Страница 10 из 22
Обычно мы используем слово „субъект“ в двух разных значениях, которые не следует путать между собой:
Во-первых, „субъектом“ называется логическое подлежащие, все то, о чем ведется речь, что является предметом обсуждения. Логический субъект всегда связан с логическим сказуемым – предикатом, т. е. всем тем, что приписывается субъекту. Например, в суждении „Еврейский вопрос – это конфликт“ „еврейский вопрос“ является субъектом, „конфликт“ предикатом. Чтобы не допускать абсурда в суждениях, предикат всегда должен быть больше субъекта по объему понятия, как видно на вышеприведенном примере (понятно, что не всякий конфликт суть еврейский вопрос, конфликтов бывает много, еврейский вопрос один из них). Мы, вроде бы, сейчас говорим трюизмы, однако на практике сплошь и рядом сталкиваешься с суждениями, в которых предикат равен субъекту, что, как мы уже говорили, называется тавтологией, например: „Антисемиты – это те, кто не любят евреев за то, что они евреи“, а когда пытаемся уточнить: „А чем же евреи так резко отличаются от не-евреев?“ – нам говорят: „А ничем“.
Вот и, что называется, „приплыли“: еврей и не-еврей по сути одно и то же, но не-еврей не любит еврея за то, что он еврей! Наверно и вам, уважаемые читатели, сей „перл еврейской мудрости“ приходилось слышать не раз. Но и это еще не все, бывают „перлы“, когда предикат меньше субъекта, так, например, мне один раввин дал „определение“ нацизма: „Нацизм – это когда уничтожают евреев“, как будто нацизм есть одна из многих форм уничтожения евреев, а не наоборот, уничтожение евреев есть одно из проявлений нацизма. И действительно, разве нацисты кроме евреев больше никого не уничтожали? и вообще, разве, кроме как по отношению к евреям, не может быть в принципе никакого нацизма? – Так оно и понимается: только уничтожение евреев есть нацизм, и уж конечно, не может быть никакого нацизма еврейского по отношению к не-евреям, наоборот, уничтожение гоев не только не нацизм, но исполнение священной талмудической заповеди: „Лучшего из гоев убей“.
Впрочем, сама фраза „За то, что они евреи“ не во всяком контексте выступает тавтологией, ибо не все, что внешне выглядит тавтологией по форме, является таковой и по содержанию. Так, например, можно задать вопрос: „За что наказываются преступники?“ и ответить: „За то, что они преступники“ – внешне как бы тавтология, но на самом деле нет, ибо мы знаем, чем преступники отличаются от не-преступников – совершением тех или иных преступлений, таким образом, в этом ответе за термином „преступники“ читается: „За то, что эти люди совершили такие-то конкретные преступления“. Также и из „тавтологии“ „За то, что они евреи“ можно найти выход, сказав, что людей, называемых евреями, не любят за то, что, будучи приверженцами еврейской человеконенавистнической парадигмы, т. е. иудаизма, они совершили и совершают против гоев ЗЛО, и как только они прекращают его совершать, отрекаются от своего „семитизма“, отношение „антисемитов“ к ним меняется с враждебного на дружественное. Иудаизм (семитизм) есть определяющая сущность евреев – это понимают как все антисемиты (все, потому что „антисемит“, отрицающий в евреях не семитизм, т. е.
иудаизм, а нечто другое, есть не антисемит, а нечто другое по определению), так и ортодоксальные евреи.
Так, например, раввины Деннис Прейгер и Джозеф Телушкин в своей книге „Почему евреи?“ пишут: „Антисемиты всегда ненавидели евреев потому, что евреи – это евреи. Когда богатые евреи переходили в христианство, ненависть антисемитов-христиан затухала. То же происходило почти во всех других случаях, за исключением нацизма… Фундаментальная причина антисемитизма – это то, что сделало евреев евреями, а именно – иудаизм… Когда мы поймем, что корень антисемитизма – иудаизм, аспекты антисемитизма, кажущиеся иррациональными и необъяснимыми, станут совершенно ясны… Так как иудаизм – корень антисемитизма, то евреи, в отличие от жертв расовых и этнических предрассудков, могут во всех случаях проявления антисемитизма, за исключением нацизма, избежать преследований. С древности и до наших дней евреи, отказавшиеся от своей еврейской индивидуальности и принявшие религию и национальный образ окружающего большинства, больше не подвергались преследованиям“.
