Принцесса Иляна

- С чего ты взяла? - усмехнулась старшая сестра. - Уж мне ли не знать, что тётя никогда не поменяет мнения о нашем отце! Она как думала, так и продолжает думать, что он занял своё место незаслуженно. Тётя, как и многие при дворе, полагает, что отцу просто улыбнулась удача. Если бы дядя Михай не умер и если бы не был бездетным, наш отец никогда не сделался бы так богат, и не возвысился бы. А отец возомнил себя вельможей!

- Возомнил?

- Да, - уверенно продолжала старшая сестра. - А если отец хочет, чтобы тётя и Матьяш не хмурились, то пусть не настаивает на новой войне с турками. Отцу уже не раз давали понять, что он лезет не в своё дело. Нечего говорить Матьяшу о крестовом походе только потому, что об этом в своё время твердил дядя Михай. Все, конечно, чтят память нашего дяди, но новый Михай никому не нужен. Ни нашей тёте, ни нашему венценосному кузену. Это же ясно, как день, и только наш отец не хочет этого понять и удивляется косым взглядам.

- А ты говорила об этом отцу? - спросила Илона.

- Нет, и не буду, если меня не спрашивают, - нарочито спокойно произнесла Маргит, пожав плечами. - Когда-то я пыталась намекнуть об этом матери, чтобы она повлияла на него, но мать не стала меня слушать... А теперь, ты ведь знаешь, она уже не имеет на отца никакого влияния.

- А если я попробую объяснить отцу, почему тётя недовольна? - осторожно спросила Илона, но в ответ услышала:

- Ах, сестрёнка! Как же ты наивна! Это продолжается уже не первый год, а ты думаешь, что раз приехала, то за один день всё решишь?

- Значит, мне не удастся помирить отца и тётю? - огорчилась Илона. - Значит, я приехала напрасно?

- Если я права в моей догадке, то не напрасно, - старшая сестра выразительно покачала головой.

- В догадке по поводу того, что тётя нашла мне жениха? - младшая сестра только отмахнулась. - Маргит, ты неправа.

- А зачем тогда тебя пригласили в столицу? Зачем? - не унималась Маргит.

- Если ты права, то кто же мой жених? - возражала Илона. - Почему тётя до сих пор не обмолвилась об этом даже полусловом? Она ни разу не спрашивала, собираюсь ли я снова замуж.

- Здесь что-то кроется, - уверенно заявила старшая сестра. - Вот подожди, и увидишь.

- Подождать я, конечно, могу, - безразлично ответила Илона, - ведь я здесь надолго. Тётя сказала, что не отпустит меня, пока я не увижусь с нашим кузеном, а когда Матьяш приедет, точно неизвестно.

- Не отпустит, пока не увидишься? - Маргит навострила уши. - А что ещё сказала тётя по поводу твоего отъезда?

- Больше ничего.

- Так значит, это не тётина затея, а Матьяша! - продолжала рассуждать старшая сестра. - Кузен приедет и скажет тебе, кто твой жених. Судя по всему, твой жених сейчас в королевской свите, а сам Матьяш сейчас в Моравии. Поэтому тебе ничего и не говорят.

- Нет, Маргит. Этого просто не может быть. Не может быть, - упёрлась Илона, а сестра повторила:

- Подожди и увидишь.

Младшая сестра не знала, что ещё возразить, поэтому замолчала, и в комнате на несколько мгновений повисла неловкая тишина.

- А знаешь, что у нашего кузена новая любовница? - произнесла Маргит, чтобы поддержать разговор. - Не помню, сообщала ли я тебе об этом в недавнем письме. Так вот она очень молоденькая и хорошенькая. Знаешь, кто такая? Одна из тех юных особ, которых наша тётя всё время держит подле себя. Имей в виду то, что я сказала, и не смотри с осуждением, если эти юные дурочки скажут глупость, а ведь такое с ними частенько случается.

