Страница 1 из 40

Взгляд с окраины рая

Капустин Вад

Вад Капустин

Челябинскому гению Игорю Петровичу Филиппову,

Верховному Озеленителю российских аквасадов, посвящается

"Звезды не боятся, что их примут за светляков"

Рабиндранат Тагор

Пролог

Ксенофоб

"Не ум, а сердце позволяет человеку

Сближаться с другими людьми"

Блез Паскаль

Иван Черемишин с тоской смотрел в потолок каюты. В голове вертелась навязчивая фраза: 'Вторая космическая скорость называется скоростью освобождения или убегания'. Освобождение или убегание. Сбежать с чертового планетоида ему вряд ли удастся - из-за этой самой второй космической. А освобождение... Что ж, если смерть можно назвать освобождением, то ждать оставалось совсем недолго: планетка-ловушка не имела атмосферы, а запас кислорода должен был закончиться через пять часов. Впрочем, перегрузка могла прикончить землянина еще раньше. Перебирая в памяти события последних дней, Черемишин вновь и вновь задавался вопросом - ради чего он рисковал жизнью? И не находил объяснения. Но ответ был, и в поисках его пилот опять вспоминал прошедшие сутки.

Черемишину вообще не следовало лететь на Фроггу. Он терпеть не мог жаб: отвращение к земноводным гадам было заложено у него где-то на генетическом уровне. Но пилотом Иван был первоклассным, одним из лучших. В управлении ему так и сказали:

-- Пилот ты первоклассный, значит, тебе и лететь.

- Но Валентин Сергеевич, - попытался возразить Черемишин, все еще надеясь подыскать приемлемую отговорку: для пилота-дальнобойщика признаться в ксенофобии означало подписать себе волчий билет на всю оставшуюся жизнь. - У меня ж не туристический лайнер! Разведчик старый, побитый. От войны не остыл. На борту и четверым не разместиться. А тут ведь дипмиссия!

- Вот именно, - ответил начальник управления космических перевозок. - Лучше пусть пару суток потерпят. Летят они на переговоры с Корсом. Понимаешь? С Корсом!

- Понимаю я, - еще бы он не понимал. Навоевался.

Корсы были заклятыми врагами человечества, да, пожалуй, и большей части Содружества. Похожие на птиц, но не птицы, а скорее птицеящеры, способные разорвать космонавта в скафандре одним движением мощных когтей, в свое время они устроили в земных колониях настоящую резню. Но и корсам, пожалуй, тоже было, что припомнить беспокойному человечеству, пытавшемуся основать колонии в зоне чужого влияния. Позади остались две корские войны, состоялся даже обмен дипмиссиями, но мир по-прежнему казался невероятно хрупким.

Посредниками в налаживании контактов стали фроггсы. Миролюбивые жабообразные чужаки вмешались в конфликт, и предложили свою территорию для встреч воюющим сторонам. Однако противников примирения с птицеящерицами должно было остаться немало. Причем не только на Земле. Ашшуры, уже давно действовавшие по принципу 'разделяй и властвуй', отдали бы многое, чтобы сорвать переговоры. Да и не только они. Прецеденты уже были. Орлов мог не тратить лишних слов на объяснения, но Ивану пришлось выслушать всё:

- Чем меньше народу узнает о новой встрече, тем больше шансов, что дипы доберутся до места. Зачем секретной миссии лайнер? А вот скоростной разведчик - самое то! Твоя задача - быстро доставить дипов на Хасту для переговоров, потом на Фроггу - для подписания договора - и вернуться обратно. И, - Орлов, наконец, сжалился над пилотом, а может быть, наоборот, решил окончательно добить Ивана намеком. - Жаба в составе дипмиссии будет только одна.

-- Так среди них еще и жаба? - ахнул Черемишин. Он уже смирился с тем, что неизбежно увидит на планете фроггсов, но жаба на его корабле, фроггская самка!

