Страница 3 из 18
– Саймон, вы единственный из всех, кого я знаю, кто для презентаций до сих пор пользуется белой доской, – с сожалением в голосе произнес Килкерман.
– Помолчи, Дэвид, иначе я потребую предоставить мне обычную школьную доску, а тебя попрошу сбегать помыть тряпку, – осадил его Саймон. На саркастическое замечание несколько человек хмыкнули, а Килкерман расхохотался громче всех. На доске Хэтэуэй написал «Центр ИСТОРИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ», отступил, внимательно изучая надпись, затем выпрямил «Т» в слове «исторических». – Итак, в нашей работе самый мощный инструмент – «Анимус». – Саймон кивнул в сторону Килкермана; руководитель проекта в ответ поднял вверх тост с толстым слоем апельсинового джема. – Нам всем хорошо известно, что он делает: обеспечивает доступ к генетической памяти объектов исследования, фокусирует внимание на определенных предках и так далее. Насколько я понимаю, есть новый «Анимус», что называется, только что с конвейера, готовый к использованию. Верно, Дэвид?
– Именно так, – подтвердил, выпрямляясь, Килкерман. – Модель 4.35, настоящий технологический прорыв. Она позволяет устранить такие побочные эффекты, как тошнота и головная боль. Плюс мы нашли способ сделать эту модель более интегративной.
– Лично меня это крайне радует и вдохновляет, и сейчас вы поймете почему, – сказал Саймон. Он вновь повернулся к доске, ярко-красным написал слово «АНИМУС», а от него вправо и влево провел две стрелки. – До сих пор мы использовали «Анимус» преимущественно для сбора определенной информации, которая помогала нам найти частицы Эдема.
Тамплиеры преследовали одну-единственную цель – направлять развитие человечества в нужное им русло. При этом средств достижения этой цели существовало великое множество. Частицы Эдема были самым важным из них. Они представляли собой реликвии, оставленные некой цивилизацией, известной под разными именами – Ису, Предтечи, Первая цивилизация или Те-Кто-Пришел-Раньше. Эта цивилизация не только предвосхитила, но и создала человечество и в течение какого-то времени эксплуатировала его. Дошедшие из глубины веков отдельные элементы технологий Предтеч способны наделять тех, кто их использует, различными способностям и, что самое главное, властью над другими людьми. Ценность частиц Эдема не укладывается в рамки традиционной классификации «исторических» или «материальных» объектов. Орден тамплиеров мог похвастаться самой большой в мире коллекцией этих древних технологий, но и он не владел всеми бесценными артефактами, тем более что часть этой коллекции находилась в нерабочем состоянии или не могла быть использована по другим причинам.
– Как только мы узнавали о существовании частицы Эдема – скажем, из упоминания в каком-нибудь древнем манускрипте, – продолжал Саймон, – или узнавали о человеке, который каким-то образом связан с такой частицей, мы сразу же начинали поиск.
Под левой стрелкой, идущей вниз от слова АНИМУС, Саймон написал – ИНФОРМАЦИЯ. Ниже быстро добавил 1. Частицы Эдема, еще ниже – а) Установить местонахождение.
– Во время поиска среди прочих методов мы используем имеющийся в нашем распоряжении огромный объем живого генетического материала, известный еще как «ценные клиенты» и «лояльные сотрудники „Абстерго индастриз“».
Под а) Установить местонахождение Саймон написал – i. Клиенты и сотрудники.
– Второе направление наших исследований сводилось к сбору информации о наших давних врагах – ассасинах. Мы искали их наряду с частицами Эдема.
Саймон написал – 2. Ассасины – и ниже – а) Установить местонахождение, i. Клиенты и сотрудники.
– Это помогало усилить влияние ордена и увеличить чистую прибыль нашей компании.
– Чувствую, дальше последует какое-то «но», – холодно вставила Агнета Рейдер.
– Надеюсь, вы не собираетесь предложить отказаться от этого направления исследований? – Голос Летиции Инглэнд прозвучал обманчиво кротко.
