Русские на Ривьере

– Именно в Бретани, в Бресте, заканчивается северо-западная сторона шестигранника и начинается его западная часть, она идет до самой границы с Испанией. Посреди этой грани находится всемирно известный город Ла-Рошель, прославленный в романе «Три мушкетера», из-за него, собственно, и шла битва, в которой отличились эти четыре замечательных бездельника. Хотя сам по себе городок неплохой и даже красивый, но значительно интересней соседний остров Ре. Этот остров в Атлантике связан с Ла-Рошелью современной автострадой, стоящей на высоченных сваях, под ней проходят даже морские корабли. На Ре есть маленький прелестный форт – старинная крепость, в порту которой стоят сотни больших и красивых яхт. Во время приливов эти яхты держатся на воде, а когда наступает отлив, они опускаются на морское дно и лежат на боку, и это совершенно потрясающее зрелище.

На этом острове у меня произошла удивительная встреча с грузинским царем. Да, первый раз я попал туда летом, была жара, я стоял в какой-то автомобильной пробке. И вдруг из соседней машины раздался голос человека, который спросил, откуда я родом. Я сказал, что я из России. Он сказал: «Да, я понял это по вашим автомобильным номерам». Я тогда путешествовал на «Жигулях», которые вызывали у всех такое изумление, как будто какой-то динозавр приполз в современную Западную Европу. Мой собеседник спросил: «Можно сделать вам подарок?» И передал моей подруге пакет с фруктами. Я поблагодарил, в ответ мы подарили им бутылку вина и спросили: кто вы? Человек представился как потомок грузинских царей из рода Багратиони. Насколько я понял, он живет в Испании. Это был очень короткий разговор из двух машин, которые стояли рядом. Он спросил, был ли я в Грузии. Я сказал, что да, много раз. Он спросил: как там? И назвал грузинские местечки, которые, как я понял, когда-то были связаны с его царским родом. А я был в тех местах, там на ту пору были совхозы имени не то Ленина, не то Орджоникидзе. Но я не успел сообщить ему об этом, потому что пробка рассосалась и наши машины разошлись в разные стороны. Однако мы еще долго махали друг другу…

Короче, если ты туда попадешь, я советую зайти на местный рынок, потому что Ре славится еще и своими знаменитыми устрицами. Местные жители разводят их в специально вырытых каналах, там устриц то накрывает приливом, то освобождает отливом, то есть у них сохраняется естественный режим обитания. И вот этих больших и вкуснющих устриц прямо из моря доставляют на рынок или в местные ресторанчики.

Вообще устрицы – это «песнь песней» французской кухни, и я готов ради них сделать небольшое отступление. Самое главное в устрицах то, что их нужно есть свежими. Потому что устрицу едят, когда она живая. Как только устрица умерла, ею можно отравиться и даже умереть. Меня просто потрясает наш русский вариант французской кухни. Как-то я зашел в широко рекламируемый в Москве ресторан и спросил дюжину устриц. И официант, обрадованный таким заказом, уже побежал на кухню, но я его остановил: «Простите, а сколько стоит у вас дюжина?» Он сказал: «Триста долларов». Ошеломленный ценой, я спросил: «Это что, суперсвежие устрицы? Их что, на самолете спецрейсом привезли?» «Конечно, свежие, – сказал официант. – Свежемороженые. Мы их сейчас разморозим и подадим». Не надо объяснять, что заказ был остановлен и я немедленно из этого ресторана ушел. Устрицы должны быть абсолютно свежими и на специальном блюде со льдом поданы к столу вмеcте с дольками лимона и черным хлебом. Маленькой вилочкой с тремя зубчиками устрицу отковыривают от ножки, держа раковину таким образом, чтобы из нее не вылился удивительный сок, а затем выдавливают на устрицу несколько капель лимончика, выводя ее из состояния анабиоза к жизни. И когда устрица оживает, ее как бы всасывают вмеcте с соком, чуть-чуть разгрызая ее живую мякоть зубами – так, чтобы она слегка извивалась во рту. Понимающие люди говорят, что более сексуального блюда не было изобретено человечеством. И конечно, изобрести его могли только французы. Кстати, в Ницце, в «Кафе де Туран», я тебя ими угощу…

