Tier

— Нет, говоришь? Ну ладно, ладно… Тогда не обижайся, если как-нибудь после концерта ты окажешься приклеенным к стулу у своей горячо любимой установки, — лицо гитариста приобрело мстительный оттенок, и барабанщик невольно поежился.

— Ладно, так и быть. Но с одним условием.

— Все, что угодно! — просиял Пауль.

— После «горок» мы поедем в клуб.

— Дался тебе этот клуб, — с досадой произнес Ландерс, но все-таки согласился. — Но с тебя пиво.

— Без проблем, — подмигнул Кристоф, а сам сделал себе заметку: всякий раз проверять перед концертом сиденье стула пред тем, как сесть за установку.

***

— Ландерс, я тебе уже говорил, что хочу тебя прикончить?

— Нет.

— Теперь уже да.

Пошатываясь от пережитого адреналинового взрыва, светло-зеленые музыканты Rammstein медленно брели прочь от луна-парка. Флаке молчал, боясь открыть рот по известной причине; Рихард то и дело потирал виски и встряхивал головой, пытаясь избавиться от головокружения; Тилль и Оливер шли, подпирая друг друга, и Линдеманн периодически грозил всеми карами небесными незадачливому ритм-гитаристу, уболтавшего его, «почти пятидесятилетнего дедулю», залезть на этот чертов аттракцион.

Кристоф медленно вдыхал-выдыхал, надеясь восстановить дыхание и успокоить учащенное сердцебиение. Поездка «с ветерком» тоже не пришлась ему по душе, однако возмущаться на Пауля не было ни сил, ни желания.

Один только зачинщик был легок и свеж, как майская роза. Отбивая словесные атаки Тилля, Ландерс поймал такси и помог друзьям забраться внутрь. Конечно, влезли не все, поэтому неугомонному Паулю пришлось ловить еще одну машину. Когда все «укомплектовались», Кристоф назвал клуб, куда бы он хотел направиться, передал название другому таксисту, и вскоре желтые машины уже затормозили у сверкающего всеми цветами радуги клуба.

— То, что доктор прописал, — удовлетворенно заметил Оливер, вылезая из машины. — Может, удастся немного отдохнуть от «горок» и прийти в себя? Так-с, где мои черные очки?

Быстро пройдя фейс-контроль, музыканты вошли в пропитанное запахом табачного дыма и сухого льда просторное помещение. Администратор тут же предоставил им место на диванах, обитых бледно-голубым велюром и кожей. Ребята сделали заказ и уставились на небольшую сцену, где уже выступал какой-то мужчина с козлиной бородкой.

— Ну и, что мы тут забыли? — поинтересовался Рихард, с интересом рассматривая зал в поисках симпатичных представительниц прекрасного пола.

— Я вас сюда не тащил. С самого начала я хотел прийти сюда один, — ответил Кристоф, тоже вытягивая шею, пытаясь увидеть либо Ульрику, либо Монику.

— Э, нет, так не выйдет. Друзья мы или кто? — впервые за весь вечер подал голос Кристиан.

— Давай, колись уже, чего ты так рвался в это третьесортное заведение? — ткнув Шнайдера локтем в бок, подмигнул Ландерс.

— Увидите, — туманно изрек мужчина, уловив-таки за кулисами у сцены силуэт в джинсовых шортах.

Мужчины пожали плечами и принялись за свою текилу.

Вскоре на сцену поднялся ведущий и провозгласил:

— Всем любителям тяжелого рока посвящается! Знаете что? Это не впервые! Дамы и господа, встречайте: очаровательные последовательницы Rammstein — «5 Seconds to University»!

— ЧТО?! — снова воскликнул Тилль, приподнимаясь с места.

— Тихо! Не пались… — прошипел Шнайдер, потянув солиста за рукав и принуждая его сесть.

— Ты что, мазохист?! — прошипел Линдеманн, в ярости уставившись на барабанщика.

— Еще раз повторяю: я не планировал приглашать вас сюда, в мои планы вмешался Пауль!

— Наглая ложь! — картинно воскликнул Ландерс.

— Извините, можно автограф? — у стола материализовалась одна из отдыхающих, протягивая блокнот. Раммы молча расписались, где требовалось, и, когда девушка ушла, возобновили прерванный разговор.

— Ну вот, теперь нас заметили, — расстроенно вздохнул Круспе, щелчком отпихивая к центру стола пустую рюмку.

