Страница 78 из 86
Клаусу двадцать шесть, и он проклинает Кетрин. Элайджа просил его дать ему возможность : чувствовать, заботиться, любить. Клаус знает, что жена брата хранит какую-то тайну, и он пойдет на все, чтобы узнать. Клаус Майклсон пойдет на все, чтобы избавиться от нее, ведь в глубине его души тоже есть тайны, которые может знать Кетрин, и, рассказав эти тайны, она обречет его на верную погибель и вечное одиночество. Они заклятые враги с тех самых пор, как Кетрин вошла в их семью. Клаус думает, что ему нечего терять. Майклсон стучит кулаками по столешнице стола, а вот Пирс выглядит спокойно, но все же ее рука обвивает кухонный нож. Она бы уже давно ушла, забыла, не стала бы терпеть выходки того, кто погубил ее семью, но ее держала любовь к Элайджи. Только из-за любви к Элайджи она терпела все это.
— Сколько раз я буду повторять тебе одно и то же, - Клаус смотрит в ее глаза, и гнев берет над ним верх, когда он видит, насколько спокойна Пирс. — Убирайся из жизни моего брата, шлюха.
— Скучно, - проговаривает Кетрин, и она никогда не уступает. — Придумай что-нибудь другое. Я тебе уже предлагала сделку в обмен на нашу с Элайджей свободу. Хочешь убить меня? Что ж… Но сначала тогда тебе придется убить Элайджу, и тогда я сама выпью яд.
— Как ты посмела предложить мне сделку! – выкрикивает тот, разводя руками. — Жизнь, Кетрин. Я предлагаю тебе жизнь. Таковы условия договора. Ты остаешься жива, взамен оставляешь Элайджу. Маленький голубь никогда не заключает договор с орлом. Голубь слаб. И совершенно беззащитен перед орлом. Он знает, что орёл только и ждёт, чтобы разорвать его на части. Так что, тебе ничего не остается, как принять это и молча оставить Элайджу. Ты молча уйдешь и никому не скажешь правды Элайджи о том, что я виновен в смерти твоей семьи.
— Ну-ну, - Кетрин берет в свои руки нож направляя острое лезвие прямо на грудь Никлауса. —Но, я все еще здесь. Запомни, Клаус : Пока я жива, нас с Элайджей ты не тронешь!
Кетрин - змея. И Клаус понимает, что ему нужно было немедленно избавится от нее, пока она не погубила его. Клаус знал, что змею надо убить сразу же. Но он этого не сделал. Столько раз ему выпадала возможность, но он не сделал. Ради Элайджи. Только, чтобы он не огорчался. Но теперь Клаус видит, что ошибся. Потому что, змея превратилась в дракона.
Клаус желает задушить ее сейчас. Кетрин желает запустить в его нож прямо сейчас. Они враги и играли страхами друг друга, и это гораздо интереснее, чем даже самая мучительная смерть. Каждую минуту Клаус ждал, что Кетрин подсыпит ему яд или пронзит сердце острием ножа. Каждую секунду Кетрин думала, что вот-вот раздастся выстрел, и Клаус одержит победу.
— Катерина, Никлаус, - Элайджа переступает порог кухни, искренне улыбаясь любимой жене и брату. — Барбекю и стейки готовы. Вся семья уже собралась.
Мисс Пирс улыбается, кладя оружие на стол. И мистер Майклсон улыбается тоже, разжимая свои кулаки. Клаус проходит мимо Кетрин и шепчет ей на ушко: — Дрянь.
Клаус покидает кухню, и в этой битве победу одержала Кетрин, ведь рядом с ней стоит Элайджа и только с ним, она чувствует себя в безопасности. Он плавно и медленно накрывает губы девушки своими, вкладывая в этот поцелуй всю нежность, на которую только способен. Она отвечает и расстегивает тонкими пальчиками пуговицу на его пиджаке. Он рядом с ней, и Кетрин знает, что тот словно лев будет обегать ее. Но проблема льва в том, что его практически невозможно разлюбить. Но проблема львицы в том, что она до последнего вздоха будет защищать своего льва.
Клаусу двадцать семь, когда он теряет все и остается гнить в одиночестве. Он теряется все, чтобы спасти семью. Семью, которая всегда сражалась за него. Клаус Майклсон знает, что это опасно, но поступить иначе он не может. Клаус Майклсон заключает сделку с той, которую ненавидел.
— Я все продумала, - Пирс кладет в руку Клауса инсулиновый шприц Финна.