– Конечно нет, – заверил ее Саймон. – Но я думаю, «Анимус» может сделать для ордена гораздо больше. У него есть одна возможность, которую мы недостаточно изучили. И эта возможность, я уверен, при условии строгого контроля даст нам такие же преимущества, как и частицы Эдема. – И под второй стрелкой Саймон написал – ЗНАНИЕ. – Вы можете подумать, что информация равнозначна знанию. Но необработанная информация, чтобы стать полезной, требует контекста. Например, мы имеем факт – существует место, где есть земля, камни, деревянные бревна и вода. В процессе осмысления мы понимаем, что вода – это океан, земля и камни – скалистый берег, а деревянные бревна – мачты морского судна. Мы, таким образом, дали необработанной информации контекст, и она превратилась в некое умозаключение. С большой долей вероятности мы можем сказать, что произошло кораблекрушение.
– Саймон, у меня сегодня плотный график, – сказал Алан Риккин. – Ближе к делу, иначе с большой долей вероятности ваш собственный корабль развалится прежде, чем отправится в первый рейс.
Саймона бросило в жар, но он должен был признать, что метафора удачная.
– Моя идея такова: пока компьютеры расшифровывают и анализируют информацию, мы, разумеется, максимально используем не только технологии, но и ценность человеческого фактора. Чуть позже я к этому вернусь. Как только мы начнем использовать «Анимус» не только для сбора данных и необработанной информации, но и для получения знания со всеми его замечательными нюансами, вы только подумайте, как много для нас тогда откроется.
Он вернулся к доске и под словом ЗНАНИЕ написал Частицы Эдема.
– С информацией мы знаем что – этого достаточно, чтобы идентифицировать конкретный артефакт, – и где. Но знания покажут нам, что эта частица делает, как она использовалась и… – последние слова Саймон написал жирными буквами, – как вновь заставить ее работать.
Члены Девятки смотрели на доску: кто с недоверием, кто с воодушевлением, а кто с открытой враждебностью. Но большинство в той или иной степени демонстрировало заинтересованность. Именно за это Хэтэуэй и ухватился.
– И давайте теперь попробуем приложить Знание к ассасинам, – сказал Саймон. – Нам, например, неизвестно, кто был ассасином в конкретный отрезок времени или где ассасин находится сегодня. Но мы будем знать, какими они были, то есть будем знать их личностные характеристики. Мы будем знать, что для них и братства имеет значение и как их кредо менялось в течение лет. Мы будем лучше знать, как манипулировать ими и как их уничтожить. И когда мы начнем ценить знание выше просто данных и информации, заранее невозможно предсказать, что нам может открыться. Мы не знаем того, что нам неизвестно. Потенциал – потрясающий. – Саймон отступил от доски, рассматривая то, что он написал. – Разумеется, эти цели останутся для нас главными, – сказал он, обводя маркером слово ИНФОРМАЦИЯ и комментарии под ним. – Но как только мы запустим процесс, то сможем использовать «Анимус» для того, чтобы увидеть переплетение связей. Узоры. Мы сможем вновь открыть потерянные теории, идеи, изобретения, раз и навсегда увязать воедино многовековые тайны. Определить, какие реальные события скрываются за пеленой легенд, мифов и народных преданий. Я утверждаю, все это возможно, при условии, что мы расширим границы применения «Анимуса», избавимся от привычных стереотипов и откроем ум для новых идей.
– Что мы сейчас и делаем. – Килкерман сидел, сложив руки на толстом животе, в глазах ни тени насмешки или иронии. – Поверь мне, Саймон, мы очень внимательно тебя слушаем.
– Да… и мы можем малыми усилиями добиться многого.
– Пятнадцать лет назад мы не нуждались в таком сентиментально-романтическом подходе для непосредственного устранения нашего врага. – Презрение в голосе Стернса мгновенно сделало атмосферу в комнате ледяной.
– Действительно, не нуждались. Но наших врагов становится все труднее обнаружить. Они стали умнее и изобретательнее. И нам, если мы хотим их остановить, также нужно стать умнее и изобретательнее.