А в это время музыкантши вовсю наигрывали вступление к песне Tier. Вышла солистка и, склонив стойку микрофона а-ла Фредди Меркьюри, запела, взмахивая головой и двигаясь в такт. Никто бы и не заподозрил, что эта фигуристая девушка, Моника Райан, жутко стеснительная особа — так она зажигала. Остальные не пасли задних, сливаясь с музыкой воедино и пытаясь вовлечь в это единение и других посетителей клуба. Монике вторил чистый бэк-вокал в исполнении ритм-гитаристки с густыми, непослушными волосами. А внизу уже бесновалась толпа, протягивая руки и пытаясь схватить Монику и бас-гитаристку за ноги. Таких настырных охрана оттаскивала в сторону.

Наконец, выступление закончилось, Моника поблагодарила слушателей и удалилась за кулисы.

— Кошмар, — простонал Тилль. — Радует, что это была всего лишь одна песня.

— А мне понравилось, — сообщил Рихард, развалившись на сидении.

— Песня или та гитаристка, которую ты пожирал глазами? — съехидничал Пауль.

— Сам хорош! Ты буквально в рот солистке заглядывал, — не остался в долгу Круспе.

— Все! Стоп-стоп-стоп! — примиряюще поднял руки Кристоф. — Никто ведь от этого не умер, верно?

Прежде, чем все согласились или опровергли его утверждение, к их столику пробралась Ульрика. Увидев перед собой, что говорится, «полный набор», девушка слегка опешила, но, взяв себя в руки, поприветствовала собравшихся музыкантов и обратилась напрямую к Шнайдеру:

— Я рада, что Вы пришли, герр Шнайдер. Я увидела вас со сцены… Не хотите ли пройти в V.I.P. зал, где для нас накрыт стол? Девочки будут несказанно рады познакомиться со всеми вами.

Желающих отказаться не нашлось, и вскоре ребята оказались в комнате, в которую едва проникал грохот клубной музыки. Там, на П-образном диване сидели пятеро девчонок, играющих в группе. Все они, включая Монику, пораженно ахнули, увидев Rammstein в полном составе. Мужчины поприветствовали их, и Ульрика, чрезвычайно довольная собой, усадила гостей за стол и предложила им выпить. Собравшиеся за столом выпили по паре-тройке рюмок, и атмосфера напряженности и эйфории стала более доверительной и способствовала намечающемуся знакомству.

— Мы даже представить себе не могли, что когда-нибудь увидим вас, — подала голос длинноволосая брюнетка, сидевшая по правую руку от Круспе, бас-гитаристка группы. – Я, кстати — Сандра Джонсон, живу тут с рождения, на гитаре играю четыре года.

— Вот как? — переспросил Рихард, изучая ее лицо.

Сандра усмехнулась и встретила его взгляд:

— Да.

— А я — Джулия Майклсон! — проговорила ритм-гитаристка и бэк-вокалистка в одном лице, запихивая в рот канапе. Оливер услужливо подложил ей в тарелку еще, и она благодарно улыбнулась.

— Что же ты молчишь, что придумала идиотское название для нашей группы? — встряла высокая девушка с прямыми и длинными русыми волосами, соло-гитаристка, сидящая рядом с Флаке. — Тори Роуз, гитара. Очень приятно.

— Думаешь, лучше было бы использовать вариант Сандры? — съязвила Джулия, намазывая крекер паштетом.

— А что? Неплохо было.

— И что же это за название? — поинтересовался Тилль, скосив взгляд на изящно стучавшую ноготками по столу Джей Пи.

— «Бешеные панды умирают стоя».

Раздался оглушительный смех.

— Да-а-а, кажется, вариант вашей Джулии был наиболее оптимальным, — сквозь смех произнес Пауль, откидываясь на спинку дивана.

Моника хмыкнула:

— Если учесть, что все они собрались под моим крылом, то и название стоило бы мне придумывать.

— Ты и тут не удержалась, Райан, — незлобиво съязвила Тори.

— Так это ты собрала группу? А по тебе и не скажешь. В отеле ты показалась мне несколько смущенной, испуганной, — заметил Кристоф.

— В отеле нужно держаться с постояльцами скромно и учтиво, ведь заселиться в Брейкерс может кто угодно, от правящей верхушки США до Мадонны. Я и так боролась с собой, но теперь я перед вами такая, какая есть, — Моника развела руками и улыбнулась. — Кстати говоря, я не одна собрала группу. Ульрика скромничает, хотя это она нашла нам Джулию и Тори Роуз. Мы, конечно, дилетанты, но без них было бы хуже.