Илоне совсем не хотелось слушать рассказ о королевской любовнице, но делать было нечего: "Если не нравится, о чём хочет говорить Маргит, предложи тему сама", - повторяла себе младшая сестра, но ничего не приходило в голову.

* * *

- Когда приедет Матьяш... - эти слова всё чаще встречались в тётиных речах с тех пор, как Илона приехала к ней во дворец погостить, и точно такие же разговоры тётушка вела семнадцать лет назад, когда готовилась встречать Матьяша, который должен был вернуться из богемского плена.

Семнадцать лет назад, в те далёкие дни Илоне всё время рассказывали, что случится, когда Матьяш приедет, а сейчас хранили странное молчание. Ах, если бы всё было так же понятно, как семнадцать лет назад зимой!

Помнится, в то время тётя вечно держала младшую племянницу подле себя, поэтому Илона обошла все комнаты во дворце не один раз, а особенно часто приходилось бывать в большом зале с толстыми колоннами, выстроившимися в ряд и делившими помещение пополам, а заодно поддерживавшими высокие стрельчатые своды. Этот зал убирали особенно тщательно и, несмотря на зимнее время, мыли в нём окна-витражи.

- Вот сюда войдёт мой Матьяш, он проследует через зал и сядет на трон, - повторяла Эржебет, указывая на огромные двустворчатые двери, а затем - на тронное кресло, стоявшее на возвышении со ступеньками в другом конце зала и издалека казавшееся маленьким.

- Там Матьяш объявит, что хочет через тебя породниться с Понграцами, а затем мы за один раз отпразднуем и приезд моего сына, и твою помолвку, - добавляла тётя.

После этого она отправлялась следить, как в другом почти таком же большом зале моют пол, а затем расставляют столы, кресла и скамьи для будущего пира. Затем тётя шла в жилые покои, желая удостовериться, что все перины, шторы и ковры будут выбиты, пыль - протёрта, обрывки паутины - удалены, а в кладовых смотрела, чтобы всего было в достатке. Сколько лестниц и коридоров исходила Эржебет - не сосчитать! А вместе с ней - и Илона.

Девочке, которая всю жизнь прожила в деревне и привыкла много ходить, это не казалось тяжело, но вот тётя то и дело опускалась в близстоящее кресло или на деревянную пристенную лавку:

- Уф, как же я закрутилась с этими хлопотами. Ноги не держат, - говорила пожилая Эржебет, но по всему было видно, что хлопотам она рада.

А затем, морозным февральским днём приехал Матьяш. В то время кузен был четырнадцатилетним мальчиком, с вьющимися тёмно-русыми волосами до плеч. Он ещё не оставил детскую привычку дуть губы, если что-то не нравилось, но уже старался вести себя как важный и серьёзный человек.

В присутствии самых знатных людей королевства этот юный монарх вошёл в тронный зал, проследовал по коврам и уселся на трон, издалека казавшийся маленьким.

Далее Матьяшем была произнесена речь, в которой он благодарил "благородных мужей", помогших "восстановить справедливость", то есть помогших ему прийти к власти, а затем король объявил, что семейство липтовских Понграцев он желает "почтить особо", включив в круг королевских родственников.

Так состоялось объявление по помолвке, а затем Илону, смущённую и даже немного напуганную, повёл к трону дядя Михай. И в эту же самую минуту с противоположной стороны к трону приблизился какой-то вельможа вместе со светло-русым юношей, которому на вид было лет шестнадцать. Юношу звали Вацлав.

Все поклонились королю, а затем Матьяш спустился с трона, собственноручно вложил ладонь невесты в ладонь жениха и сказал, что свадьба состоится через два месяца, в ближайший подходящий день после Пасхи, а все присутствующие приглашены.

И вот теперь, спустя семнадцать лет Илоне, которая снова находилась во дворце, казалось, что всё повторяется. Она тревожилась, помня о словах старшей сестры на счёт жениха, ведь нынешняя жизнь в гостях у тёти действительно напоминала те давние дни, предшествовавшие помолвке.