Страница 90 из 98
…если в первом акте на стене висит ружье, то в последнем все будет скучно и предсказуемо. Не забудьте повесить рядом
мачете, базуку и пару роялей.
Это было настолько неожиданно и глупо, что в первое мгновение я даже не испугалась, а искренне возмутилась.
На что он вообще рассчитывал?!
В боксе же камера установлена! Хоть запись и не ведется, но показания свидетелей-то никто не отменял! А как только я начну задыхаться, чувствительная павеллийская аппаратура поднимет такой гвалт и хай, что сюда не то что медперсонал – все лягушки с болота прискачут!
Но агент спецкорпуса не мог этого не знать. Сам же перед королем под самой камерой позировал.
Раз он решился лично перекрыть мне кислород, значит, уверен, что на призывный писк никто не примчится.
С момента отбытия принца прошло не больше получаса. Что такого могло случиться, что весь медперсонал взял и оставил капсулу вопреки профессиональным клятвам, служебным инструкциям и здравому смыслу?!
Варианта я видела всего три, и то какие-то безрадостные: либо медиков перебили, либо они в отключке, либо действительно куда-то сбежали и нехило бы последовать их примеру – хотя бы с целью выяснить, что стряслось. Но ситуация настойчиво требовала решать проблемы по мере поступления.
Для начала я оборвала с себя половину датчиков.
Гейл не препятствовал, а надрывный вой систем мониторинга заставил его разве что самодовольно ухмыльнуться. Выходит, кого бы я сейчас ни позвала на помощь (еще бы придумать как!), до момента прибытия спасателей я уже не доживу.
Из подручных средств у меня оставался только запрятанный под одеялом планшет, но я здорово сомневалась, что Гейл любезно подождет, пока я настрочу подробное сообщение Третьему. Пришлось ограничиться средствами надручными и, суматошно задергавшись, сверзить на «сухаря» капельницу.
Не взвыла я только потому, что по-прежнему в принципе не могла выть. А чертов «сухарь» так и не получил штативом по башке – успел, зараза, поймать.
Система мониторинга заорала еще громче и противней. Гейл и то мелодичнее ругался.
Но меня это волновало мало. Падающая капельница заставила-таки агента спецкорпуса разжать пальцы, рефлекторно ловя ее рабочей рукой, и я судорожно пыталась втянуть побольше воздуха через деформированную трубку.
- Что, сука, все никак перед смертью не надышишься? – прошипел агент и швырнул штатив на пол, ничуть не опасаясь поднять шум. – Ты у меня эту хрень целиком проглотишь!
У меня имелись некоторые сомнения насчет скорости восстановления глотательной функции, но разъяренный вид Гейла подсказывал, что в помощи мне не откажут, как бы я ни старалась от нее отвертеться.
- Ну что ж, на несчастный случай это все равно уже не похоже, - раздраженно пробурчал агент.
Тут я была вынуждена с ним согласиться. Свернутый катетер, сорванные датчики и рухнувшая капельница уж точно не наводили на мысли о ненароком сдвинувшейся интубационной трубке. Но соболезновать собственному убийце из-за сорванных планов остаться вне подозрений меня что-то не тянуло.
А его, увы, не тянуло брать на себя вину. Раз уж до сих пор никому не приходило в голову, что агент иринейского спецкорпуса как-то замешан в заговоре, то отчего бы не перевести все стрелки на кого-нибудь другого?
Что он задумал, я поняла только когда первая «свеча мертвеца» просочилась сквозь стену за его спиной. Как будто многослойная оболочка медицинской капсулы, вполне способная выдержать и космический холод, и атмосферное трение, не имела никакого значения.
Я не к месту вспомнила, что, согласно народным поверьям, болотные огоньки часто являлись умирающим. И с пугающей отчетливостью осознала, что это – удар ниже пояса, и мне совершенно нечего ему противопоставить.
Теперь ему достаточно просто выдернуть трубку. Стоять и пережимать ее уже не никакой необходимости.
Я нащупала под одеялом планшет и от души швырнула в довольную физиономию. Метательное орудие из чуда инженерных технологий вышло так себе: агент успел поймать его в воздухе и отбросить в сторону, не особо напрягаясь и ни на секунду не прекращая мерзко ухмыляться.
Он хорошо понимал, что больше мне нечего ему противопоставить, и спешить чертову засранцу было ни к чему. Какая-нибудь четверть часа – и я уже не подергаюсь, прикованная к койке нарастающим отеком. Разве что конвульсивно…
Не слишком-то воодушевляющий вид на армейского «сухаря», окруженного потусторонним сиянием кэнвилл корф, подернулся позорной рябью: не то злые слезы, не то начинающаяся аллергическая реакция.
«Тебе же это все равно с рук не сойдет!» - озлобленно подумала я.
Гейла грядущая (да и грядущая ли?) расплата не занимала. Он только молча ухмыльнулся, поманил пальцем самый яркий огонек и повелительно махнул в мою сторону. «Свеча» повиновалась, со зловещей медлительностью проплывая над полом, переливаясь всеми оттенками зеленого – от бледного, почти белого, до насыщенной изумрудной черноты.