у Него даже имени, когда Он жил среди людей, не являясь для них ни равным, ни человеком.
Война
Мы люди…
Арти Д. Александер
«Люди вовсе не те, кто лишь похожи на людей, а те, кто ведут себя как Люди, по-человечески, значит осмысленно и гуманно…»
Он шел уже давно и потерял счет дням… Он до конца не понимал, что случилось. Это была катастрофа свыше его понимания. Он слишком мало видел на этом свете, чтоб понимать все до конца. Он даже не успел еще многому научиться…
В темном обгорелом подлеске он споткнулся и едва не упал прямо в грязную, размякшую от испарений землю. Нагнувшись и попытавшись сфокусировать взгляд, почти на ощупь, отыскал выступающий на поверхности плоский камень. Сел на него вытянув вперед ноги. Ноги уже потеряли способность нормально сгибаться, все тело было в подтеках и непонятных пятнах… Кожа местами сильно потрескалась и практически вся пребывала в многочисленных глубоких и мелких царапинах, грозящих разрывами, без надлежащего ухода. Хорошо, что уже давно не было зеркала, чтоб увидеть собственное измученное лицо… Пора было уже пополнить запасы энергии, тело прямо требовало этого, оно едва удерживало жизнь, но есть было нечего, не было даже подходящей для питья воды. Вода была кругом, практически в каждой мутной луже, но пить ее означало впасть в окончательное и бесповоротное безумие. Еще до взрыва, потрясшего землю, воду было невозможно пить без специальной предварительной очистки. Чтобы как-то занять себя и не потерять остатки разума, от безысходности и навалившегося бессилия, он старался думать о хорошем. Вот он выходит из Университета, сияющий от чувства значимости и нужности обществу. Вот его первые студенты, будущие математики. Некоторые из них даже пытаются соперничать с ним в интеллектуальной математике, новой области науки. Они эмоциональны, и дружески хлопают его, учителя, по крепкому широкому плечу.
Пока он сидел, присмотревшись, заметил неподалеку какие-то развалины. Возможно, начало пригорода очередного поселка или города. Аккуратно подобрав под себя ставшие непослушными ноги, собрался с духом и постарался как можно плавнее встать, так чтоб не тревожить поврежденные суставы. Он еще не забыл, как недавно пролежал несколько часов, попав под изморозь и туман, только потому что ноги отказывались подчиняться и его поразил частичный паралич. Тогда впервые он от отчаянья завыл, так когда-то, повинуясь инстинкту, выли тоскующие звери и первобытные люди. Но в этом мире все было иначе. Он прислушался к себе и улетающему в сумерки эху. Вой не принес никакого облегчения. Стало только хуже. Издалека, как будто ему ответил леденящий резкий вскрик непонятного существа и все стихло. Тогда его разум просто отключился, и он бы мог умереть, но неизвестное существо не заинтересовалось им или прошло мимо.