Ду/ра

В офисе было непривычно тихо, только кофеварка в комнате отдыха кряхтела – наверняка Стас решил заправиться первой дозой кофеина. Едва я заступила на пост и нажала острым носом туфли кнопку включения компьютера, лифт начал спускаться и подниматься, приветливо звоня колокольчиком, когда двери открывались на этаже.

Агеев сразу же скрылся в своем кабинете и только через два часа потребовал свою чашку кофе.

Без пожалуйста, естественно.

Я не стала подсыпать ему соль, а просто молча поставила напиток на стол и удалилась.

Часы тикали, телефон непривычно молчал – лишь несколько звонков для предварительной встречи. Когда подошло время обеда, со спокойной душой закрыла «Косынку» и перевела компьютер в спящий режим. Парни уже столпились у лифта, когда я процокала каблуками по полу.

– Илоночка, свет моих очей, – пропел Денис – наш фотохудожник, – Выглядишь отпад.

– Ты говоришь это каждый день, – отшутилась, забиваясь в дальний угол кабины, когда меня в привычной манере пропустили вперед все лица мужского пола.

По факту, в нашей фирме других лиц и нет. Я – единственная девушка в агентстве. И, естественно, постоянно нарываюсь на комплименты; восьмого марта мое рабочее место ломилось от количества букетов, к тому же я притащила домой несколько коробок конфет. И вообще я всячески привлекаю к себе внимание, ничего особенного для этого не делая:

– Илонка, скажи, когда ты пойдешь за меня замуж?

– Илоночка, улыбнись, пожалуйста, еще раз.

– Илона, твой кофе – самый вкусный на свете.

И тэдэ. И тэпэ…

Нет, ребята, на самом деле, хорошие. Не наглые, вежливые. Всегда стул в кафетерии на первом этаже пододвинут и пропустят вперед в тот же лифт. Пару раз даже помогали аккумулятор на парковке завести – я в автомобилях ну типичная блондинка и даже не знаю, как и куда крокодилов этих надо прикреплять.

В отличии от нашего босса. Тот о хороших манерах и слыхать не слыхивал.

– А вы что, с Агеевым сегодня вместе приехали? – громко спросил Денис и за нашим столом воцарилась тишина.

Я пожала плечами и состроила безразличное лицо:

– У меня машина в ремонте. Тимур Маратович просто подвез, – подчеркнула слово: «просто», но не упустила сдавленные смешки.

– Значит, вы не вместе? – Денис продолжил допытываться с нескрываемым любопытством, водя кончиком вилки по тарелке, а затем отправляя приличную порцию жареной картошки в рот.

– Ты его видел? – пробормотала я.

Дэн широко улыбнулся и подергал бровями.

– Красавица и чудовище, – сказал он с набитым ртом, – Между прочим, классика.

– Ни за что в жизни, – я хрипло каркнула, представив эту «красавицу и чудовище» в реальной жизни.

За моей спиной раздалось покашливание.

– Можно? – спросил Агеев, присаживаясь за свободный стул.

Рядом со мной.

Я не рискнула посмотреть в его сторону, но мои щеки предательски загорели.

– Приятного аппетита, – со смешком произнес шеф, когда все – и я в том числе – сделали вид, что в их тарелках лежит что-то невиданное и жутко интересное.

За что люблю это место, так за незамысловатые блюда. Однажды побывав во французском ресторане, зареклась на всю оставшуюся жизнь, что больше ни ногой в фешенебельные заведения. Меню не понять – что из чего приготовлено и как это есть. Это я про улитки. Мерзость.

Другое дело наша знакомая и родная русская кухня. Вареники, картошечка с лучком… Едва взглянула на свою котлету по-киевски, в животе противно заурчало, и я начала орудовать вилкой. Правда, прожевать мне удалось с трудом, как и проглотить, потому что Агеев пялился на меня все время обеда, до тех пор, пока парни потихоньку не разошлись покурить.

Вот так было всегда, с тех пор, как Оля с Игорем уехали и Лазарев передал бразды правления Тимуру. Нет, он не плохой начальник, в плане ведения дел – ответственный и дисциплинированный. Но слишком строгий. Из всего штата, с ним общается только Стасик. Ну, и я по долгу службы.

