Страница 9 из 27
Кирилловская инсценировка былины «Дюк Степанович и Чурила Пленкович» далее завязки не пошла.
«Действительность провинциального местечка оказалась совершенно не той, какую он мог предполагать, – сказано в воспоминаниях Г.М. Балашова. – Учителя, в основном без высшего образования, заняты были своими огородами и хозяйственными соображениями насчет заготовки дров на зиму и прочих подобных дел. Администрация малоквалифицированная, невежественная, от какой-либо культуры весьма далекая. И все это обрушилось на бедную неподготовленную голову Дмитрия Михайловича, в результате чего он оттуда постыдно сбежал 20 февраля 1952 года».
Здесь ошибка в дате.
Д.М. Балашов уехал из Кириллова раньше, еще летом 1951 года.
Об этом свидетельствуют доверенности на имя гражданской жены Анастасии Дмитриевны Павловой и заявления, написанные Дмитрием Балашовым летом 1951 года.
«Доверяю Павловой Анастасии Дмитриевне сдать в хозчасть Вологодской культурно-просветительской школы утерянные мною парик, усы и клещи и получить назад мою расписку, данную завхозу школы с обязательством эти предметы вернуть. Балашов Дмитрий Михайлович»[31].
«Доверяю Павловой Анастасии Дмитриевне получить за меня из кассы Вологодской культурно-просветительной школы причитающуюся мне зарплату за вторую половину июня месяца 1951 года и отпускные деньги за летний отпуск 1951 года (за вычетом всех налогов, займа, платы за квартиру и дрова, задолженности по комсомольским взносам)…[32]
«Обращаюсь к вам еще раз.
Хотя ответа на мое первое письмо ждать еще рано, я хочу сообщить вам вот что: в августе месяце мне было назначено ехать в Москву на переподготовку преподавателей. Разумеется не получив денег даже за отпуск я никуда уехать не в состоянии. Получу ли я отпускные – Бог весть.
Если в связи с моей просьбой, моя поездка в Москву отменяется – напишите мне до августа – и я уеду со студентами на строительство. Если не отменяется – напишите т. Калинину, чтобы он выслал деньги мне по моему ленинградскому адресу.
Съездить в Кириллов мне не на что совершенно.
Прошу известить меня о моей дальнейшей судьбе.
Только повторяю еще раз – в Кириллов я не вернусь, пусть лучше меня отдадут под суд или выгонят, а работать я хочу, очень хочу.
Хочу надеяться, что вы поймете мое положение и удовлетворите мою просьбу о переводе.
11.7.51»[33].
Под этими письмами стоит обратный адрес: «Ленинград. Озерный пер. д. 3 Детсад № 3».
Возвращение 24-летнего мужчины из самостоятельной жизни в русской глубинке в Ленинград, в детсад № 3 – это не просто смешное совпадение.
Это та невеселая правда начальной биографии Дмитрия Михайловича Балашова, без постижения которой не понять многого в дальнейшей жизни писателя.
Гражданская жена Анастасия Дмитриевна Павлова и ребенок, рожденный в келье Кирилло-Белозерского монастыря, вот, кажется, и все, что приобрел Дмитрий Михайлович Балашов в ходе своего первого погружения в глубинную Россию.
Сам Дмитрий Михайлович эту правду не скрывал.
«С начальством, в конце концов, и тамошним и областным, я и рассорился, и, выгнанный из провинции, вернулся в Ленинград, где была жива мама, защита и оборона моя, и где мы и стали жить уже вшестером», – напишет он в своей «Автобиографии», словно бы отсылая читателя к все той же былине «Дюк Степанович и Чурила Пленкович», в которой именно мудрость матери спасает не в меру расхваставшегося сына.
Кстати, согласно семейному преданию, жена, Анастасия Дмитриевна Павлова[34], пришла в Ленинград из Кириллова пешком.
Глава третья
Пушкинский дом
Нельзя любить родину и не верить в нее, ибо родина есть живая духовная сила, пребывание в которой дает твердое ощущение ее блага, ее правоты, ее энергии и ее грядущих одолений. Вот почему отчаяние в судьбах своего народа свидетельствует о начавшемся отрыве от него, об угасании духовной любви к нему. Но верить в родину может лишь тот, кто живет ею, вместе с нею и ради нее, кто соединил с нею истоки своей творческой воли и своего духовного самочувствия.
