Зло во благо

- Конечно, интересней. Скажешь тоже. Если б не слухи и народная фантазия, мы б с тобой чего делали на тракте? Ты мне вот тогда скажи, раз тебе кажется что Ева - племянница, почему, когда мы с тобой из Каавула выезжали, за нами телега с женой Брифа ехала? С ней мешки, узелки с вещами. Лицо - жуть, от слез скукоженное, что те пальцы от воды.

- Врёшь!

- Своими собственными глазами видел. Ты с хряком в обнимку спал, а я видел. Прям с утра, пока народ ещё не проснулся, выехала из нома.

Хэм задумался. Старику он верил, но что-то в этой истории его смущало.

- Может чего у родственников случилось.

- А чего тогда она одна поехала?

- Ну дык ты сам сказал, что без Брифа в крематории всё с ног на голову встает. Поэтому решили, что ему лучше остаться. Оставлять только подмастерье и не обученную помошницу-племянницу - это верное самоубийство!

- Я может и сказал, да только мне это всё теперь покоя не дает...

- Так ты не мучайся, мы ещё не далеко отъехали, всего день пути, быстро дойдёшь!

- Очень смешно.... Ой, хрен с ним, с этим Брифом. Ему если он чего не доброго делает, вернётся. Шерифы свое дело знают. Вон подмастерью в СЛОМ заберут и дело с концом...

- С чего это они его заберут? - возмутился Хэм. - СЛОМ дело добровольно, к тому же вроде как прибыльное, по крайней мере Кай не жалуется.

- Кай? В СЛОМщики пошёл всё таки?! Наконец-то дело себе нашёл, а то так и утонул бы в спирте.

- Ты бы его видел. Новое снаряжение купил: куртка кожаная с ремнями, толстые сапоги. Причесанный. Бритый. Так сразу и не узнать без бороды до пупка, да сальной майке в блевотине.

- Что рассказывает? Что они там делают в этом СЛОМе теперь? - глаза старика заискрились любопытством.

- "Сила Людей Одолеет Монстров" - продекларировал Хэм. - Без изменений...

- Слышал! Это они всегда по пьяне в трактирах горлопанят.

- От аморфов теперь народ защищают.

- А что от них защищаться та? - удивился старик.

Ещё до Большого переселения, уже после всех событий, резко упала рождаемость. В семьях стали рождаться инвалиды с серьезными физическими и умственными отклонениями. Поэтому всё больше людей принимали решение жить без детей. Да, инвалиды рождались и до этого, но не в таких количествах. Каждый второй ребенок. Жили инвады не долго, мало кто доживал до семи лет. Семь лет страданий для родителей. Впрочем, единицы все же благополучно взрослели и даже заводили семьи. Если не совсем уж уродами были. После Большого переселения всё как рукой сняло. И население в номах стало потихоньку расти. Но хорошего много не бывает. Лет пятнадцать назад у совершенно обычных людей стали рождаться не пойми чего: то кожа как камень, то щупальца вместо рук и ног. Это крайние степени, но жутко было в целом. Таких детей стали называть аморфами. Вроде как "бесформенные люди". Каждый сам решал что с таким ребенком делать. Кто в семье оставлял, воспитывать пытался. Но они всё равно что звери по уму, поэтому от них всё же старались избавлялся. В Каавуле увозили подальше в Степь. Раньше единицы, но с годами рождалось аморфов всё больше.

- Ну кто его знает. Ээээ... Говорят нашли парочку совсем недавно в овраге в паре километров от Каавула, подростки вроде. Одного из них даже, вроде, до того видели в бедняцких районах. Помои жрал, на кого огрызнулся даже... Вот и все подробности....

- В Степи получается выжить смогли? - удивился Эол.

- Получается так... Толку с того. Всё равно звери...

- В смысле звери? Это люди! Если от них родители отказываются, это скорее не их зверем называть надо, а как раз родителей.

- Ой, Эол! Чё пристал... Хотел слухов? Я рассказал. Что ещё надо?

- То есть говоришь, СЛОМ теперь за аморфами охотится? - перевёл немного тему Эол, чтобы сгладить разговор.

- Да, ни кто ни за кем не охотится! Просто присматривают, чтобы лишний раз дикие аморфы панику в номе не наводили.

- Понятно...