Иногда мне кажется, что Агеева просто боятся. Ему бы какой-нибудь корпоратив организовать, выпить с коллективом, в баньку сходить-расслабиться. Мужики это любят, частенько слышу, как они обсуждают свои походы по клубам и боулингам. Но нет, вместо этого он дерет с них три шкуры, пока они работают и не поощряет, когда те успешно сдают дела.

– Я позвонил в сервис, – голос Тимура буквально ворвался в мои мысли, и я вздрогнула, – Твоя машина будет готова завтра вечером.

– Угу, – промычала я, поднимаясь на ноги, – Сколько?

– Проведем, как служебные расходы, – он пожал плечами и, обогнав меня, направился к лифту.

Удивленно моргнув, я побежала за ним и чуть не влетела в его спину, когда Агеев резко остановился.

– Тимур Маратович, не надо, как служебные. Я заплачу.

Он вошел в раскрывающиеся двери – естественно, не пропустив меня вперед – и хмыкнул.

– Богатенькая, что ли? – издевка в его голосе моментально напомнила мне про соль, которую он, судя по всему, давненько не отведывал в бодрящем черном.

– Я заплачу, – рыкнув, я отвернулась.

Снова это дурацкое хмыканье, которое раздражает донельзя. Тихий гул поднимающейся кабины, ровное дыхание Агеева и скрип моих зубов, когда я сжала челюсти от злости.

Тимур

Тихий писк телефона вывел меня из раздумий, и я не глядя снял трубку:

– Что?

– Тимур Маратович, на связи Андрей Стариков, – пропела Илона фальшиво-вежливым голосом.

Я сразу же вспомнил подслушанный мною разговор в столовой и градус моей раздражительности подскочил на новый уровень.

Ишь, какая. «Ни за что в жизни». Тоже мне, красавица нашлась. Да будь она последней женщиной на планете, я б на нее не посмотрел. И плевать, что человечество бы вымерло.

Ни за что. Да у меня на нее даже не встанет.

– Тимур Маратович?

– Соединяй, – я откинулся на кресле и поморщился от щелчка в трубке.

– Агеев, вы там совсем в своем агентстве охренели? – рявкнул без приветствий мой бывший коллега, – Вы почему мне Астахова сдали с переломом руки?

– Ты у него спроси, Стариков.

– Он молчит, падла. А мне что в отчете прикажешь писать? С меня же спросят – как нашел, кто нашел, как доставили в участок и почему с травмами при задержании.

– Андрюх, ну напишите, что упал неудачно при попытке побега, – я закрыл глаза и мой голос прозвучал на удивление устало, – Пусть спасибо скажут, что не пристрелили. Между прочим, один из моих ребят до сих пор в больнице.

В трубке раздался глубокий вздох, а потом Стариков немного понизил голос:

– Как он?

– Жить будет, – отрезал я, – Пуля навылет прошла, но задела там что-то. И кровищи в служебной машине было море.

– Он хоть в сознании?

– Да куда он денется.

– Ладно, что-нибудь придумаю, – на том конце провода послышалась возня и шорох бумаг, – Ты сам-то как? Не думаешь вернуться в отдел?

– Нет, однозначно нет, – я нахмурился, припоминая работу в убойном и для утвердительности покачал головой, да только Андрюха этого не может видеть.

– Ну, дело твое, хотя тебя ждут сами-знаешь-кто, – понизив голос, многозначительно сказал он и я живо представил, как он возводит глаза к потолку.

Да, есть имена и фамилии, которые всуе не упоминают, дабы не накликать чего-нибудь там.

– Ты зайди в отделение с бумагами, чтобы мы оформили.

– Зайду. Могу сегодня, после четырех заскочить.

– Отлично, я маякну дежурному, чтобы он тебя пропустил.

– Договорились.

Вернув трубку на место я помедитировал на телефон и снова поднял ее.

– Илона, принеси мне кофе и подготовь бумаги по делу Астахова. В четыре я отъеду.

– Хорошо, Тимур Маратович.

Сама вежливость, блин.

Уставившись в монитор, я проверил почту и сделал несколько заметок в блокноте. Обычно все клиенты проходят через Илону, но иногда я разбирал предварительные дела сам. По мелочи, то там, то сям. Официально через фирму ведутся только большие заказы, прибыльные. Но бывает, что кто-то ищет пропавшего дальнего родственника, или первую любовь. Короче, иногда я добрый и выполняю роль «Жди меня».