Принцесса Иляна

- Что-нибудь случилось? - удивилась Илона.

- Простите меня, - смутилась провожатая, - но я никак не могу поверить, что вы - та маленькая госпожа, чья свадьба праздновалась здесь семнадцать лет назад. Как же летит время! Я помню вас ещё совсем девочкой.

- Да, я та самая девочка, - спокойно ответила Илона. - А вы помните, как я приезжала сюда пять лет назад? Я тоже навещала тётю, но останавливалась не во дворце, а в городе, в доме моих родителей.

Придворная дама смутилась ещё больше:

- Увы, я этого не помню. Возможно, меня не было во дворце в те дни. Но вот вашу свадьбу я помню очень хорошо.

Провожатая, конечно, знала о том, что Илона - вдова. Придворная дама потому и смущалась, что своими разговорами о прошлом могла расстроить гостью, а гостья меж тем насторожилась, вдруг подумав, что может оказаться поселенной в той же комнате, которая была её спальней семнадцать лет назад. Возвращаться в ту часть прошлого Илоне не хотелось, ведь прежняя спальня напоминала бы не только о Вацлаве, но и о том, что не всегда можно выйти замуж за того, за кого хочешь, и что долг перед семьёй превыше личных склонностей. Что значит мальчик, подаривший тебе бабочку, по сравнению с благополучием твоей семьи и судьбой всего королевства!

Семнадцать лет назад эти мысли лежали на плечах Илоны тяжким грузом, поэтому теперь она обрадовалась, когда увидела, что тётя отвела ей другие покои. Увы, они тоже смотрели окнами в главный внутренний двор, поэтому гостье, выглянувшей в окно, на мгновение показалось, что яркие солнечные зайчики от яркого майского солнца на плитах очень похожи на островки снега, который она видела когда-то.

* * *

Йерне, разумеется, не сопровождала свою госпожу во время встречи с матерью Его Величества. Служанку вместе с вещами сразу же отправили в покои, приготовленные для высокородной гостьи, а теперь Йерне деловито разбирала сундуки и распаковывала узлы.

Увидев Илону в сопровождении придворной дамы, служанка поклонилась и терпеливо подождала, пока дама удалится, а когда в комнате уже не осталось никого лишнего, Йерне снова стала самой собой, то есть заговорила с молодой хозяйкой почти на равных:

- Госпожа, ну как? Я думала, вы ещё не скоро придёте.

- Тётя отпустила меня почти сразу, чтобы я могла отдохнуть и переодеться после долгой дороги, - ответила Илона, присаживаясь в резное кресло возле окна.

Она и впрямь чувствовала себя утомлённой и даже сонной, однако служанка своим возгласом невольно заставила её стать бодрой:

- Переодеться!? - Йерне всплеснула руками. - Госпожа, я так и знала! Так и знала, что вы одеты не так, как следовало бы. Вот и тётушка ваша об этом сказала.

- Она говорила совсем не о том, - возразила Илона, но служанка уже начала рыться в одном из сундуков в поисках подходящего наряда и между делом пояснила:

- Я уже посмотрела мельком, как тут и что. Повезло нам с вами, ведь всё на круги своя возвращается. Вот в прошлом и позапрошлом году, наверное, всё другое было, а теперь они к старому вернулись. Что пять лет назад носили - почти то же и сейчас носят. Я вам, госпожа, сейчас найду платье побогаче, и тогда ваша тётушка будет довольна. Помню, вот было у нас голубое. Оно очень вам идёт.

Неугомонная служанка уже добралась почти до самого дна сундука, как вдруг на её лице появилось озадаченное выражение:

- Ой, а это что? - она вынула из сундука два небольших продолговатых свёртка белого полотна.

- Это я спрятала. Пусть там и лежит. Главное, чтобы не потерялось, - ответила Илона.

