Пересмотр

Девушка просто стояла и ждала. На её губах играла сладкая улыбка. Она предвкушала удовольствие, и даже тени сомнения не было в её громадных глазах, что она его не получит. Её тело сейчас было таким прекрасным и желанным, что Алексей, затаив дыхание, опустился перед ней на колени и прикоснулся к её коже как к чему-то невероятно драгоценному. Он уже готов был окунуться в туман безумия и страсти, но Вероника опустилась рядом с ним и прикоснулась ладошками к его щекам.

— Я знаю, как делаю это, — сказала она шёпотом, — я поняла. Ты хочешь свободы? Она у тебя есть.

Алексей покачал головой.

— Только не сейчас!

Парень и девушка засмеялись одновременно и слились в жарком поцелуе. Им предстояло ещё одно сумасшествие из миллиона тех, что ожидали их в будущем.

Тёплая вода, тихий плеск волн. Они колыхались где-то на уровне груди. Рядом с Алексеем стояла Ника, обвив его руками за шею, и занималась излюбленным своим делом — созерцала его лицо. Её ладони скользили по спине молодого человека, поднимались вверх и пропускали волосы на его голове между пальчиками. Он жмурился от удовольствия, ощущая, как потоки мурашек пробегают у него по позвоночнику, всё тело словно парило в невесомости, ноги едва чувствовали песчаное дно. Что-то такое она с ним делала, и уже не первый раз. Алексея это не беспокоило, он привык уже к мысли, что оба они насквозь паранормальные. Он — путешественник во времени, ясновидец, она — нимфа, волшебница, имеющая непостижимую власть над его телом.

— Что это? Что ты делаешь? — спросил он всё-таки.

— Я наслаждаюсь обладанием тобой, — был ответ.

— А зачем?

— Странный вопрос, — улыбнулась Ника, — вспомни кладоискателей, как они запускают руки в сундуки, наполненные драгоценными камнями, как пересыпают их из ладони в ладонь, любуясь отблесками света на совершенных гранях, как сходят с ума оттого, что всё это принадлежит им.

Алексей открыл глаза и посмотрел на Веронику.

— Ты меня смущаешь, — улыбнулся он, — я не сокровище, а ты не кладоискатель.

— Ты моё сокровище! — возразила девушка, улыбаясь.

Она крепче обхватила его руками за шею и, обвив ногами за талию, уселась на его бёдрах. Алексей подхватил её ладошками под ягодицы и придержал, чтобы ей было комфортнее.

— Та большая и твёрдая штука, на которой я сижу — это то, о чём я думаю?

— Ты о моих руках? — уточнил Малеев.

— Не-а! О том, что между ними.

Двигая бёдрами, девушка заскользила вперёд-назад, и молодой человек невольно задрожал в её объятиях.

— Приятно! — мурлыкнула Ника. — Интересно, почему мы им никогда не пользуемся?

Она поудобнее обхватила его ногами и стала подбирать угол соприкосновения, наиболее удобный для ввода. Уже понимая, что она задумала, Алексей попытался отодвинуться, но девушка не позволила. Словно электрическая колючая паутинка оплела его, сковывая движения. Ноги её крепко сжались, тело двинулось им навстречу и Алексей с замиранием сердца ощутил, как погружается во что-то горячее и нежное. Однако в последний момент девушка ойкнула и отодвинулась.

— Больно! — пожаловалась она.

— Ты с ума сошла, — простонал Алексей, — отпусти меня!

Ника послушно разжала свои объятия, отступила, виновато глядя.

— Ты чего? — спросила испуганно она. — Что я такого сделала?

— Нельзя пока, — рассерженно сказал Малеев.

— Почему?

— Ты ведь девственница, и это ответственный шаг.

— Что мне эта плёночка? — пожала она плечами, — я всё равно с тобой её буду терять.

— Родители, медосмотр у гинеколога. Да мало ли причин. Тебе нужны скандалы?

— Ты смеёшься? — улыбнулась Ника, — Или ты всерьёз считаешь, что меня это остановит?

— Ты можешь забеременеть, — сказал Алексей, — ты видела, как я легко кончаю, а у нас даже презерватива нет.

— Это потому, что я так хотела, — улыбнулась Ника, — если я захочу, ты не кончишь.

— Что? — удивился Малеев.

— Что слышал.

— Бред!

— Тебе показать? Я даже касаться его не буду.

— Не надо, — поднял руки вверх Алексей, — я верю, что ты можешь заставить меня кончить, просто обняв. Но... вдруг не сможешь сдержать. Ты так ещё ни разу не делала.

— Тогда мы просто прервёмся.

— Я не могу.

— Почему? — спросила Ника.

— Боюсь.