Психоконструкт

— Нужна, и ещё как нужна. Иначе бы ты не пришёл. Иначе бы меня здесь не было. — Феникс встала и подошла к Винсенту. Она была в узких, местами порванных и заляпанных краской джинсах. Винсент не мог оторвать взгляд от её коленки, видневшейся в одной из дырок. Его маленький узкий мирок трещал по швам, расписанный красками чужих слов и эмоций, и за всем этим стояла она. — Все эти глупые, ограниченные люди спрашивают у меня о правде, не желая и не понимая её. А ты другой, ВинКей. Ты ищешь её, хочешь, но боишься. Даже признаться в своём желании — и то страшно, правда?

— Ничего подобного! Вся эта болтовня — просто мусорная лишняя информация. Не то, что надо знать гражданину. — Винсент тоже поднялся на ноги. Усталость, напряжение и раздражение, и так едва сдерживаемые обычными защитными механизмами психики, прорывались наружу. Сначала этот тест, потом весь день, потраченный на поиски «угря», да ещё и этот «угорь» теперь указывает ему, что знать, а что нет. И молоко кончилось! Винсент сжал кулаки. — Говоришь, от нас что-то скрывают, затыкают рты? А тебе не приходило в голову, что граждане просто не хотят всего этого знать? Ты, и тебе подобные просто не даёте выбора, навязываете свою правду. И чем вы тогда лучше? У человека должен быть выбор, что он хочет знать, а чего нет. Подсовывать то, что ты считаешь верным, с помощью манипуляций и обмана — да разве это правильно?

— Сядь и успокойся. — Феникс слегка толкнула его обратно на скамейку. Винсент недоумённо посмотрел на девушку. Всё, что он сейчас с такой горячностью ей говорил, было сказано из-за страха. Он испугался. Того, что она говорила, того, что он внутренне с ней соглашался. Не будь он любопытным, вообще не пришёл бы сюда. По инструкции он должен был просто доложить начальнику Гарду. Но он нарушил правила. Он не такой, как остальные. Она была права, и это его ужасно пугало. — Ты пока ещё часть системы и боишься нарушить её правила. Боишься спрашивать, боишься ответов. Но со временем ты поймёшь, что можешь думать сам, без указки и страха. И видеть своими глазами.

— Пока ещё? — Винсент вцепился в стоявший перед ним стакан, как в спасательный круг. Эта женщина собиралась уничтожить его мир, спокойный и уютный, такой тихий и такой хрупкий. Разбить вдребезги, чтобы втиснуть в оставшуюся от него пустоту свою, такую же яркую, аляповатую, правду. Он не хотел, не был готов, не соглашался на такое! Как же сильно он недооценил риск, поддавшись минутному велению сердца! Правы были психиатры и все те из министерств, кто говорил — эмоция, чувства, желания надо подавлять, от них надо избавляться. Они ведут к пропасти психической нестабильности! Надо было бежать. Уйти отсюда, пока ещё не поздно.

— Сегодня в полночь зайди сюда. Этот чат абсолютно безопасен с полуночи до часа ночи. Все ответы, которые ты ищешь, находятся там. — Феникс протянула ему сложенный вдвое листок, с написанным адресом сайта, названием форума, логином и паролем. Среди его коллег ходили слухи о непросматриваемых чатах, местах, куда не попасть без приглашения, но раньше он был уверен, что это обычные сетевые байки. Безопасное место, где можно свободно говорить о чём угодно. — И вопросы тоже. Не забудь, сегодня в полночь.

— Сегодня в полночь я буду спать в своей постели. — Отрезал Винсент. Страх снова отступил, уже второй раз за эту встречу. Он не собирался и дальше рисковать своим самообладанием и психическим здоровьем. Никаких чатов! Только спокойная книжка, какао и сон!

— Ты зайдёшь, Винсент. — Феникс улыбнулась как-то хищно, опасно. Ей это ужасно шло. Винсент мотнул головой, она не могла знать его имени. В конце концов, тайна личностей сотрудников его и смежных отделов оберегается очень тщательно. — И ещё кое-что. Всё, что происходит с тобой, всегда именно такое, как ты ожидаешь. Обрати внимание.

