Служба ликвидации

Террористы? Из той же оперы. Только при совершении теракта «нормальные» террористы руководствуются максимальным количеством жертв и политическим резонансом, а тут всего четыре офицера военно-космических сил. Ни то, ни се.

Иностранные разведчики? Но режимные объекты охраняются настолько плохо, а их сотрудники получают такие смешные жалованья, что охотникам за чужими секретами не составит большого труда завербовать кого угодно из персонала и вытянуть из него все, что нужно. Причем это не обойдется им слишком дорого. Кроме того, нравы граждан теперь не те, патриотизм в шкале ценностей стоит на последнем месте, и многие согласны на добровольное сотрудничество хоть с чертом, лишь бы на хорошей коммерческой основе. «Инициативников» [1] хоть пруд пруди.

Остается последнее и не слишком убедительное – на Станцию управления орбитальной группировкой спутников напали психи.

Отличная отговорка, но и она не проходит. Все-таки это террористы.

Оглушенный офицер пришел в себя.

– Предъявите документы! – заученно произнес он.

– Заткнись, козел, а то будут тебе документы! – развязно процедил Баркас, недвусмысленно качнув оружием.

Не собираясь мириться со своим положением даже со связанными руками, офицер набросился на Баркаса. Он пытался выбить у него оружие ногами, но это не получалось. От неожиданного отпора Баркас пришел в замешательство. Этого хватило, чтобы, с трудом расстегнув кобуру, офицер вытащил табельный «Макаров». Скотч ограничивал движения, поэтому быстро передернуть затвор не получилось.

– Что ты спишь! – грозно окрикнул подельника Пилат. – Стреляй!

Баркас даже не подумал, как будет дышать сам, когда усыпляющий газ ворвется в замкнутое пространство подземелья, и зачем газовому оружию глушитель? Он вообще ничего не соображал. Но где-то он слышал, что из «газовика» лучше целиться в лицо, тогда эффект будет сильнее. Вытянув руку, Баркас направил толстый кругляш ствола в офицера. Потный и неправдоподобно мягкий указательный палец до упора вжал стальной язычок.

Массивная болванка вздрогнула, издав негромкий «капсюльный» звук. В нос ударил кислый запах сгоревшего пороха. Офицер споткнулся и неуклюже, совсем не по-киношному упал. Над переносицей обильно кровоточило пятно – входное отверстие от пули. Строгое исполнение Устава, не разрешающего держать патрон в стволе, сыграло с ним плохую шутку.

Ощутив тошнотворный запах крови, Баркас испугался и отпрянул.

– Пилат, ты же сказал, что это газовый! – возбужденно выкрикнул он, сдирая со взмокшего лица маску и едва преодолевая рвотные позывы. Пальцы его непроизвольно разжались, и оружие с громким звуком стукнулось о пол.

Офицеры смотрели на него… Это сломало точно рассчитанный ход акции. Военные видели лицо Баркаса и слышали кличку Пилата. Этим они себя приговорили.

– Подними пистолет, идиот! И надень маску! – велел Пилат, едва сдерживая кипевшее раздражение. – Иди в коридор на шухер! – процедил он.

Потрясенный нечаянным убийством, Баркас послушно поднял пистолет и понуро поплелся к выходу. Он слишком глубоко погряз, чтобы поворачивать обратно.

– Повторяю вопрос! – вернулся к делу Пилат. – Мне надо то, что я назвал.

Взгляд ледяных глаз упал на майора.

– Ключи от сейфа у дежурного по части… – поспешил ответить тот.

В колючих глазах террориста проскочила безумная искорка. Он заподозрил фальшь.

– Все думают, что ключи у дежурного? – обвел он глазами пленных.

Мужики с побелевшими лицами переглядывались и согласно кивали. Зарплата не повлияла на патриотизм. Пилат приставил глушитель к затылку майора.

– Ты у них начальник? – без напряжения спросил он мужика с седыми прядями в волосах.

Майор обреченно кивнул, облизнув пересохшие губы.

– Извини, приятель. Они тебя стесняются, – произнес Пилат и без лишних слов выстрелил в упор. Девятимиллиметровая пуля легко пробила голову насквозь. Красные брызги густо окропили стол и стену, испачкав глушитель.

Пилат подошел к другому пленному и вытер о него кровь. От направленного в живот ствола парень испуганно отшатнулся.

– Теперь вы можете говорить свободно, – криво осклабился Пилат.

Ничто не действует на психику людей так, как наглядный пример товарища и страх перед смертью. Каких-нибудь десять минут назад дежурная смена Станции управления… в полном составе несла боевое дежурство, обсуждая последние новости, слухи о перспективах повышения зарплаты, травя анекдоты или просто молча занимаясь своим делом. Теперь двое из четырех лежат в лужах крови с простреленными черепами, а дома их по-прежнему ждут жены, дети, родители или внуки… Людей уже нет, но в ушах продолжают звучать их голоса.

