Чудесная страна

— И не только я хочу этого знать, Ивэн!

Тут же послышался тихий и грустный голос колдуньи, Власты Терентьевны:

— Мы тут все, рядом с тобой! И все мы хотим знать, почему ты решил оставить нас в сторону? Какое право ты имел подумать о том, что можешь умереть один, вдали от нас, от твоих товарищей! Неужели, ты думал о том, что мы позволим тебе одному поднять в воздух истребитель, чтобы опять-таки одному вступить в бой с звездными рейнджерами. Нам еще не приходилось сражаться в космосе и с инопланетянами! Но, сражаясь вместе с тобой, мы будем драться за свою родную планету, которую не отдадим врагу. И, знаешь, мы собираемся победить.

Ивэн медленно повернулся, чтобы увидеть всех своих товарищей и друзей, которые каким-то невообразимом образом вдруг оказались на этом же городском холме. Но, зная магические способности Власты, такому просто не следовало удивляться! Впереди всех, разумеется, стоял король Лесь Первый вместе со своей беременной супругой, королевой Вестой. Рядом с ним хорошо и бодро смотрелся воевода и будущий князь Авдоким. Власту Терентьевну аккуратненько так, под локоток, поддерживал ее верный супруг, капитан Жив. Полковник гвардии Делори вместе с королевским министром иностранных дел и торговли Пятеней радостно улыбались и пили пиво. Капитаны Фьюири, Дьюк и Линго и многие другие тоже присутствовали на этом небольшом городском холме. А у подножия холма выстроились оба полка, пластунский и гренадерский, бойцы которого махали руками, приветствуя своего командующего.

Ивэн вытянулся по стойке смирно и постарался одной своей мысленной фразой выразить свои чувства глубокой признательности и донести их до каждого присутствующего на холме человека или его магической иллюзии. В этот момент сознание Ивэна пронзила ответные мысли о том, что все, кто сейчас пришел к нему, верят в него, свою жизнь они уже связали с ним и готовы свой жизненный путь вместе с ним пройти до победного конца. В свою очередь Ивэн знал, что без поддержки со стороны всех этих людей, его жизнь на Авроре была бы скучной и блеклой. И тогда, вряд ли, эти люди пришли бы сюда, что увидать и его поприветствовать. Все они в той или иной степени вложили часть свой души и жизни в их общие дела.

Вскоре на холме рядом с Ивэном остались всего несколько человек, самым близких друзей, на которых он мог всегда положиться. Это были великолепная колдунья Власта с супругом Живом, Пятеня и воевода Авдоким. Показался и его телохранитель Дядько с бойцами, с которыми он находился на соседней улице, не спуская глаз с Ивэна, а тот уже подумал о том, что впервые за время пребывания в столице Ксанфа его оставили без присмотра охраны.

Но в этот момент на городской улице, ведущей на кладбище, показалась похоронная процессия. В долю секунду довольно-таки широкая улица, по ней могли одновременно разъехаться две повозки, была заполнена людьми в ярко желтых траурных одеждах. Широкая желтая наплечная накидка, скрывающая кисти рук и даже сандалии, и нечто вроде повязки-шарфа на голове, открывающая одни только глаза. В процессии были одни только мужчины, которые молча, не произнося ни одного слова, шли и смотрели только себе под ноги. Над всей колонной мужчин в желтом слышался один только ритмический вой-стон, это впереди процессии шли шестнадцатилетние степняки, оголенные по пояс. Они в тяжелый унисон хлестали себя по обнаженным спинам небольшими ременными кнутами, одновременно издавая не то стон боли, не то вопль отчаяния.

Даже с холма, на котором стояли и наблюдали за похоронной процессией Ивэн и его ближние друзья, можно было увидеть, что эти юноши яростно и скрупулезно исполняли свой религиозный дол — после удара кнута на спинах многих их оставались кровавые полосы.

В самом центре похоронной процессии несколько дюжих мужчин, они тоже были в ярко-желтой одежде, несли широкие носилки, на которых во множестве подушек сидел Менгу хан и широко раскрытыми глазами обозревал окрестности. В какой-то момент Ивэну даже показалось, что тот увидел его, стоящим на городском холме, и даже подмигнул одним глазом. Впервые в жизни Ивэн трехперстно перекрестился, он даже не понял, откуда это желание перекреститься в нем вдруг появилось. Скосив глаз вправо, он увидел, как аналогичным образом креститься воевода Авдоким, но при этом кланяется какому-то богу поясно.