Служанка, задумчиво положила на угол сундука один из свёртков, а другой аккуратно развернула с одного конца. Под холстиной показались растрёпанные вьющиеся волосы тёмного цвета, а затем - покатый лоб, покрытый потрескавшейся розовой краской, нарисованные чёрные брови и вздёрнутый носик с облупившимся кончиком.

- Госпожа, да это же ваша детская кукла! - удивлённо воскликнула Йерне. - Зачем она здесь?

- Я не смогла её оставить дома, - смущённо ответила Илона. - Знаю, что это глупость, но я не смогла.

- А в другом свёртке? - продолжала удивляться служанка. - Там другая кукла? Кукла госпожи Маргит?

- Да, - ответила Илона. - Просто положи их туда, где взяла, и всё. Ты же знаешь, что я не собираюсь играть в них, но они дороги мне. Я не хочу, чтобы они случайно пропали, поэтому мне показалось надёжнее взять их с собой.

Увидев, что служанка по-прежнему застыла в недоумении, госпожа поднялась с кресла и взяла у неё полураскрытый свёрток. Поправив кукле волосы, Илона снова аккуратно завернула края холстины и повторила:

- На, положи обратно.

Если бы она так не дорожила куклами, те давно бы потерялись, ведь ещё семнадцать лет назад, когда состоялась первая поездка в Буду, мать сказала:

- Оставь их. Они тебе уже не понадобятся. Теперь ты взрослая, скоро выйдешь замуж, у тебя появятся дети, и тебе станет не до кукол.

Двенадцатилетняя Илона понимала, что мать права, но бросать кукол не хотелось. Они казались почти живыми, когда неотрывно смотрели на свою хозяйку и будто ждали её решения.

- Подари их кому-нибудь, - посоветовала мать. - Среди твоих подруг наверняка найдутся девочки, которые с радостью возьмут это. Будет даже лучше подарить, потому что брать кукол с собой незачем и оставлять в замке тоже незачем. Сюда ты уже не вернёшься. После свадьбы ты поедешь на север, в Липто.

Подарить казалось правильным и в то же время неправильным - всё равно, что подарить кому-то своих собственных детей! Пусть двенадцатилетняя Илона не знала, как ощущается материнство, но куклы для неё уже давно стали не просто игрушками. Одна из кукол была как любимая дочка, а другая кукла, оставленная старшей сестрой, стала будто падчерицей, которую двенадцатилетняя "мачеха" жалела и тоже любила. Вот почему маленькая Илона так никому их и не подарила, а завернула в холстину и втайне ото всех запрятала на дно сундука со своими вещами.

Конечно, по приезде в Буду обеих тайных путешественниц нашла Йерне, но Илона упросила её ничего не говорить матери.

Позднее, уже в Словакии обе куклы нашли своё постоянное пристанище в большой корзинке с рукоделием. Хозяйка время от времени извлекала их со дна корзины, поправляла им платья, а затем со вздохом заворачивала обратно в полотно и убирала.

Когда хозяйка овдовела, эти куклы поехали с ней из Словакии в Буду, из Буды - в Эрдели, а теперь всё, казалось, пошло на новый круг - они снова, как и семнадцать лет назад, совершили тайное путешествие в венгерскую столицу. Именно поэтому Йерне удивилась, а Илона смутилась, как когда-то в двенадцать лет, когда служанка впервые обнаружила спрятанных кукол в вещах своей госпожи.

* * *

Наверное, нет ничего стыдного в том, чтобы хранить свои детские игрушки, но Илоне было стыдно. Иногда у неё возникало подозрение, что нежелание расставаться с ними - простая жадность. Странно казалось одно - почему эта жадность проявляется только в отношении того, что напоминает о детях?

К примеру, казалось невозможно пройти мимо, если видишь, как на городской или деревенской ярмарке продают детские башмачки. Хотелось все их посмотреть, потрогать и непременно что-то купить, то есть купить ненужную вещь, которая и в будущем почти наверняка не пригодится.