Окуловка. 1. Возвращение в детсад № 3. Мытарства в поисках работы. 2.Мытарства в поисках себя. 3.Рассказ «Мученик». Отказ от ложного пути. 4. Новоселье в своей комнате. Второе замужество матери. Андрей Николаевич Егунов. 5. Отец и отчим. Пушкинский дом. Первая экспедиция на Терский берег. 6. Экспедиция на Печору за старыми книгами. 7. Продолжение Печорской экспедиции. 8. Переезд в Петрозаводск. 9. Открытие Варзуги
После кирилловского провала наступает самый смутный период в жизни Дмитрия Михайловича…
В начале 1952 года он ездил в Москву и переоформил распределение на Новгородскую областную культпросветшколу, которая находилась в Окуловке.
Здесь он с 14 апреля 1952 года преподавал основы советского искусства и режиссуры, сюда к нему приезжал младший брат, создавший здесь, в Окуловке, свой первый прозаический труд:
«1952-й год, Новгородская область, Окуловка, Культпросветшкола. Подглуховатая учительница, живущая в бараке, вдвоем со своей малолетней дочкой.
Мать дочери: «Будешь бегать бисичком, простудисся, заболеешь и умрешь. А как умрешь, зароют в земельку. Будешь плакать, все равно не отроют».
Эта запись Григория Михайловича Балашова достаточно точно передает атмосферу тогдашней жизни Окуловки.
Дмитрий Михайлович Балашов не задержался тогда и на Новгородчине – через два месяца, 22 июня, он вернулся в Ленинград.
«Моя любовь», «Сын», «Жизнь начинается с ошибок», «Жизнь и мечта»…
Это названия рассказов и повестей, в которые в начале пятидесятых пытается Дмитрий Михайлович Балашов вместить приобретенный им опыт.
И хотя критическое осмысление – «Жизнь начинается с ошибок»! – приобретенного опыта выносится в заголовок, но сам автор исправлять совершенные «ошибки» не торопиться, вернее не понимает, как их можно исправить.
Пока за «ошибки» приходится платить родным, главным образом матери.
До отъезда Дмитрия Михайловича в Кириллов, в комнате двухэтажного флигеля, стоявшего между Ковенским и Озерным переулками, Балашовы жили втроем, но теперь на двенадцати метрах прибавилось еще три жильца – вторая гражданская жена Дмитрия Михайловича Анастасия Дмитриевна Павлова и двое детей – Василий и Анна.
«Впрочем, – пишет Дмитрий Михайлович в «Автобиографии», – то ли от общей тесноты, то ли от общей бедности, но мы с соседями жили дружно. Семья татарина-дворника Мухаммеджана, не то шесть, не то восемь душ; в другой комнатке-»девушке» техперсонал детсада, опять не то шесть, не то восемь человек, и в последней – работница детсада, мамина старинная знакомая, с мужем и собакой Найдой».
Но если дворника Мухаммеджана теснота у Балашовых не пугала, то милиция забеспокоилась. Однажды пришел участковый и велел Анастасии Дмитриевне немедленно покинуть Ленинград.
Спасла непрописанную жену Дмитрия Михайловича Татьяна Николаевна Розина. Она устроила Анастасию Дмитриевну работать в детский сад в Ушково, за Зеленогорском[35].
Сам Дмитрий Михайлович бегал по Ленинграду в поисках работы.
По профессии работу найти не удавалось, и 3 сентября 1952 года Балашов устраивается лаборантом в 194-ю женскую среднюю школу им. Н.А. Некрасова, где до революции в Литейной женской гимназии училась его мать, Анна Николаевна.
Работал он здесь до 28 февраля 1953 года, а 7 апреля устроился рабочим в Московский парк Победы.
Как видно из документов[36], в 1953 году Дмитрий Михайлович прошел учебные сборы при ДОСААФ (313 часов) и получил воинскую специальность моториста.
31
ГАНПИНО. Ф.8107 о. 1, д. 407, л. 36.
32
ГАНПИНО. Ф.8107 о. 1, д. 407, л. 37.
33
ГАНПИНО. Ф.8107 o. 1 д. 407, л. 38–39.
34
Официально с Анастасией Дмитриевной Павловой Дмитрий Михайлович Балашов расписан не был. По крайней мере, в военном билете, кажется, единственном документе из удостоверяющих личность, который хранится в ГАНПИНО, выданном Д.М. Балашову 1 марта 1963 года Петрозаводским городским военным комиссариатом, указана единственная жена – Балашова Людмила Сергеевна (Шапошникова). Рядом сделана пометка— «разведен». Ф.8107 о.1, д. 1311.
35
Здесь, в Ушкове, Анастасия Дмитриевна работала в детском саду до пенсии.
36
ГАНПИНО. ф. 8107 o. 1 д. 1311.