Сдвиг

— Был один мужчина. Может, американец. Заплатил Виктору Бейо, чтобы поставить грузовик у него в сарае.

— Что было в грузовике?

— Он держал его под брезентом.

— Если бы ты не смотрел, то не заболел бы.

Больной закрыл глаза. Сначала Ивелич решил, что тот потерял сознание, и уже потянулся за палкой, чтобы пихнуть его, но мужчина открыл глаза.

— Я не знаю, что это было. Какой-то агрегат. Большой, как сундук с приданым моей сестры. Там была надпись. По-русски.

— Откуда ты знаешь, что по-русски?

— Буквы были как на джипах. — Легкий смешок. — Перевернутые согласные и смешные с виду.

— И что с ним стало?

— За грузовиком приехали и отогнали. Два дня назад. На восток.

— Американец?

— Нет. Кубинец. Но его послал американец.

— Откуда ты знаешь?

— У него были ключи от сарая и машины.

Ивелич кивнул и поднялся.

— Ты правильно сделал, что ответил на мои вопросы. Ты спас своих односельчан от болезни. — Он взял пузырек с таблетками и бросил его на кровать. — Возможно, ты спас жизнь и себе. Тебе повезло!

Лу Гарса дождался, пока русский уйдет, и выпил первую таблетку. Он надеялся, таблетка поможет раньше, чем русский догадается, что его отправили по ложному следу, и вернется выяснить правду.

Миллбрук, штат Нью-Йорк

5 ноября 1963 года

Капли дождя, барабанившие по крыше мотеля, и головная боль всю ночь не давали БК уснуть. Вернее, сон прогоняла сама мысль, что дождь уничтожает следы. Рисунок покрышек, отпечатки подошв обуви, ворсинки, волоски, следы крови — все смывалось водой и превращалось в грязное месиво. А ведь в каждой из этих улик мог содержаться ответ на то, что действительно произошло ночью: кто кого убил, как и почему. Моргантхау, он же Логан. Чандлер Форрестол, он же Орфей. И девушка с неизвестным именем.

БК приходилось осматривать десятки трупов, засовывать пальцы в ножевые и пулевые раны, исследовать внутренние полости убитых женщин в поисках следов изнасилования или жестокого надругательства. Но он ни разу не видел погибших жертв при жизни. Ни разу не слышал, как они умоляют сжалиться или помочь. И хотя он понимал: девушка оказалась замешанной в этой истории случайно, поскольку главным объектом был Орфей или наркотик, который превратил в него Форрестола, — именно мысли о девушке не давали ему покоя. Он успокаивал себя тем, что жертвы, в конце концов, внутренне смирялись со своей горькой участью. И что самым большим преступлением было убийство, а не ужасные внутренние мучения жертв, предшествовавшие ему. Он даже забыл о ее смерти, но постоянно помнил, как она страдала, пока была жива.

Чтобы уснуть, он постарался занять себя чтением. «Человек в высоком замке» — книга, которую дал ему прочитать в пути директор Гувер. Директор ждал от него отчета о прочитанном в понедельник утром — если, конечно, БК еще не уволен. Он добрался до слов «Как легко я мог бы влюбиться в такую девушку» на второй странице и, покраснев, выронил книгу. БК вышел в коридор и набрал в тряпку кубиков льда из автомата. Вернувшись в номер, он приложил тряпку к шишке на лбу и улегся в кровать, слушая, как капли дождя методично сводят на нет его шансы выяснить, что произошло с девушкой.

Дождь перестал вскоре после рассвета. Когда над Беркширом взошло солнце, он уже парковал «шевроле» в четверти мили от въезда в поместье «Кастилия». Дорогу, лужайки, просветы между деревьями заполнял густой, пробирающий до костей туман. Плохая видимость, казалось, только усиливала шум, производимый БК: скрип гравия при ходьбе, сбивчивое дыхание, когда он перелезал через забор, соскальзывание на мокрой траве, пока он поднимался на холм, где стоял особняк. Туман клубился в деревьях у дома, земля под ними была покрыта опавшими листьями. БК, так и не пришедшему в себя после бессонной ночи даже после пары чашек крепкого горького кофе, стало казаться, что его снова начинают одолевать галлюцинации. Он говорил себе, что это невозможно, но после вчерашнего понимал: теперь вряд ли сможет утверждать это о чем бы то ни было вообще.

