Пересмотр

«Почему?»

«Пока не скажу. Но ты всё равно делай, тем более, что обещал. В четверг где будешь?»

«Дома. Ну, в коттедже своём».

«Телефон у тебя есть там?»

«Ага».

«Давай».

Алексей написал номер, и Николай сказал.

«Хорошо. Пока всё. Я тебе позвоню в четверг».

«Только не раньше двух... по-вашему — пяти».

«Договорились. Пока».

«Пока».

Алексей как раз выключал ноут, когда в комнату вошла Ника с подносом. На нём была большая тарелка с пирогами и две чашки с чаем.

— Ваш заказ, — сказала девушка, ставя поднос, и замерла в позе официантки. — Ещё что-нибудь?

В руки она взяла тетрадь по математике и сделала вид, что готова записывать.

— Да! Книгу жалоб и предложений!

— Это ещё почему? — возмутилась Ника и упёрла руки в боки.

— Хочу написать предложение выписать премию одной очень симпатичной официантке за великолепный сервис.

— Ах, вот оно что! Ну, это можно, конечно. Но есть одна проблема, — вздохнула она. — Теперь правила изменились. Симпатию требуется подтвердить.

— Это как?

— Например, поцелуем.

— И что? Прямо каждому можно?

— Попытаться — да, но вот последствия для разных людей будут разными.

— А в худшем случае, чем я рискую?

— Получить по морде.

— Я рискну, — решительно сказал Алексей и поднялся.

Он сделал к ней шаг, она прикрыла веки в ожидании, он взял её за плечи, наклонился и чмокнул в щёчку. Глаза девушки тут же распахнулись, полные возмущения.

— Что?! — зашипела она как змея, — Да за такой поцелуй я тебя сейчас прибью!..

Ника повалила его на кровать, упала сверху. Алексей, смеясь, отбивался, отворачивая лицо, пряча губы от поцелуев.

— Обещала ведь, что только по морде, а тут смертоубийство, — хохотал он. Потом вдруг замер, затих, к чему-то прислушиваясь.

— Мама, — сказал он одними губами, и Нику как ветром сдуло.

Он ещё только голову приподнял, а девушка уже сидела за столом, совершенно опрятная, без каких-либо следов недавней борьбы, и энергично записывала что-то в тетрадь. Вошла мама и увидела следующую картину: гостья энергично работает над уроками, а её сын безмятежно валяется на кровати.

— Лёша! — всплеснула она руками, — ну совесть-то имей!

Ника икнула, выпучила глаза, прикрыла рот ладошкой и делала героические усилия, чтобы не расхохотаться.

— Ма, да я только прилёг, я лишь потянуться хотел, — оправдывался Алексей.

— Ну-ну! Пироги ещё не пробовали? Остынут ведь.

Малеев, словно только что вспомнил о них, с энтузиазмом поднялся, потирая руки. Девушка на секунду оторвалась от тетради.

— Я сейчас, только задачку допишу, — улыбнулась она вежливо и продолжила строчить.

Мама вздохнула и сказала Алексею с упрёком:

— Ну, в кого ты у меня такой родился? Смотри, как человек работает, а тебе лишь бы спать да есть! Ладно. Не буду вам мешать, кушайте, занимайтесь.

Она вышла, и Нику прорвало. С тихим писком она сползла под стол и лежала там, трясясь от беззвучного хохота. Алексей приблизился.

— Плохо целую, значит?! — угрожающе сказал он. — Только есть да спать?! Сейчас я тебе покажу, как умею целоваться.

Он выгреб девушку из-под стола и поднял на руки, та не сопротивлялась, тело её сотрясалось от безудержного смеха, даже слёзы текли по щекам.

— Так, что мы имеем? Налицо перманентная истерика! Требуется немедленное вмешательство. Лечить будем по методу Малеева с принудительным дыханием рот в рот.

Он прижался к её губам, целуя, и она ответила. Сперва слабо, потом более уверенно, и наконец жадно, обхватив его руками за шею, запрокинув голову, улыбаясь, с удовольствием подставляя губы, ловя его дыхание.

— Классное лечение, — прошептала она, — Вы отличный целитель, доктор Малеев. Можно к Вам записаться на постоянный курс?

— Конечно! Только теперь Вы совершенно здоровы, мадам.

— А для профилактики заболеваний?

— А вот это обязательно!

Они засмеялись и снова стали целоваться.