Черный смерч

- Закрывайте! - крикнула она.

Джим влез и закрыл дверцу.

- Доброе утро! Хорошо спали? - спросил Джим.

- Какое утро, когда одиннадцать часов ночи!

- Одиннадцать часов утра.

- Вы шутите?

- Какие шутки в нашем положении! Джонсон спит? Это хорошо.

- А почему темно? Я думала - луна.

- Нет, вьюга.

- Вьюга летом?

- Ну, не вьюга - самум. Только несет не песок, а землю. Ветер поднял землю, вернее - землю, превращенную в черную пыль, и несет ее. Это длится уже три часа.

- Где мы находимся?

- Не знаю, охотник ушел выяснить. Да вот он сам.

Впереди все отчетливее вырисовывалась фигура человека. Еще через минуту охотник подошел к машине. Было слышно, как его руки шарят по дверце.

"Как слепой",- подумала Бекки и не ошиблась.

Охотник открыл дверцу, и ветер мгновенно наполнил глаза девушки пылью. Глаза охотника были залеплены грязью, и он пальцами отдирал ее с ресниц и старался сбросить, но грязь прилипала к пальцам. Губы его были тоже в грязи. Земля скрипела на зубах, земля была в ушах и покрывала кожу толстым слоем.

- Надо скорее ехать,- были первые слова охотника.- Это черная буря. Через полчаса вашу машину занесет, и она будет похоронена под бугром земли.- Он вынул компас и показал на запад.- Поезжайте в этом направлении против ветра.

Колеса машины буксовали. Наконец машина рванулась. Переднее стекло дрожало от ударов земляной пыли и мелких камней. Стеклоочиститель едва успевал сбрасывать пыль со стекла. Машина въезжала на бугры земли, кренилась вправо, влево, как лодка на море в бурю.

- Прибавьте скорость,- торопил охотник.- Мы должны поскорее уехать с центрального плато Сен-Ризоля.

- Что вы путаете! - крикнул Джим.- Эта пустыня - плодородные равнины Сен-Ризоля?

- Да,- ответил охотник.

Вдруг машина стала.

Джим осадил назад и дал газ; машина протаранила рыхлую землю и опять стала. Охотник вышел. Скоро он возвратился и взял железную полоску для заправки покрышек.

- Наш путь преграждает узкий, но длинный земляной вал. Объехать нельзя - он тянется на много километров. Придется прорыть завал. Ветер будет нам помогать. Пошли!

Джим и охотник исчезли во мгле.

Охотник возвратился в кабину минут через десять. На него было страшно смотреть. Лицо его покрылось пылью, смешанной с потом. Это была сплошная маска из грязи. Он отплевывался, сморкался, захлебывался от кашля.

Перед машиной намело кучу пыли.

Бекки поднялась.

- Куда вы? - удивился охотник.

- Я помогу Джиму.

- Правильно! Только наденьте его шоферский комбинезон, иначе с вас сорвет юбку.

Бекки надела комбинезон и открыла дверцу. Неистовый порыв ударил девушке в лицо. Слезы смешивались с пылью, залепляли ей глаза. Бекки уловила какие-то отдаленные звуки - по-видимому, кто-то что-то кричал ей. Она хотела вздохнуть, и тотчас пыль ворвалась ей в рот, в нос, в легкие. Чьи-то сильные руки повернули ее и поставили спиной к ветру.

Охотник наклонился к ее лицу и крикнул:

- Черная буря, пыльная буря! Ваша помощь нам необходима!

Так, спиной к ветру, они пятились. Джим передал Бекки ружье. Едва она погрузила приклад в рыхлую землю и тронула ее с места, как ветер подхватил землю и умчал вдаль. Ураган дул с бешеной силой. Крупинки кололи и стегали кожу на шее и лице. Особенно больно было ушам. Волосы запорошило землей. Бекки задыхалась.

Завал быстро исчезал, но на том месте, где стояла их машина, вырастал курган земли. Пока мужчины разгребали завал, Бекки разбрасывала этот курган. Наконец сели в машину и поехали. Теперь она двигалась по желтой, плотной, как бы утрамбованной глине, крепкой, как асфальт.

- Что это? - крикнула Бекки.

- Материнская порода - глина,- ответил охотник.- Между прочим, зовите меня Гаррисом.

И снова они попадали в завалы, раскапывали бугры, снова ехали и снова раскапывали. Так, пробивая путь в завалах, километр за километром, сквозь черную бурю двигались они на восток, стремясь уйти от смерти.

Наконец стало немного светлее, и можно было видеть метров на сто вперед.

- Правее. Теперь левее... Держитесь вдоль старого русла, пересеките русло здесь, поезжайте так! - командовал охотник, уже не глядя на компас.

Джим заметил, что охотник указывал путь по каким-то ему одному знакомым приметам.

Центр бурана остался позади. Ветер дул с прежней силой, но камешки все реже и реже ударялись о переднее стекло. Вдруг сразу прояснело. Вначале Бекки решила, что ветер стих. Но нет, вой его не ослабевал, и, только взглянув на равнину, она поняла, в чем дело. В этом месте и далеко вперед, куда только хватал глаз, не было почвы. Она уже была вся сорвана ветром, и на всем огромном пространстве желтела глина. Странный и необычный вид имела эта обнаженная глина. Вся в трещинах и старческих морщинах, как кость без мяса, она была мертва.

Так проехали они еще часа два. Наконец Бекки увидела куст травы и долго провожала его взглядом. Эта картина запомнилась ей на всю жизнь. Куст плясал. Давно уже ветер выдул из-под него почву, сломал стебли, оборвал корни, и все же один корень не сдавался; длинный и крепкий, как проволока, он проник глубоко в глину и удерживал весь куст. Ветер рвал его во все стороны, кружил, дергал вверх, и куст, размахивая сломанными стеблями, шелестел, трепетал и, как безумный, метался.

- Тормози, тормози! - крикнул охотник. Машину тряхнуло, и она стала.Эх, задумался, проглядел! - сердито сказал Гаррис.

Машина накренилась вперед. Справа и слева росли чахлые кустики полыни, а прямо перед машиной виднелось как бы огромное блюдо, покрытое растрескавшейся коркой пепельного цвета.

Бекки вышла из машины вслед за мужчинами и с удивлением заметила, что передние колеса провалились с рессорами в грязь.

- Безводная пустыня - и вдруг грязь! - удивилась Бекки.

- Солончак,- кратко ответил охотник.- Понимаете? Пухлый солончак.

- Ничего не понимаем, мистер Гаррис,- откровенно созналась Бекки.

- Когда-то я был агрономом,- сказал Гаррис.- Я могу вам растолковать. Это болезнь почвы, результат неправильных поливов в прошлом. Если поливать засоленные почвы и остатки воды не спускать, то соли поднимаются в верхние слои и можно испортить почвы. Результат налицо. Поспешите, пока машину не засосало. Задние колеса на твердом грунте.