Винсент ушёл из паба, даже не попрощавшись, прошёл мимо удивлённо глядящего ему вслед бармена. За выпивку пусть Феникс расплачивается сама! У него было на редкость паршивое настроение, как раз под стать мелкому надоедливому дождю. За один вечер он превысил свой лимит нервных потрясений, влез в какую-то авантюру, поддавшись любопытству и совершенно неуместной, глупой смелости. Что ему стоило доложить? Но эта девушка, Феникс, она словно видела его насквозь! Словно читала его смутные, ему же самому не до конца понятные мысли. Он никогда не спрашивал начальника Гарда, кого именно они ловят на форумах и в чатах, что стоит за этими словами-маркерами, и почему за ними приезжают какие-то странные люди в костюмах. Это то, что не должно волновать гражданина, но то, что на самом деле всегда было ему интересно. Но он молчал. Когда находил «рыбу», просто сдавал её начальнику Гарду. Винсент никогда не спрашивал, что становится с этими «выловленными», за что их наказывают. Он не хотел знать. Не хотел понимать. Ему было уютно в его маленьком мирке, где нет ничего сложного или плохого. До этого он ни разу не встречался со своей жертвой лично. Цена знаний была слишком велика. Феникс была права — он не хотел платить эту цену. Оно того не стоит. Винсент шёл по улице, погружённый в свои мысли. Он старался обдумать, переварить всё, что произошло с ним за этот день. Пока получалось не очень хорошо.

— С вами всё в порядке, гражданин? — Винсент почувствовал толчок и остановился. Он задел плечом женщину и даже не заметил этого.

Ей следовало бы возмутиться, а не предлагать свою помощь. Он так плохо выглядит? Женщина была молода, Винсенту казалось, что она будет старше. Светлые волосы завиты в тугие локоны, на губах бледно-розовая, вполне пристойная и допустимая помада. Совсем не такая, как он думал. Он не ожидал её именно такой. Феникс ошиблась. Винсент едва не рассмеялся от облегчения. Она ошиблась и ошибалась не только в этом. Всё не так, как он ожидает. И никогда таковым не было.

— Да, простите. — Винсент неловко улыбнулся и натянул поглубже капюшон толстовки. Женщина всё ещё смотрела ему в след, а он старался уйти от неё как можно дальше. Не хотелось говорить ни с кем.

Этот день с самого начала был не таким, как прочие. Не просто необычным, он выбивался из общего ряда, буквально сводил с ума своей отличностью. Всё шло не так, как должно было. Вот что его дёрнуло пойти на встречу? Это было не желание — всего лишь прихоть. Просто он никогда не встречался с «рыбами» в реале. Они ведь не такие, как он? Они ведь враги? Каждому, кто сражается, надо знать, за что и против чего. За что он знал. За покой граждан, за их психическую стабильность. А вот против кого…? Кто его враг? Такие, как эта Феникс — яркие, сумасшедшие, неправильные. Человеческая энтропия.

Этот день был очень странным и слишком длинным. Мир вокруг него словно рассыпался на куски, которые никак не удавалось собрать. Их надо было склеить правильными словами, оправданиями, лозунгами и текстами, написанными министерством психического благополучия. На ум ничего не приходило. Даже обычные слова, по нескольку раз на день повторяемые по радио, словно выветрились из головы. Очнулся Винсент за два квартала от дома. На часах было без двадцать восемь, он почти час бродил по городу, толком не осознавая, куда он идёт. Стало легче, мысли улеглись и упорядочились. Всё пройдёт, он справится.

У Винсента был высокий уровень динамической стабильности, он мог пережить сильный стресс без особого вреда для психики. Вот только утренний тест был направлен как раз на то, чтобы её расшатать и посмотреть на реакцию. Так проще всего. После этого полагается отдыхать и не напрягаться на работе. Вот только Винсент повёл себя слишком самоуверенно, за что и поплатился. Не стоило ему отвечать на провокации Феникса в день теста. Но откуда ему было знать, что всё так обернётся?

Винсент зашёл в круглосуточный магазин. Тот располагался радом с его домом, и он часто покупал там готовые ужины и продукты. Ассортимент полуфабрикатов был внушительным, а качество вполне приемлемым. К тому же, не надо было придумывать, что готовить — только выбрать — да и испортить уже готовое было почти невозможно. Винсент не то, чтобы сильно любил такие ужины, просто покупал их в силу привычки и некоторой лени. Сейчас привычное место, привычная еда и люди, которых он часто здесь видел, были ему необходимы. Всё не так уж плохо, ничего непоправимого не произошло. Он вполне спокойно сможет завтра пойти на работу и забыть об это приключении как о неудачной книге или прокисшем молоке.