Три года счастья

Только вот Кетрин спичку и бросила.

Этот пожар забрал у нее все, включая и часть души - Катерину.

Больно. Кости ломаются под весом.

Больно.

Не закричит, словно ее рот под скотчем.

Вампиры молчат, оборотни сжимают руки на ее волосах, сдерживающий ее мужчина заставляет посмотреть ему в глаза, думает, что сломает ее.

Кетрин Пирс не сломать.

Не сломается.

Кетрин оставит кроваво-алый след.

Не сломать. Тащат за волосы, не жалеют ее, ведь лично Родан наносит ей первый удар. Наносит удар, бьет костяшками в самое сердце, бьет так больно, что ее кровь окрашивает песок в алый. Удар за ударом, но она не кричит, а только терпит, не кричит, словно ее рот заклеили скотчем. Молчит, кашляет кровью, ее майка разорвана, порваны брюки, кожанка отброшена в сторону.

Песок окрашен ее кровью.

Они ведь глупы, если думают, что Кетрин Пирс стала жертвой. Жертвой, потому что такая, как она не может одержать победу над вампирами старше ее, а оборотни могут стать той еще занозой в заднице.

Кетрин Пирс никогда не была жертвой.

Открывает глаза, под которыми набухают венки, уголки глаз окрашиваются алым.

Лицо демона ночи. Адреналин закипает в крови, и демон скрытый внутри ее жаждет крови. Демон требует, чтобы пролилась кровь. Демон требует того, чтобы его голод утолили. Все тело бьётся в конвульсиях от одного лишь желания убить, ответить болью тем, кто причинил боль ей.

Желание отомстить и угомонить бурю начавшуюся в ее душу, насладится криками жертв.

Чувств больше нет. Ее чувства растоптали, заставили ее закопать чувства глубоко род землю.

Чувства зарыты под землей.

Рычит, разодранным рычанием изнутри. Рычит, потому что больно, а закричать она себе не может позволить.

Лучше бы они не встречали ее сегодня ночью.

Рычит, под глазами набухшие венки, костяшки испачканы кровью.

Они пожелали станцевать с ней сегодня ночью, и она станцует.

Станцует танго смерти.

Тело в предвкушение, острые клыки желают только вонзиться в тело жертвы, испить свежей крови и убить.

Изобилие жертв и свежей крови.

Вонзает острые клыки в горло оборотня, разрывает глотку, испивает кровь, насыщает свой организм. Кровь придает ей силы.

И с каждым разом жажда становится всё сильней, на изорванной одежде пятна крови, наслаждается криками жертвы.

Убила. Так она поступала долгие столетия, с такими концертами ночами выступает Кетрин Пирс, если кто-то желал, чтобы она станцевала, то она станцует. Станцует танго смерти.

У нее больше нет иной цели, как идти вперед, наслаждаться криками жертв, разрывать на части, тех, кто причинял ей боль .

Убить.

Что-то не так… Родан понимает это слишком поздно.

Поздно. На губах кровь оборотней .

« Кровь оборотней - та еще мерзость, »- думает Пирс, наступая на труп мужчины, у ее ног.

Разорвала глотки двум оборотням, и это было так просто, что она одна могла другой рукой красить ногти.

Потеряла контроль. Летит голова одного из вампиров, который решил подкрасться к ней сзади. Его не спасли ни сила, ни скорость.

Сегодня выступают для Кетрин Пирс. Выступают жертвы с предсмертными криками.

Потеряла контроль.

Ступает босыми ногами по песку.

Убить того, кто способен играть против правил, кто предаст, пойдет на все, только чтобы выжить.

Родан глупец, если думал, что сможет сломать ее и доставить беглянку к Клаусу, отомстить.

Их разделяет всего пару секунд, ведь кровь повсюду.

В руках сердце окровавленное сердце, а у ног покрытое серыми венками тело вампира.

Наступает на тело, так же наступи на нее, так же, как пытались сломать ее.

Сломала она.

Кетрин не закричит. Слышны только крики ее жертв.

Магический барьер. Невозможно уйти. Кетрин позаботилась о том, чтобы ни один не ушел живым. Охотится.

Уже близко.

Какой же он глупец, если думал одурачить Кетрин Пирс.

Он ощущает, что смерть близка и их разделят пару секунд. Мечтает разорвать, ее.