Процессия дошла до кладбищенских ворот и остановилась. Согласно религиозным канонам, теперь сын Менгу хана, Великий хан Тахир, должен был открыть эти ворота и своего отца проводить до склепа, где тот будет покоиться до скончания веков. Ни один представитель народов каганата Ксанф не увидит могилы Менгу хана! В сердцах людей останется одно только воспоминание о нем!

Похороны закончились, разумеется, ксанфяне будут и дальше пить и веселиться во имя славного Менгу хана, но это будет сугубо внутреннее, семейное веселье. Три дня и три ночи великий народ Ксанфа будет оплакивать свою утрату. И за это время ни один иноплеменник не имеет право вторгаться в их личную жизнь.

Воевода Авдоким первым предложил спуститься с холма и где-нибудь перекусить, а то он не успел позавтракать. Его мгновенно поддержал министр Пятеня, который еще ни разу в своей жизни не отказывался от бесплатного завтрака. Иван, молча и вопросительно, посмотрел на единственную даму в их мужском обществе, которая тут же ткнула в бок своего супруга, предоставляя ему возможность, высказаться по этому поводу. Но по тому, как блеснули глаза капитана Жива, все и так поняли, что он голоден и с удовольствие позавтракает вместе со всеми.

Дядько снова взвалил на свои плечи тяжелые обязанности телохранителя Ивэна и со своими бойцами первым начал спускаться с холма.

Казалось бы, в часы похорон все едальни и увеселительные заведения столицы Мессы должны были быть закрытыми! Но каждый народ имеет свои собственные и ему только присущие события, ксанфский народ свои утраты встречал улыбками и посиделками в чайханах и едальнях. Так, что друзьям Ивэна не пришлось долго искать пристанище для пополнения желудков. Вскоре они все сидели в большом и вместительном помещении за столом в западном стиле. Заказы гостей принял хозяин, а их обслуживанием занялись молодые девчонки, одетые в простые рубища до колен и легкие летние шаровары.

Все это время Ивэн думал над тем, как удивить и победить звездных рейнджеров. Они, наверняка, уже знали, что у него есть космический истребитель. Что на этой машине он будет с ними сражаться! Но звездные рейнджеры не знали и не могли этого знать, какими техническими данными его истребитель обладает. А это означает, что он может их удивить сразу двумя вещами. Во-первых, они будут поражены скоростью перемещения машины в космическом пространстве. И во-вторых, звездные рейнджеры будут также удивлены и тем обстоятельством, что истребитель способен совершать гиперпрыжки.

— Это дает тебе большое преимущество, но оно будет временным, если за это время ты не поразишь, хотя бы один, космический корабль рейнджеров!

Продолжил его мысль министр Пятеня, в это ответственный момент он объяснял владельцу заведения, какое именно пиво он хотел получить.

— А что для этого надо? — Тут же влезла в мысленный мужской разговор единственная дама в их кампании, колдунья Власта. — Чего тебе еще не хватает для того, чтобы навсегда покончить с этими заносчивыми звездными стервецами? Если хочешь, я могу такого наворожить, что кое-кому мир в овчинку покажется…

— Постой, бабка, не торопись! Может быть, и твоя ворожба понадобится! Дай, Ивэну, мысль додумать, а мы тогда посмотрим, чем можем ему помочь?!

Ошеломленная обращением «бабка», министр королевской безопасности хотела было, по привычке, устроить небольшой скандальчик, но почему-то прикусила язык и больше не подавала вида, что до глубины души обижена подобным с ней обращением.

Заказ был практически моментально исполнен и вскоре министр иностранных дел Пятеня с таким видимым удовольствием потягивал первый двухлитровый горшок с пивом, что было любо дорого смотреть. Власта с пресным видом и для видимости двузубой вилкой тыкала какую-то перепелку, но процесс набивания живота ее в этот момент совершенно не интересовал. Голова колдуньи были заняты двойной работой, она углубленно прослушивала мысли Ивэна и одновременно размышляла о его будущем.