Темный Клубок (ЛП)

— Узнаю геральдику, — Джи’каара постучала по угловатому кулаку, изображённому на жёлтом наплечнике. — Имперские Кулаки — старые враги Империи Тау, но такой… — Она указала на серебряный наплечник. — Такой я раньше не видела. И они носят жёлтую броню, а не чёрную.

— Погоди, — сказала я, — этот второй символ… Разве он не похож на тот, который мы видели наверху у входа?

— Они схожи, — произнёс Мутех, разглядывая эмблему, — но врезанный череп — это существенное отличие. Возможно, между ними существует связь, однако поспешные допущения опасны…

— Разве это имеет значение? — спросил Ксанти. — Фанатики гуэ’ла все сумасшедшие. Всё, что они делают, не имеет смысла.

— Знай своего врага как себя, — произнесла Джи’каара, явно цитируя какое-то учение огненной касты. — Здесь какая-то загадка.

Однако в причинах смерти космодесантника никакой загадки не было: его нагрудник был вскрыт точно раковина, и один из мутантов практически забрался внутрь грудной клетки, прорубив внутренности воина.

— Империум послал своих лучших воинов, чтобы провести зачистку возникшего кризиса, — задумчиво пробормотала Джи’каара.

— Тем больше причин для нас уйти, — продолжала настаивать я на своём.

— Мы не можем, — Она шагнула прочь от погибшего великана. — Космические десантники не бросают своих павших.

— Я не вижу связи…

— Не видишь? Подумай, водичка.

— Я… — Понимание окатило меня словно ледяным душем. — Ты думаешь, что они проиграли.

— Что бы здесь не случилось… — произнесла она, обводя рукой мутировавшую орду, — мы должны удостовериться, что это закончилось.

След кончался на самом верхнем уровне подземного амфитеатра. Нашим фонарям с трудом удавалось обозначить огромное пространство, выхватывая отдельные детали, однако не имея силы охватить всё целиком. Создавалось впечатление колоссального улья, сотканного из серых прядей. Из углубления в центре зала поднималась белёсая куча. Толстые пряди грибка пробивались из её основания, умножаясь и мельчая по мере роста и проникая в каждую поверхность. Чем ниже мы спускались, тем яснее становилось, что мутанты приняли здесь последний бой, закрывая от врага сердце своего улья, однако космодесантники тоже гибли один за другим. Первый лежал двумя уровнями ниже, ещё сжимая цепной меч; головы у него не было. Как и его товарищ, десантник был облачён в чёрные с серебром доспехи, однако правый наплечник был совсем другим.

— Белый Шрам, — сообщила Джи’каара, указав на алый зигзаг молнии на белом поле. — Они с честью сражались на Да’лите.

— На Дал’ите были космические десантники? — Меня повергла в ужас мысль, что Империум так глубоко проник во владения тау.

— Они почти взяли Дал’ит, водичка, — неприветливо хмыкнула Джи’каара. — У вас в касте кое-какую правду замалчивают, чтобы ваши трусливые сердца не сжимались от ужаса.

Но несмотря на смысл слов, в её голосе не было злобы. Мы с ней пришли к чему-то вроде взаимопонимания, она и я. Меня больше беспокоило то, что моя собственная каста, вполне возможно, лгала мне. Возможно ли такое на самом деле? Воспоминание о старом интригане о’Сейшине утешения мне не принесло.

Мы продолжали спускаться. Джи’каара, останавливаясь у каждого павшего космодесантника, мрачно изучала его знаки отличия: синяя хищная птица на белом… Белый круг пилы на чёрном… Она не узнала ни тот, ни другой, но всё равно отдавала дань уважения: каждый из них погиб страшной и героической смертью в окружении разорванных врагов.

— Почему они носят знаки разных кадров? — спросила я, видя, что загадка их пёстрого братства не даёт Джи’кааре покоя.

— Знаки ори’де’на, — поправила она. — Космические десантники называют свои группировки «ори’де’на». — Я сморщилась от такого неуклюжего произношения слова гуэ’ла «орден». — И отвечу на твой вопрос, водичка: я не знаю. Это собратство противоречит всему, чему меня учили про таких как они. Космодесантники строго держатся своих кланов.

