Страница 19 из 98
Я помялась на пороге участка, составляя и корректируя список дальнейших действий, и решительно потопала к полупрозрачной палатке летнего кафе через дорогу. Его в списке, разумеется, не было, но не пошло ли оно все к черту?
Увы, попавшие под дождь раинейцы, похоже, размышляли аналогичным образом, и свободных столиков внутри не оказалось, а выходить под теневой навес дураков не нашлось. Да еще тот мужчина, которого я приняла за местное начальство, восседал в углу и медитировал на огромную чашку с остывшим чаем. Вид у него был до того мрачный, что подсесть к нему никто не решался, несмотря на нехватку места: рядом с ним предпочитали стоять, но никак не составлять компанию.
Раз он тут торчит, то к участку отношения не имеет, там свое расписание выгула старшего командного состава. Интересно, какая у него тогда должность?
Я передернула плечами, засунула свой интерес куда подальше и подошла к стойке. После вчерашнего коньяка глушить разливное пиво казалось непростительным кощунством, но настроение располагало. Заполучив запотевшую холодную кружку и тарелку сухариков, я обернулась и с разочарованием обнаружила, что мест по-прежнему нет. Не садиться же к этому «начальству»?
Хотя… если все пошло к черту, то и он, пожалуй, тоже.
- Можно? – спросила я.
Он оторвался от чая и так удивленно уставился на меня, как будто я не разрешения присесть спросила, а пришла продемонстрировать рога и хвост. А то и сообщить, что на «Севере» теперь дежурят в четыре смены.
- Конечно, - кивнуло «начальство» и слегка подвинулось.
Парень, стоявший за его спиной, баюкая такую же здоровенную чашку, хмуро покосился на меня. Я с трудом удержалась, чтобы не показать ему язык. Кто ж тебе виноват, что у тебя стесняшечка в попе заиграла, и первой разрешения спросила я?
- Нервы шалят, - пояснила я свой выбор, потому как на мою кружку «начальник» покосился с явным неодобрением.
- От нервов лучше пить коньяк, - сочувственно посоветовал он и выразительно кивнул на свой чай – от которого и впрямь явственно попахивало тем, что в сем милом заведении стремились выдать за коньяк.
Я не удержалась и поведала ему поучительную историю о том, как забоялась ареста, увидев газетный заголовок, и вылакала под это дело три стопки, не заметив, а в итоге все равно оказалась в камере предварительного задержания в компании какой-то бомжихи. Причем так не исключено, что и угодила-то туда по большей части из-за сомнительного сивушного запаха, удачно дополненного ароматами из неразобранного рюкзака.
- А я предполагал, что в измене жены обычно обвиняют мужа, - как-то немного не в тему сознался мой невольный собеседник, которого пересказанный застольный разговор заинтересовал больше, чем обстоятельства моего задержания. – Вроде как если женщине хватает внимания и любви, но на стороне она их искать не станет.
Улыбался он как-то совсем не по-начальственному. Грустно, чуть смущенно, до неприличия обаятельно.
Ну, или пиво тут разбавляли по-черному, свято следуя рецепту: литр на ведро воды плюс бутылка водки для крепости. Я явно была не в том состоянии, чтобы определить на вкус.
- Не вижу смысла кого-то обвинять, - ответила я и цапнула с тарелки сухарик. Кажется, прошлое у него было куда насыщеннее, чем у меня самой: едва начав пережевывать, я перестала понимать, что конкретно хрустит – сухарик или мои зубы. – Измену можно объяснить сотней причин. Выяснять истинную у меня нет ни возможности, ни желания. Так с чего вдруг нужно всенепременно повесить на кого-то из супругов нелестный ярлык?
- Его же все равно повесят, - с какой-то злой обреченностью констатировал «начальник». – Причем на обоих.
Я пожала плечами и залпом допила пиво. Рисковать зубами, доедая окаменевшие сухарики, все равно не тянуло.
- Лично я бы повесила нелестный ярлык на браки по расчету. Но, раз они до сих пор себя не изжили, то даже они зачем-то нужны.
- Нужны, - печальным эхом откликнулся мой собеседник. – И в большинстве случаев из них как раз-таки получается что-то стоящее. Остальные ирейские принцы ведь тоже женились отнюдь не по большой и чистой любви. Тем не менее, вокруг них никаких скандалов не разгорается. Живут себе спокойно, растят детей…
В его голосе звучала такая горечь, что я не удержалась и спросила:
- А вас тоже жена бросила? – и запоздало пришла к выводу, что пиво тут все-таки бодяжат. Иначе думала я бы быстрее, чем говорила. – Ой, простите… говорила мне мама не пить на пустой желудок!..
- А он у Вас пустой? – уточнил «начальник», благовоспитанно пропустив первый вопрос мимо ушей, и с легким удивлением покосился на сухарики.
- Ага, - созналась я и пододвинула к нему тарелку. – Можете убедиться, что это в моих же интересах.
Он немедленно стащил крупный сухарик в белых кристаллах соли. Хруст вышел еще мощнее и подозрительнее, чем у меня, а физиономия сделалась такой задумчивой, что я по-дурацки захихикала.
- Действительно, - с чувством согласился «начальник», с трудом дожевав, и поспешил запить зубодробительный сухарик остывшим чаем. Судя по выражению его лица, ситуацию это не исправило. – А Вы… - тут он глубоко задумался, оценивающе рассматривая меня, но все-таки закончил: - Не хотите сходить в заведение с… менее оригинальной кухней?