Старший лейтенант Рогов висел на тонком волоске между жизнью и смертью. Двадцатидвухлетняя жена Оля давно уложила маленькую дочку спать, прибралась в не блещущей достатком тесной однокомнатной квартирке, давно требующей ремонта, и сама пристроилась на краешке дивана. Муж ушел на сутки. Завтра начинается отпуск, и они поедут в Сочи. Путевку ждали три года – очередь.

Подумав о жене и отпуске, едва шевеля присохшим к небу языком, старлей произнес:

– Ключ у майора…

– А ты хороший мальчик, – усмехнулся Пилат, поглаживая парня глушителем. – Ты поможешь мне скачать данные?

– Я не знаю, где подключается…

Внезапный хлопок, и снопом взлетевшие красные брызги прервали диалог. С пробитым затылком старший лейтенант Рогов повалился к ногам кровавого палача. Застывшими, широко раскрытыми глазами он смотрел в мир, но уже ничего не видел. Мир, в котором Рогову не довелось пожить долго и где у него остались близкие люди, перестал существовать. Поездка на юг сорвалась навсегда…

Пилат наклонился к бездыханному телу майора и вытащил из его кармана связку ключей с латунной печатью «Для хранилищ».

– Этот сейф? – спросил он у последнего живого офицера, показав на Опечатанный пластилином металлический шкаф.

– Да, на верхней полке, в контейнере… – постарался быть полезным тот. Быть полезным – единственный шанс выжить. Только шанс этот очень ничтожен и призрачен. Он не прописан в Уставе.

Противно лязгнула стальная дверца. Пилат взял опечатанный контейнер, рванул печать, вскрыл. Просмотрев содержимое, он удовлетворенно хмыкнул:

– А ты поможешь мне?

– Да, – поспешно выпалил офицер.

В конце концов какой смысл артачиться, если террорист не какой-нибудь дилетант, а специалист, досконально знающий свое дело.

– Тогда садись за стол…

Пилат примотал ноги офицера к стулу и ножом разрезал скотч на руках. Он соединил свой ноутбук кабелем и, положив оружие рядом, сел напротив офицера.

– Начали, – ровным голосом сказал он.

…Когда работа была закончена, Пилат упаковал все в сумку.

В глазах офицера читались сполохи животного ужаса. Террорист позвал Баркаса. Тот опасливо вошел в зал и застыл на пороге, наблюдая жуткую картину бессмысленного побоища.

– Ты просто маньяк… – прошептал он пересохшими губами. – Ты с ума сошел!.. Мы же не договаривались!..

– Это ты их приговорил, а не я! Что встал?! – грубо окрикнул его Пилат. – Бери сумку и иди в машину. Маску не надо было снимать, умник!

Осторожно обходя трупы и стараясь не наступить в разлитую всюду кровь, Баркас приблизился к пульту. Встретившись глазами с офицером, он отвел взгляд и, схватив сумку, поспешно выскочил из зала.

Позади раздался хлопок, характерный для стрельбы с глушителем.

Что-то грузно шлепнулось на пол.

Благополучно покинув Станцию управления орбитальной космической группировкой, синий фургон мчался по шоссе, покачиваясь на неровностях дорожного покрытия. Баркас чувствовал себя так, словно с головой окунулся в жидкое дерьмо. Он в жизни еще никого не убивал, хоть и трояк «до звонка размотал», и вдруг в одночасье стал убийцей. Мучительно и неспешно к нему возвращалось ощущение реальности происходящего и осмысление возможных последствий. Из всего вытекало следующее: Баркас вляпался в убийство военнослужащих при исполнении, в проникновение на военный объект и хищение государственных секретов. Вот за что Пилату должны заплатить чуть не миллион долларов! За измену Родине, а не за паршивый компьютер! Если посчитать совокупный срок, который за это светит, то получается несколько пожизненных или одна «вышка». В стране хоть и мораторий на исполнение смертных приговоров, но за такие дела могут запросто по-тихому пристрелить где-нибудь в подворотне, не посоветовавшись с Советом Европы и Комиссией по помилованиям. Но даже все это не являлось для Баркаса самой большой опасностью, ведь государственные органы еще должны его поймать. С каждой минутой на первобытном, животном уровне Баркас все больше ощущал другую угрозу. Она исходила от Пилата. Человек, хладнокровно расстрелявший четырех офицеров, вряд ли захочет делиться доходами с подельником и тем более оставлять живого свидетеля.

1

Граждане, в порядке личной инициативы идущие на добровольное сотрудничество с иностранными разведками.