Точно такой же игрок, как и она. Старше ее и знает тактику боя. Знает правила игры, но это не шахматы, а жизнь. В жизни нет белого или чёрного…

Кетрин смеётся громко, когда тот стучит кулаками по невидимому барьеру. Вампир может войти, но не может выйти. Ослаблен, под действием заклинивания.

Перегрызает глотку, рвёт на части, тело последнего оборотня. Оборотни пешки в этой игре. Пешки, до наступления полнолуния.

Гнев.

Ее желают сдержать несколько вампиров. Схватили под руки, заставили опуститься на колени.

Зря.

Она ведома гневом.

Ночь. Улыбается, держа Элайджу за руку. Нет ничего прекраснее ночной прогулки, и ночной воздух приведет его в себя, его сон укрепиться, он будет рассуждать здраво и мудро, так как рассуждал раньше. Умиротворение и спокойствие – Элайджа заслуживает этого и Мерлин верит в это . Вообще, она возможно и любила Элайджу, испытывала к нему светлые, доверительные чувства, с ним можно было часами разговаривать обо всех книгах, искусстве, разгадывать кроссворды, на которые он знал ответы и это злило ее.. У Майклсона была потрясающая память, как и у нее.

Ночь. Прислушивается. Смотрят друг другу в глаза. Они ведь слышат одно и тоже, слышат благодаря сверхслуху. Слышат стоны, доносящиеся откуда-то из побережья. Слыша, что что-то происходят.

— Оставайся здесь, Мерлин. Я вмешаюсь…

— Мы должны помочь, Элайджа.

Отпускает руку. Исчезает быстрее, чем он успел опомниться и оглядеться.

Исчезает, ведь Мерлин добра и думает, что кто-то нуждается в ее помощи.

Да, никому ее помощь не нужна. Прикрывает лицо, рукой видя разбросанные трупы, двое сдерживают женщину, а один наблюдает за этим, готов вырвать ее сердце. Кетрин больно, голова опущена, все испачкана кровью, но она знает, что у него не выйдет.

Они желали ей смерти .

Не вышло. Многие желали ей смерти, но эта сучка живет дольше, чем некоторые.

Теперь уже Кетрин Пирс кричит. Крик – отражает ее гнев.

Удар, хруст шеи.

Отбрасывает другого вампира, ближе к воде.

Лицо покрывает свежая кровь, а у ног лежит мертвые вампиры, оборотни с перегрызенными глотками, на которых Пирс по большому счету плевать.

В лунном свете Марлин заглянула в тьмой глаза брюнетки, выглядят зловеще, испачкана, кровью, но куда больше блондинку пугает выражения абсолютного наслаждения на красивом лице.

В лунном свете Пирс смотрит в ее напуганные глаза, довольно улыбается, сливает с губ кровь и понимает, что если блондинка здесь, значит рядом и ее спутник – Элайджа. Если он здесь, то у Кетрин появляется слабая надежда на спасение.

Нельзя было Мерлин встречать ее сегодня ночью.

Нельзя.

Хватает за шею, и в лице мужчины отражается только одно – безразличие. Плевать, что ей больно, ведь она разрушала его планы. Помешала ему и Родан отомстит.

Больно.

Дрожит. Руки сжимаются на горле.

— И как же мне наказать тебя?

— Никак.

Пытается ударить коленом в область живота. Пытается защититься.

Слаба. Вампир явно сильнее ее из-за пролитой крови, старше, а главное злее. Ярость, словно огонь разговорятся в груди при мысли, что Кетрин может уйти, вновь ускользнуть.

Крепко зажмурила глаза. Сжимает ее руку на шеи, словно она жертва.

Больно. Тело бьёт мелкая дрожь, когда Радон пробивает ее грудную клетку.

Второго шанса нет. Люди Никлауса Майклсона жестоки, бессердечны и так же, как создатель не дают второго шанса. Руки сжимаются сердце, рывок.

Глаза закрыты, теперь уже тело приобрело безжизненно сероватый оттенок. Она умерла, не решившись взглянуть на этот жестокий мир. На секунду задержал взгляд на бледно-сером, покрытом венками лице.

Не жалеет.

Желал избавится, от тела, отбрасывает от себя, только вот самое страшное происходит, когда тело Мерлин удерживает лично Элайджа Майклон.

В руках окровавленное сердце. Он вырвал сердце из груди Мерлин и теперь столкнется с гневом самого Элайджи Майклсона.