Здесь как раз никакой тавтологии нет, так как четко разъясняется, что из себя представляет еврей, чем он отличается от не-еврея и из-за чего к нему такое негативное отношение окружающих. Но, правильно указав на иудаизм, как на причину антисемитизма, наши раввины тут же переворачивают все с ног на голову. Оказывается, гои ненавидят евреев за то, что те отличаются от них не в худшую (преступную), а в лучшую „добродетельную“ сторону. Именно „добро“, а не зло ненавидит гой в еврее. Читаем дальше рассуждения раввинов и поражаемся: „Круг идей, называемый этическим монотеизмом, всегда вызывал вражду по отношению к евреям с тех самых времен, когда они сделали его достоянием всего мира“; евреев, оказывается, ненавидят за то, что „они более образованны, ведут гораздо более трезвый образ жизни, у них выше уровень взаимопомощи и благотворительности, они совершают гораздо меньше преступлений, сопряженных с насилием, а их семьи значительно устойчивее, чем у окружающих“. И в Эпилоге своей книги авторы еще раз недвусмысленно резюмируют: „… антисемиты стремятся уничтожить тех, кто представляется очевидным воплощением высокого призыва к добру – евреев“.
Тут естественно возникает вопрос: с чего это авторы взяли, что гои ненавидят евреев именно за эти выдающиеся добродетели? Не следовало бы им в подтверждение своего тезиса привести хотя бы несколько соответствующих высказываний самих гоев? И, что самое интересное, высказывания антисемитов о евреях цитируются в этой книжке почти на каждом шагу, но среди них нет ни одного, где бы антисемиты сетовали на „этический монотеизм евреев“ или их образованность и т. д. по „списку“.
Вот возьмем для примера приведенное в этой книжке высказывание известного „антисемита“ Жана-Батиста де Мирабо: „Все народы не просто презирают евреев – они их ненавидят. Они уверены, что ненависть к евреям столь же оправдана, сколь и презрение. Евреев ненавидят потому, что все знают, как сильно они ненавидят остальных“. – Ну как? Может быть, в „ненависти к остальным“ как раз и состоит суть „этического монотеизма“? – не знаю, может, для раввинов это и так, но для нас, христиан, всякая ненависть, какой бы „монотеистичной“ она ни была, есть зло, поэтому, хотя бы уже исходя из цитируемых высказываний, нашим проницательным аналитикам следовало бы сделать более корректный вывод, а именно, что гои ненавидят то, что считают воплощением Зла. Никаких же иных подтверждений якобы априори присущей гоям ненависти к евреям как носителям добра авторы так и не приводят, кроме того, из их утверждения уникальности антисемитизма как явления (ненависть такого типа обращена только на евреев и больше ни на кого) необходимо следует, что в нашем мире никто, кроме евреев, больше не является носителем „добра“, ибо тогда ненависть антисемитов была бы обращена и на других „праведников“, но таковых, судя по логике раввинов, в мире гоев просто не существует.
Таким образом, здесь мы имеем как бы две противоположные интерпретации ответа на вопрос „Почему евреи?“: 1) потому что евреи лучше всех остальных народов (Прейгер и Телушкин); 2) потому что евреи ненавидят всех остальных (Мирабо). Мы не будем пока принимать ни одну из этих интерпретаций, но заметим, что любая из них обладает своим определенным смыслом, в отличие от рассуждений филосемитов типа: „За то, что они евреи“, где какая-либо отличительная еврейская особенность замалчивается и как бы выносится за скобки, в приведенных интерпретациях евреи определяются как субъекты, имеющие свои четкие отличительные особенности (предикаты).
Пойдем дальше. Термин, „субъект“ также употребляется и в другом значении: им называют любое частное лицо или сообщество, оказывающее определенное воздействие на объект или проявляющие к нему какой-либо интерес. Именно в этом значении слово „субъект“ употребляется, когда говорят о субъектах конфликта, субъектах права, субъектах преступления и т. п. Субъект преступления – тот, кто совершает преступление, субъект конфликта – тот, кто непосредственно конфликтует. В этом смысле понятие „субъекты еврейского вопроса“ тождественно понятию „стороны конфликта в еврейском вопросе“. Но у всякого конфликта помимо его субъектов (сторон) имеются еще и объекты конфликта – все то, из-за чего происходит конфликт, они же, как правило, являются и причинами конфликта.