-- Ну да, - подтвердил Орлов. - Двое земных дипломатов: Лаврентьев из департамента галактических дел, Седов - наш новый посол на Фрогге - и жаба-посредница. Я ее уже видел - очень милая старушка. А вот если тебя что-то не устраивает..., - угрожающе начал он.

-- Устраивает все, согласен я, - угрюмо буркнул Черемишин, понимая, что отказаться уже не удастся.

- Ну вот и отличненько, - одобрил Орлов. - Вылет сегодня в семь, то есть уже, - он бросил короткий взгляд на старинные настенные часы. - Через три часа. Механики всё подготовили, корабль в полном порядке. Давай! Быстрого полета!

Иван добавил в аптечку упаковку транквилизаторов, строго воспрещенных к употреблению во время рейсов, и отправился на космодром.

Дипломаты уже ждали. Лаврентьев, военспец, лысоватый заносчивый коротышка, смерил Черемишина недовольным взглядом. Посол, высокий светловолосый парень лет тридцати, чем-то смутно знакомый, и для такой должности, пожалуй, слишком молодой, рассеянно кивнул, думая о своем. Жаба тоже там была... Огромная, безобразная, склизская, вонючая... И даже то, что в кислородной среде любой чужак надежно изолировался тонкой пленкой защитного силового скафандра, не спасало дела.

Иван бросил на жабу короткий взгляд, отвернулся, с трудом сдержав приступ тошноты, и решительно бросил в рот белую таблетку. Он хорошо знал, что такое впечатление самки фроггсов производят на всех, кроме самцов собственной расы, но знание не помогало при встрече с воплощенной фобией.

К счастью, фроггская дипломатка была в гуманоидной маске. Лишенные мимических мышц, без масок, сложных, напрямую связанных с нервными узлами конструкций, фроггсы чувствовали себя раздетыми и беспомощными. Маски давно стали для фроггсов важной частью общественной жизни. Они были самыми разнообразными, общего пользования и рассчитанные только на одного владельца, ритуальные - по должности, и повседневные - домашние, воплощающие черты собственного идеала красоты или внешность других рас и народов,

'Старая жаба' - как про себя окрестил фроггскую дипломатку Черемишин - избрала маску пожилой гуманоидной учительницы, встретившей земного пилота доброй благожелательной улыбкой.

Когда дипломаты кое-как разместились на корабле, таблетка уже подействовала:

-Ладно, - умиротворенно подумал Черемишин. - Двое суток перетерплю.

Путь на Хасту, гористую, неприветливую планетку, где дипломатов уже ожидали корсы, должен был занять не больше двенадцати часов. Пять часов занимал перелет до портального межгалпереходника, два часа - прохождение контроля, и еще часов пять корабль шел своим ходом до Хасты. Лишь три часа отводилось на переговоры - корсы ждали от землян конкретных предложений и не желали рисковать, задерживаясь на чужой планете. После встречи Черемишину оставалось только по-быстрому доставить на Фроггу жабу и послов для подписания договора - если таковой все же будет заключен, - а потом вернуться домой, на Землю.

Но Ивану не повезло. После успешного взлета и выхода на расчетный маршрут представитель галдепартамента, разложив бумаги на письменном столике, начал напряженно изучать тексты договоров. Молодой посол, надев наушники и усевшись за комп, взялся что-то переводить с корского. А деятельная жаба, увидев, что пилот, отдав команды корабельному мозгу, ничем особо не занят, отложила старинный бумажный сборник каких-то земных стихов, решив развлечь его разговором.

- Вам нравится фроггская поэзия? - фроггша прекрасно говорила по-русски, чуть пощелкивая на шипящих, но тему она избрала, по меньшей мере, странную. Поэзию Черемишин не знал и не любил никакую. Однако он слышал, что жаббсы помешаны на литературе, и все кропают стишки в восточном стиле, похожие на древние японские или китайские.