— Возможно, их заставили сражаться вместе, — предположила я. — Может быть, это наказание за какой-то проступок. Или, наоборот, честь.

Но ни одна из этих теорий не обнадёживала, особенно с того момента, как мутанты становились всё страшнее и страшнее. Некоторые уже не несли никакого сходства с гуэ’ла вообще, больше походя на отродье совершенно другой, абсолютно не-нормальной расы. По сравнению с несколькими тварями даже космодесантники казались маленькими. Громадные тела покрывали шипастые плиты внешнего скелета, которые выглядели достаточно крепкими, чтобы выдержать выстрел импульсного карабина. Все тела пестрели мехом из серебряно-серой плесени, однако нельзя было сказать, вырос ли грибок сверху или же пророс изнутри.

Внезапно Джи’каара остановилась, воззрившись на одного из зверюг покрупнее.

— Я знаю, кто это такие, — сказала она тихо.

— Это мутанты, — заявил Мутех, — явно результат каких-то неумелых имперских экспериментов…

— Это иге’мокуши, звери Безмолвного Голода, — произнесла Джи’каара. Название мне ничего не говорило и остальных явно поставило в тупик. Она кивнула, нисколько не удивленная: — Хищнический вид, с которым Империя Тау столкнулась совсем недавно. Эти отличаются от биоформ, которых показывали на ознакомительных занятиях, но многообразие заложено в их природе. Они — живые орудия, которые умеют владеть как формой, так и сущностью, превращаясь в то, что лучше всего подходит для достижения цели.

— Они враждебны Империи Тау? — тревожно спросил Ксанти.

— Они враждебны любым формам жизни, кроме своей собственной. Они словно саранча: живут только для того, чтобы жрать и размножаться, не оставляя после себя ничего, кроме праха и призраков. Говорят, Империум сильно пострадал от их вторжений.

Все замолчали. Вот ещё одна неприятная правда, которую скрыли во имя Высшего блага. За прошедшие несколько месяцев мои убеждения точно разъело, открыв обман, одержимость и ужас. Что ещё от меня скрывали?

Вниз… дальше вниз… Ещё мёртвые космодесантники… Сначала золотая звериная голова на тёмно-синем, потом ещё одна хищная птица, на этот раз красная на белом.

— Ты с почтением относишься к этим воинам, — сказала я, внимательно наблюдая за Джи’каарой.

— Я уважаю их силу, Асхарил.

Но я чувствовала, что её восхищение лежит глубже. Джи’каара была изгоем среди собственного народа, живя ближе к дикой природе Фи’драа, чем к мудрости тау’ва. В этих воинах наравне с силой её влекло их братство.

К тому моменту, когда мы достигли нижнего уровня, нашёлся восьмой космодесантник. Этот последний погиб, совсем чуть-чуть не дойдя до цели. Его броня была пробита в десятке мест похожими на лезвия выростами. Странно, но он продолжал стоять: его телу не давала упасть груда заваливших его трупов. Даже среди своих братьев он выглядел гигантом, однако были у него и другие отличия. В то время, как остальные только покрасили левую руку в серебро, обе его руки были серебряными — или скорее из какого-то более твёрдого металла. Его личная геральдика была чёрной, эмблемой служила стилизованная белая латная перчатка.

— Железная Рука, — сообщила Джи’каара. — Ещё один старый враг.

— Там, похоже, хранились образцы, — произнёс Мутех, указывая на пару опрокинутых прозрачных цилиндров, которые выглядели достаточно большими, чтобы вместить самую крупную тварь. Плети грибка обернулись вокруг, сжав цилиндры так сильно, что усиленное стекло треснуло.

— Эти дураки притащили Безмолвный Голод на Фи’драа, — прошипела Джи’каара. Я с изумлением услышала ярость в её голосе. Она говорила так, будто угрожали её родному миру.

— Так что, это место что-то вроде тюрьмы? — спросил Ксанти.

— Не тюрьмы, — ответил Мутех, прослеживая паутину трубок, идущих от цилиндров к ряду ржавых пультов. — Вспомни лаборатории, которые мы прошли. Нет, это исследовательский центр. Имперцы проводили здесь опыты над этими тварями. Наверное, искали способы общения…

— Империум не ищет общения со своими врагами, — сказала Джи’каара. — Они искали оружие.