А если спуститься еще ниже от Ла-Рошели по побережью к Испании, то мы попадем в Бордо. Пожалуйста, вслушайся в это слово – «Бордо»! Ты чувствуешь его цвет, вкус, запах? Бордо – это западная столица французского вина. И поэтому не нужно объяснять, что главным украшением города Бордо на пару с Большим городским театром является Дом вина, в котором можно получить сведения о виноградниках различных шато. И первый среди них, наверное, Шато О'Брион, который начинается сразу за городской чертой. Слово «шато» в виноделии означает поместье, где производится определенный сорт вина. Бордо, конечно, самый знаменитый винодельческий район Франции, а самой знаменитой частью Бордо по части виноделия является Мэдок – это узкая полоска виноградников, которая протянулась от Бордо на северо-запад и насчитывает около 180 шато. Здесь вино совершенно изумительного качества, потому что виноград здесь выращивают на слегка приподнятых площадках, почва очень плодородна и никогда не перенасыщается водой. Для этого там создана огромная система каналов и шлюзов, которая предотвращает распространение прилива, то есть подтопления почвы соленой водой. Кроме того, именно там впервые начали использовать новую технологию выращивания винограда, когда вдоль лоз укладывают алюминиевую фольгу, отражающую солнечный свет. От этого виноград становится слаще и быстрее созревает.

А к востоку от Бордо расположен еще один винодельческий район, название которого звучит, как музыка – Сен-Эмильон. Здесь уже в течение восьмисот лет качество вина контролирует специальное жюри, которое собирается ежегодно в одном из готических монастырей. И собрания эти имеют определенный ритуал, а участники их носят специальные красные мантии. Впрочем, во Франции каждый обязан разбираться в винах или хотя бы делать вид, что разбирается. Если ты в ресторане нарушишь ритуал тестирования вина, то будешь выглядеть дикарем и плебеем. Ритуал начинается с того, что официант подходит и показывает тебе бутылку вина, которое ты заказал. Да, киваешь ты головой, это именно тот сорт, который ты выбрал, и урожай того года, когда это вино было особенно удачным. Далее, он при тебе ее открывает и наливает один глоток на дно твоего бокала. Ты поднимаешь бокал, слегка раскручиваешь вино по стенкам, любуешься его цветом и только потом нюхаешь. Да, это именно тот аромат, который ты ожидал. Теперь ты осторожно опускаешь в бокал кончик языка, прикасаешься к вину, чувствуешь его аромат у себя во рту, а потом делаешь глоток и уже нёбом, всей полостью рта ощущаешь его вкус. «Хорошее вино», – говоришь ты и киваешь официанту. И только после этого официант ставит бутылку на твой стол и разливает его по бокалам. Если же тебе что-либо не понравилось, официант забирает эту бутылку и приносит другую. Если и эта не понравится, он извинится за то, что партия вина не совсем хорошая, и предлагает выбрать другой сорт, лучший на его вкус и уже опробованный другими посетителями этого ресторана.

А теперь, со вкусом настоящего «бордо» на кончике языка, спустимся к крайней южной точке атлантического побережья Франции – к Биаррицу. Это замечательный курорт, который открыл для публики в середине XIX века Наполеон III. Здесь, в Биаррице, кончается еще одна сторона французского шестиугольника и начинается новая, которая идет с запада на восток вдоль Пиренеев, вдоль испанской границы.

Можно проехать вдоль этой грани не по пиренейскому шоссе, а по горной дороге, она начинается на Атлантике, проходит среди величественных гор и кончается на средиземноморском побережье. Это будет замечательное путешествие вдоль ущелий, рек и грандиозной горной гряды, которая в течение веков являлась естественной границей между Испанией и Францией. Оставив слева от себя замечательный город Тулузу, а справа – удивительное карликовое государство Андорру, мы выйдем наконец к Средиземному морю и попадем в город Кольюр. Этот город воспет Матиссом, Браком, Пикассо, множеством других художников, которые в свое время сделали его своей средиземноморской резиденцией. И что самое трогательное, за стол и кров художники там расплачивались и до сих пор расплачиваются картинами, потому в гостиницах Кольюра ты можешь увидеть на стенах подлинные работы французских мастеров. Когда я первый раз приехал в Кольюр, я остановился в маленьком отельчике «Барамар» – это небольшой четырехэтажный домик, стоящий прямо на пляже. Там на стенах висели картины начала века, а под отелем размещалась маленькая старая фабрика по разделке анчоусов. Кольюр, чтоб ты знал, славится своими несравненными анчоусами с невиданной гаммой переходов от почти не улавливаемой солоноватости до суперсоли, от которой просто плавится язык. А я приезжал в Кольюр в основном для того, чтобы заняться подводной охотой. Там совершенно прозрачное Средиземное море, видимость на десять метров в глубину.