Ни в одном из окон здания не было света, от дома веяло зловещей тишиной, будто его обитатели не просто спали, а находились без сознания, и вернуть их к жизни могло только решение самого огромного строения, что пора просыпаться навстречу новому дню. БК пошел вдоль лужайки к сосновому бору. Сердце тревожно билось, и ему с трудом удалось взять себя в руки: он напомнил себе, что Форрестола больше нет — Орфей погиб и больше не мог причинить ему зла.

Он вышел к домику быстрее, чем предполагал. Теперь, когда сознание не затуманивалось галлюцинациями, он увидел, что это был маленький домик, возведенный в том же вульгарном стиле смешения баварских и нью-йоркских мотивов, что и главное здание. Первым делом он осмотрел дворик — команда Мельхиора не оставила практически никаких следов, если не считать изрытой покрышками земли. Внутри дома все говорило о том, что обыск проводился профессионалами, которые и не стремились скрыть своих действий. После того как книги пролистали, их вернули на полки, даже не потрудившись поставить ровно; из наполовину задвинутых ящиков комода торчала одежда и обрывки бумаг; валявшиеся подушки напоминали вагоны сошедшего с рельсов поезда. Они даже заглядывали под ковер, частично свернув его в рулон и не удосужившись вернуть на место. Пара половиц тоже была перевернута. БК не знал, удалось ли им что-нибудь найти, но в одном он не сомневался: до своего приезда эти люди не знали, что здесь произошло.

Однако, развернув ковер, БК понял: команда чистильщиков не только искала какие-то улики, но и уничтожала имевшиеся. Там, где лежало тело Логана, из ковра был вырезан огромный кусок — вырезан неаккуратно и наспех, будто орудовали тем же ножом, которым закололся Логан. Бросив взгляд на стены, БК увидел, что кровавые отпечатки ладоней были соскоблены. Ему удалось найти пару маленьких пятнышек на ковре, но вряд ли крови на ворсинках будет достаточно для проведения экспертизы. И все же он сунул ворсинки в карман — пакеты для вещдоков остались в украденном портфеле — и продолжил осмотр первого этажа, прихватив для анализа еще несколько образцов, хотя и не рассчитывал, что из них удастся что-то извлечь. Решив, что на первом этаже делать больше нечего, он перешел на второй. БК собирался сначала осмотреть кладовки, но дверь в комнату была распахнута, и он не удержался и заглянул внутрь. Постельное белье было сорвано, подушки без наволочек лежали на светлом матрасе как раковины на пляже. В воздухе стоял резкий запах хлорки.

Он вошел в спальню. Конторка, от которой он едва успел увернуться и которая на куски разлетелась от удара о стену, стояла целой и невредимой между окнами. На стене, о которую она ударилась, тоже не было никаких повреждений. Книги и лампы, обрушившиеся на него, стояли на обычных местах в полной сохранности. Неужели цэрэушники сумели починить стену и заменить всю мебель? Нет, это просто паранойя — при мысли о ЦРУ в голову лезут всякие чудеса. Ему это померещилось. Но как такое могло быть?

Он перевел взгляд на шкаф, который припечатал его к стене. Он отстоял от стены на добрых три фута, но когда БК подошел ближе, то разглядел на полу свежие царапины. Кто-то пытался стереть их, а когда не удалось — просто замазал воском. Царапины не были большими, но он обрадовался — значит, не все, что происходило в комнате, ему привиделось. Теперь БК заметил на подоконнике глубокий круглый след с остатками черной краски. Он оглядел комнату в поисках печатной машинки, которой его оглушили, но ее нигде не было. Еще одно доказательство, что не все вчерашние события ему померещились. Как в таких случаях говорила его мать? «Дьявол разбавляет ложь правдой, чтобы сбить тебя с толку». Вспомнив самодовольную ухмылку Мельхиора, БК окончательно уверился: все это — его рук дело.

БК отошел в угол и опустился на корточки. С этой точки шкаф загораживал дверной проем. Мельхиор мог, стоя там, оценить обстановку и выработать план действий: застрелить девушку, потом Чандлера и заняться БК. Он перевел взгляд на кровать. Ее было хорошо видно сбоку и сверху, но на матрасе отсутствовали следы, что на нем кто-то лежал. Он был каким-то неживым. БК подошел к кровати и сбросил подушки. Матрас оказался абсолютно чистым. Никаких следов крови. БК понимал: каким бы моющим средством ни пользовались, как бы сильно ни скребли пятна, кровь всегда оставляет следы. Особенно если рана стреляная, а ткань — светлый хлопок. И постель была абсолютно сухой, а это означало, что агенты ЦРУ не замывали ее. То есть удалять было нечего. Приподняв матрас, он убедился в отсутствии пятен и на нижней его стороне.