Страница 3 из 58
Поёрзав и удобнее расположившись в кресле, учёный спросил:
− Мистер Сэведж, вы доверите мне своё лечение?
− Конечно, − с готовностью кивнул я.
− Ну что ж. Тогда, как говорится, avibus bonis [5]. Нам всем нужно настроиться на длительную и серьёзную работу. Думаю, ваше тело мы вернём в норму за пять-шесть месяцев, а вот с памятью придётся повозиться... быть может, несколько лет. Даже в са-амом лучшем случае, никак не меньше года. Всё зависит от особенностей организма. Обычно память начинает возвращаться с детских воспоминаний, следом всплывают более поздние. Момент, вызвавший стресс, чаще всего остаётся в забвении. Редко кто вспоминает само критическое событие, вызвавшее амнезию − мозг пытается защититься от стресса...
Профессор достал из кармана жилетки пластиковый пакетик и протянул мне.
− Вот, держите. Мне удалось убедить полицейских передать нам эти вещицы. Надеюсь, они станут первым шагом к восстановлению вашей памяти. Здесь единственные предметы, которые обнаружили при вас. Держите их при себе. Постоянно думайте о них, смотрите на них, трогайте их. Быть может, это поможет ускорить процесс.
В пакетике хранился овальный брелок из серебристого металла и массивный перстень с большим голубым камнем. Я принялся их вертеть и пристально разглядывать.
− Правильно, внимательно изучайте их. − Мистер Бриджел кивнул на перстень. − Кстати, это довольно дорогая вещь. Здесь кашмирский сапфир. Если драгоценность действительно принадлежит вам, то вы очень небедный человек... − Профессор встал, с шумом отодвинув кресло. − Наша беседа слишком утомительна для вас. Отдыхайте. Завтра утром снова увидимся. Сэмюэл, пойдёмте со мной, а вы, Элизабет, оставайтесь, пожалуйста, с мистером Сэведжем. Сейчас ему требуется особое внимание, − сказал он и направился к двери.
Пока профессор прощался и раздавал указания, я внимательно рассматривал полученные артефакты. Какая-то искра внезапно обожгла моё сознание. Нечто, вырвавшись из глубин памяти, неудержимо устремилось наружу...
...Ветер, путаясь в раскидистых кронах, с шелестом перебирает листья. Я стою на краю лесной опушки. Одетый в лохмотья старик с растрёпанной копной волос и косматой бородой смотрит на меня влажными глазами, полными доброты и сочувствия. Украдкой стряхнув слезу, старец протягивает мне стопку пожелтевших тетрадей.
− Возьми, сынок. Думаю, ты сможешь всем этим разумно распорядиться...
Не понимая, что происходит, я зажмурился. Когда я снова открыл глаза, видение исчезло. Несколько мгновений я с удивлением пытался сообразить, что произошло.
− Элафрин и Оттоклевит, − неожиданно для себя самого произнёс я.
− Что вы сказали? − переспросил профессор, обернувшись.
− Элафрин и Оттоклевит. Медикаменты, которые помогут мне вылечиться. Двухнедельный курс. По два миллиграмма первого и по четыре с половиной второго каждый день, − опять произнёс мой голос. − Элафрин для восстановления памяти, а Оттоклевит для ускоренной физической регенерации.
Профессор с округлёнными от удивления глазами вернулся к кровати.
− Молодой человек, я великолепно разбираюсь в фармакологии, и уж тем более прекрасно знаком с лекарствами, связанными с моей специализацией. Будьте любезны, скажите, какое у них активное вещество? − Не дождавшись ответа, он повернулся к ассистентке, от изумления застывшей на месте. − Мисс Стоун, посмотрите, пожалуйста, в справочнике.
Девушка вытащила из шкафа огромный том и принялась перелистывать страницы. Профессор в нервном ожидании переступал с ноги на ногу. Покачав головой, Элизабет захлопнула книгу и открыла ноутбук.