— Что ты продумала? - кричит тот. — Не лги мне!
— Вы все должны умереть, - спокойно произносит Кетрин. — Финна и Ребекку, которой я отдала пузырек с якобы ядом, но не переживай, я сделала вытяжку из трав, она уснет на сутки, дозу я рассчитала. Их ты берешь на себя. Уколи Финну дозу инсулина, которой хватит, чтобы вызвать диабетическую кому. Элайджу я взяла на себя, и уже заказала билеты. Вылет через пару часов. Кола и Давину я тоже беру на себя. Люди Марселя позаботятся о Хейли и Хоуп, им ты можешь доверять. Они будут в безопасности. Закажи гробы, только у доверенных людей, чтобы были отверстия для воздуха и подушки. Можешь оставить записки на прощание. Докторов и работников морга я подкупила, от твоего имени, можешь не волноваться.
— Запереть семью в гробы, не зная сработает ли этот план? – мужчина смотрит ей в глаза, скрещивая руки на груди. — Да кто ты такая?! Женщине ли спасать меня?!
— Я Кетрин Пирс, не забывай. Поверь, распихнуть всех на сутки по гробам, а затем побег, лучше , чем настоящие похороны и осознание того, что ты брошен в одиночестве. Аврора завершит эту игру правдой. Будь готов, что все отвернутся от тебя, но останутся живы благодаря твоей жертве : Марсель выстрелит в тебя. Хотя, я бы с радостью выстрелила в твое сердце, но сначала, заставила тебя страдать всеми известными мне способами, - и ему кажется, что каждое слова яд. — Ты готов заключить себя в тюрьму из одиночества.
— Я всегда готов, - ухмыляется Клаус. — Но, зачем тебе все это?
— Ради нашего с Элайджей будущего, чтобы у нас была возможность, и он верил, что однажды вся его семья соберется здесь, наши дети, за этим столом, на этой кухни, - и ее слова заставляют Клауса согласится на этот план.
Клаусу тридцать четыре, и он ничего не видит, кроме тьмы и пустоты. Клаус уже не идет вперед, потому что впереди - пустота. Клаус Майклсон всегда был на шаг впереди врагов, а сейчас оказался на два шага позади. Семья покинула его, и для него это самое лучшее наказание за всю пролитую кровь и отнятые жизни. Его покинули те, кто всегда боролся за него. Клаус Майклсон больше не борется, и ему плохо без поддержки семьи. Ему нехорошо, а его враги рады этому. Клаус Майклсон остался в одиночестве и теперь точно знает, что ценить нужно, пока это есть в твоей жизни. Уже как пять лет Клаус не живет, а существует. Дышит, есть, спит, но не живет, а существует. Существует во тьме. Клаус Майклсон вернулся в то место, где его любили и никогда не осуждали. Он вернулся и теперь тяжесть, которая тянула его во тьму, обратилась в легкость. Теперь он вздыхает с легкостью.
Далеко за полночь. Кухня. Клаус сжимает в своих руках бокал. Виски допито. Он сидит за кухонном столом, в полном одиночестве. По стеклу барабанит ливень. Руки собраны в замок, он погружен в свои воспоминания, когда еще в этом особняке звучал смех.
Хоуп промокла до нитки. Хоуп перепрыгивает лужи. Хоуп перепугана. Хоуп некуда пойти. Хоуп спешит. Малышка думает, что дома переоделись, но сердце ведет ее именно к тому дому, который она ищет. Ее сердце укажет ей путь, и после часовых блужданий по французскому кварталу Хоуп Майклсон достигла своей цели : Она открывает знакомую дверь.
За окном дождь. Капельки стучат по подоконнику. Клаус Майклсон молчит и только он знает, какие тайны хранятся в его душе.
За окном дождь. Клаус вздрагивает, понимая, что его плеча коснулась мокрая детская ладошка. Он оборачивается и видит одиннадцатилетнюю белокурую девочку, которая унаследовала красоту матери и тети Ребекки, а вот дьявольский огонек в ее глазах явно достался ей от отца. Хоуп в отчаянии и бежит, чтобы обнять отца, прижаться к нему, чтобы тот согрел ее своим теплом. Хоуп обнимает его, и
Клаус точно знает, что она его не осудит.
— Хоуп, что ты здесь делаешь? Где твоя мать? Ты промокла и можешь заболеть! Отвечай! - Клаус опускается на колени, снимает со своих плеч кожанку и покрывает ею плечи дочери.
— Папа, - с трудом произносит замёрзшая и промокшая Хоуп.