Эол решил притормозить с темой аморфов, потому что для многих, в частности для его напарника Хэма, она была достаточно скользкой и нервозной. Люди в большинстве своем придерживались нейтральной позиции. Вроде как есть такие аморфы. У кого они рождаются и кто решает их оставить, пусть так оно и будет. Их ноша. Малая же, но нарастающая часть, считала что от аморфов нужно избавляться. Ошибка они природы и не нужно её поощрять. В общем, в Каавуле в аморфах особо дурного ничего не видели. Однако от тех, которых то и дела находили выжившими в Степи, в последнее время держались на расстоянии и испытывали к ним какой-то непонятный первобытных страх.

- Они, эти аморфы, вообще говорят стали какие-то злые, агрессивные прям. Стали ближе к людям подходить... - попытался продолжить Хэм.

- Ага... - ответил Эол. Разговор продолжить не получилось.

После нескольких часов дороги по песчаному лесу, кумаки въехали в Зубочистки. На всё том же желтом, раскаленном от солнца песке, до самого горизонта просматривались тонкие стволы высохших до трещин деревьев и низкий кустарник. Словно жесткая шерсть на брюхе свиньи... В этом месте дорога давала довольно большой крюк, приближаясь к месту, где когда-то проходило русло Лаоры. Смысла ехать по другой дороге не было, да и опасно, в песках точно сгинешь а гряда шла хоть и криво, но в нужном направление. Когда-то здесь зеленели густые заросли. Теперь осталась лишь Зубочистка, которая для Хэма была привычным видом, а для Эола напоминанием о тускнеющих детских воспоминаниях.

Смешно и горько, но жизнь старика всегда каким-то образом была связана с дорогой. Его отец был проводником. В первые годы Большого переселения водил людей по тракту. В поисках более лучшей жизни, люди уходили из Аин-Восорских болот дальше вглубь континента. Отец помогал им найти пригодное для жизни место. Маленький Эол частенько ездил с ним, а когда умерла мать и брат, так и вовсе стал постоянным его спутником. Старик уже с трудом вспоминал те времена. Тем более мало помнил почему всё вдруг изменилось. Отец часто говорил что-то про смену полюсов. Но это было так давно. Вряд ли это могло быть правдой. Лучше всего почему-то сохранились воспоминания о природе. Иногда если старику удавалось как следует сконцентрироваться, он вспоминал трели птиц и другие звуки, рождаемые живыми существами обитающими в зелени. Тех животных давно уже не было.

В ожидание хорошей идеи для продолжения разговора, кумаки дремали и медленно жевали табак. Кемхорны неспешно перебирали тонкими ногами.

- А это что ещё такое? - Хэм толкнул старика в бок и указал чуть левее дороги. В километре от них или около того, на одном из стволов громоздилась что-то живое и большое.

- Хэм, ты чего грифа не видел никогда что ли? - выбираясь из дремоты съязвил старик, хотя уже договаривая фразу понял, что мелет чушь. До него, как и до Хэма, стали доноситься отрывистые человеческие возгласы. Вопреки ожиданиям, мало похожие на крики о помощи. - Чего будем делать? - не давая возможности Хэму вставить свою язву, продолжил старик.

- А я почем знаю? - Хэм недолго думая ударил хлыстом по спине кэмхорнов, задев мелкие роговые наросты, от чего животные заревели и резко прибавили ход.

На стволе в метрах пяти от земли сидел мужик (или некрасивая баба) и глядя вниз постоянно что-то выкрикивал. Содержание выкриков и тех кому эти крики обращены, было пока не разобрать. Еще через пару сотен метров из-за песчаной дюны появится полная картина происходящего. Под стволом мог оказаться кто угодно, но мужики точно знали одно - проехать мимо не получится. Изгиб дороги проходил как раз в том месте, где на стволе сидел неизвестный. Как же это всё было не кстати, когда до первого привала оставалось рукой подать. Кумаки ничего друг другу не сказали, но в глубине души практически в один голос процедили "твою ж та мать".

Вывалив из пасти темно фиолетовые языки, вокруг ствола на задних лапах метались кайоны. Вязкая слюна разлеталась в разные стороны, часть свисала пружинящими каплями в уголках пасти, мерзко пузырясь. Пытаясь достать мужика (теперь это было видно точно) кайоны прыгали на сильных задних лапах, клацали зубами. При каждой новой неудачной попытке хищники недовольно рычали, проскальзывая когтями передних лап по стволу дерева. И снова подпрыгивали. В некотором смысле, кумаки вздохнули с облегчением. Кайоны твари свирепые, но тупые и справиться с ними куда легче, чем с той же обоймой сэтов, но всё же нужно сохранять осторожность. Напоминать об этом себе каждый раз не требовалось. Быть осторожным - значит быть живым.