Вокруг света за 100 дней и 100 рублей

– Ясно, но без девушки-то все равно тяжело будет. Я считаю, что пацан должен по молодости нагуляться, а потом угомониться и жениться, чтобы было, что вспомнить. И у тебя сейчас как раз тот возраст! Тебе много девчонок в разных странах встретится, уверен. Чтобы все с ними получилось, запомни простой секрет: главное не напиться, а напоить.

– О'кей, подумаю об этом в пути, но сейчас вообще не до девушек.

– Не бывает такого. Нормального мужика всегда мотивируют три вещи: собственные амбиции, секс и семья. Вопрос приоритетов. Вот я сейчас мог в Москве на работе остаться, а еду к супруге в наш дом в Ульяновск.

– Обожаю этот город! Чем ужаснее дороги, тем привлекательнее люди. Можно с тобой до конца пути?

Сережа утвердительно кивнул, остановился у кафе и накормил сытным ужином нас обоих. Еще в Москве я распечатал 50 открыток, чтобы дарить встреченным в пути людям. С одной их стороны были изображены пейзажи Москвы, кавказские горы, мой силуэт на фоне морей и мотивирующие цитатки, а с другой – логотипы и призыв написать добрые слова. Я сочинил благодарственное письмо Сереже и, когда он отошел, подложил открытку под тарелку. Вернувшись, он перечитал два раза, а потом хлопнул меня по плечу, заявив: «Это лучший подарок, который я мог получить этой ночью». Удивившись, сколь много эмоций вызвали пару предложений в этом степенном человеке, я запрыгнул на сиденье автомобиля, и мы снова выдвинулись. Сережа рассказывал тайны постройки загородного коттеджа и о ловких изменах девушкам. Машина качелями плавно лавировала из полосы в полосу, убаюкивая, а свет с трассы, перетекая от одного фонаря к другому, закрывал глаза. Проехав Кстово, мы свернули с М7. После указателя «Большое Мурашкино» я прислонился к стеклу двери и, покрывшись небольшими мурашками, погрузился в сон. Мне предстояло научиться дрыхнуть в любой позе в любом виде транспорта в любое время дня и ночи, и это положение было небольшой разминкой.

Я что, высшее образование получал, чтоб попрошайничать? Первый день только начался, а уже выманиваю деньги у пространства.

– Дружище, ты не спишь? Вставай, нам поворачивать пора. – Сережа выглядел обеспокоенно. Я посмотрел на геопозицию в телефоне: мы проехали Сурское. – Мне позарез необходимо в одно место попасть, а потом в Ульяновск. Оно в другой стороне находится, ближе к Саранску. Так что, друг, извиняй, тебя высаживать придется. Мы сейчас место посветлее найдем, и ты точно что-нибудь поймаешь – здесь до Симбирска чуть больше сотни.

Через пять минут я провожал взглядом наклейку «Вокруг света за 100 дней и 100 рублей» в правом нижнем углу заднего стекла его семерки. Машина унеслась на запад, а я снова остался наедине с рюкзаком и дорогой, впадающей в восток. Тишина была столь глубокой, что я слышал, как воздух гуляет между пальцами. Ближайшая машина могла проехать либо утром, либо в фантазии. Я вышел на середину трассы и лег на асфальт, уткнувшись лбом в черное небо. «Дорогая дорога. Мы с тобой точно сдружимся. Вези меня вперед подальше». Она ничего не ответила, но это и было согласием. Я пролежал минут десять, а потом услышал гул. Сомнений не было – ехал автомобиль. Вскочив с дороги, я побежал под свет фонаря и стал воинствующе махать рукой задолго до того, как водитель смог бы различить мои очертания. Показалась черная фура, а потом и толстяк за рулем. Он вылупился на меня, хлопнул глазами и вдавил педаль газа поглубже, машина взревела с новой силой, уматывая подальше от этого пропащего места.

Уже давно стало очень холодно. Я бегал вокруг рюкзака, поднимая колени, слушая песню «Прощай» Льва Лещенко и напевая «Ничего не обещай, ничего не говори, а чтоб понять мою печаль, в пустое небо по-ооо-смотри». Словив 3G, я отправил сообщение подруге Жене Марцынович, проживавшей в Ульяновске, чтобы она ждала к себе в гости, но не раньше, чем к полудню. После пятнадцати минут наблюдений за пустующей трассой я направился по обочине вперед. Пальцы отказывались слушаться, и раскладывать палатку было пропащей затеей. Нужно было найти место ночлега.