− Нет, мистер Бриджел. Таких препаратов в справочнике нет. А интернет этих слов вообще не знает, − огорчённо сообщила она.
− Ну, слава богу. А то я решил, что безнадёжно отстал от прогресса. − Профессор театрально вытер пот со лба и сделал громкий выдох. − Вылечить такие заболевания за две недели! Да-а, мистер Сэведж, − он укоризненно покачал головой, − ваша неуёмная фантазия когда-нибудь добьёт меня. А я-то, старый дурак, чуть не усомнился в собственной памяти!
− Дайте ручку и бумагу, − произнёс я твёрдым голосом.
Элизабет вихрем принесла всё необходимое. Я удобно расположился на приподнятой подушке и принялся писать. Профессор и ассистентка, свесившись надо мной с разных сторон кровати, с любопытством наблюдали за работой.
Болезненное состояние давало о себе знать, пальцы не слушались, то и дело выпуская ручку. Буквы получались корявыми и прыгали, не желая выстраиваться в стройные шеренги.
Информация потоком хлынула из тайников памяти. Превозмогая слабость, я продолжал трудиться. Не понимая смысла, я выдавал строчку за строчкой, словно кто-то невидимый выводил моей рукой странные символы и слова на бумаге. Примерно за час мне удалось заполнить два десятка листов.
− Вот, держите, − передал я свою работу профессору, всё это время с нетерпением ожидавшему результата. − Здесь формулы, реакции и описание процесса для производства медикаментов.
Учёный взял рукопись и снова погрузился в кресло. Элизабет оперлась о его спинку, с интересом вглядываясь в текст из-за плеча мистера Бриджела. Они с жадностью поглощали полученный материал, и только время от времени были слышны восклицания: "Хм, неплохо", "Неожиданное решение", "Это невероятно!" и тому подобное.
Элизабет настолько увлеклась чтением, что практически положила свою голову на плечо профессора. Хвостик её причёски с моего угла казался плюмажем, торчащим из седых волос учёного. Я улыбнулся. Мистер Бриджел не замечал ничего вокруг. В сильном волнении он энергично натирал нос, словно это была сказочная лампа Аладдина, из которой вот-вот выскочит всемогущий джинн, чтобы помочь разгадать невероятную тайну.
− Мистер Сэведж, − с нескрываемым восхищением спросила Элизабет, − а вы можете расшифровать вот эту цепочку?
− Нет... не знаю... попробую... − неуверенно пробормотал я, и рука, точно это был самостоятельный организм, начала выцарапывать на бумаге формулы. Через пару минут я передал девушке ещё один исписанный листок. Элизабет с профессором воодушевлённо набросились на новую информацию.
− Знаете, мой друг, − мистер Бриджел поднял глаза, с уважением глядя на меня. − Вот этот агрегат или механизм, упомянутый вот в этом процессе, − учёный ткнул пальцем в строчку. − Ведь его... хм... не существует...
Я снова вооружился ручкой. Буквально через пять минут профессор получил подробный чертёж с описанием прибора. Глядя на него, учёный долго хмыкал, покачивал головой и эмоционально восклицал:
− Очень, очень оригинально! И к тому же не требует больших денежных затрат.
Они с Элизабет до позднего вечера пересматривали рукопись, бурно обсуждая детали, пока совершенно не выбились из сил.
− Да-а, мой друг, вы или очень талантливый выдумщик, или шутник, посланный кем-то, чтобы разыграть старика, − сказал с недоумением профессор.
От возбуждения он так активно теребил бородку, что я невольно поморщился. Казалось, ещё чуть-чуть − и из неё полетят клочья седых волос.
− Правда, я не нашёл ни одной ошибки в ваших рассуждениях, − профессор покачал головой и растерянно развёл руками. − Или... или... действительно стоит попробовать? Это может стать настоящим прорывом. Хм... да уж... Весьма любопытная теория. Что тут сказать? Credo, quia absurdum est [6]... Да-а... Есть многое на свете, друг Горацио... [7] Хм... Кто же, кто же вы, мистер Сэведж?