Через километр появилась кафешка, куда я немедленно ввалился с уверенностью царя, видом бомжа и вопросом о кипятке. Кучерявая продавщица, уткнувшаяся бровями в сложенные руки, словно сонный студент на последней парте, в полудреме встала со стула, поднесла чашку к бидону, налила в два раза больше воды, чем чашка могла вместить, пролив жидкость на пол, и снова уткнулась, сложив руки. Справа от нее было написано «банкетный зал». Я подождал, пока охранник, куковавший у двери, отвлечется, и с тишиной кота прошмыгнул за занавеску.

Здесь вставал один вопрос: спать на столе или на стульях. Заглотив кипятку и позволив ему разложиться в животе, я залез в спальник и заснул быстрее, чем голова коснулась стула.

Глава 3. Как убежать от ульяновских мужиков

За всю ночь банкетный зал так никому не понадобился, и в 7 утра я с абсолютной невозмутимостью распахнул занавеску и направился на выход мимо охранника, испуганного невесть откуда появившимся пришельцем. Правило путешественника номер шестнадцать – не хулигань, а если хулиганишь – делай это уверенно. По холодку я побрел вдоль трассы, размахивая рукой, и уже вскоре водитель Колян на еле живом авто подхватил мое грешное тело и довез оставшиеся сто километров до объездной Ульяновска. Встречай, Родина Ленина!

Я высадился на западном въезде у развязки, в центре которой красовался круг, в центре которого красовалась надпись «Ульяновск-Симбирск», поверх которой красовался синий герб. Подруга сообщила, что раньше двенадцати меня не ждет, и в запасе было три часа, чтобы с горем пополам добраться до улицы Репина на другом конце города. В течение двух минут я на всю маршрутку доходчиво разъяснял бабушкам и водителю, почему меня надо везти. И вот знаменитые ульяновские дороги – полный набор колдобин, ям, дыр, холмов на любой, даже самый изысканный вкус – тщательно вытряхивают из меня последние крупинки адекватности. Спустя сорок минут я с облегчением вывалился наружу и, пересчитав синяки на попе, зашагал по Звездной улице мимо низеньких заборов, за которыми прятались такие же низенькие домики с низенькими людьми. Обогнув их, я бодро зашагал в ближайший овраг бегать за козами и собирать фрукты.

ПРАВИЛО ПУТЕШЕСТВЕННИКА № 16 – не хулигань, а если хулиганишь – делай это уверенно.

Такого количества яблок зараз мне не удавалось впихнуть в себя никогда до и, надеюсь, не удастся после. Сначала я выбрал яблоню поветвистей, вскарабкался до верхушки кроны, расселся как в кинотеатре и стал уплетать все красное и круглое, до чего мог дотянуться. Затем нашел дерево еще выше и, закричав на весь овраг «Паааберегись!», хорошенько встряхнул ствол. Взамен дерево наградило меня ударившим по плечу яблоком и двадцатью попадавшими рядом. Я набрал охапку, лег в траву, закинул ногу на ногу и со смаком бурундука стал уплетать фрукты, стреляя огрызками влево и вправо и напевая песенку «Если с другом вышел в путь». Деревья вокруг – шумели, козы – бегали, жизнь – налаживалась.

– Ну, будем! – прервал мою идиллию раздавшийся из-за кустов голос. – Ох, хорошо пошла!

Я встал и огляделся по сторонам. «Кому еще взбрендило в пятницу с утра шастать по оврагу?» Мы сблизились с кустами, и голос из-за них стал еще более выразительным и еще менее членораздельным. Внезапно он затих, а затем приказал кому-то – видимо, мне: «Стой, кто идет!» Из-за листвы тем временем стали просматриваться силуэты трех мужчин в серых куртках, стоящих у разрушенного парапета.

– Ааа, малой! Ну, подь сюды. Чьих будешь? – деловито заявил мне один из них.

– Доброе утро, товарищи! Я яблоки в этом саду ел, а вас услышал и…

– Серега! – перебил наш диалог второй мужик с усами, протягивая руку.

– Меня Димой звать!

– Дима, Рима, мимо, ты водку будешь?

– Не пью с утра, – пояснил я.

– Это ты того, правильно! – вступил в диалог третий. – А у нас уже вечер! Мы со смены вернулись – каждый со своей – потому позволить можем. Толян с Уфы рейс сделал, я с Питера, тут и встретились.