Страница 67 из 116
Когда цепочка отряда скрылась в зарослях, Шурга будто бы между прочим выдохнул, поправляя меч:
— Ты, парень… не подумай… ничего такого… У нас в лесах слишком-то мягкие и доверчивые не выживают… Научит жизнь по-волчьи озираться… Чуть зазеваешься, расслабишься… сожрут… Сам понимаешь, необычного-то вокруг тебя полно… как тут не подозревать?
— Однако атаман не показался мне особенно жестким или подозрительным, — заметил юноша, перетягивавший тетиву длинного лука.
— Угу. Вот его доверчивость-то нас едва к виселице и не доставила… Тоже поверил… одному герою. Ладно, чего уж теперь. Где располагаться, командир?
Шагалан огляделся. Еле различимая тропинка змеилась по узкой, змеистой же, прогалине. С обеих сторон эту лесную плешь обжимали старые узловатые сосны, отороченные пестрой пеной кустарника.
— Вон под теми кустами затаитесь. Главное — сидите, покуда совсем не припечет, лишь тогда в драку.
— А ты?
— Не тревожься, дядюшка, спрячусь поблизости. Где-нибудь на деревьях.
— Каких еще деревьях? — не понял Перок.
— Вот на этих. — Повернувшись, юноша выпустил стрелу, которая глухо вонзилась в корявый ствол шагах в тридцати. Перок восхищенно присвистнул, разведчик, наоборот, поморщился. — Надо попрактиковаться, приспособиться к столь нескладному прибору.
Следующие пять стрел угодили в дерево рядом с первой.
— Дрова, — констатировал Шагалан.
— Что, неужели сосну валить будем? — изумился верзила.
Шурга хмыкнул:
— Не устраивают такие выстрелы, удалец? Доводилось держать в руках что-нибудь получше? И где обитает то чудо-оружие?
— Обитает, — коротко ответил Шагалан. — Пока, однако, придется иметь дело с этим. Пошли.
Втроем осмотрели, обустроили местечко для засады.
— Неплохо, — кивнул Шурга. — И сторона подветренная, и тропинка видна. Далековато, правда.
— А вам стрелять и не потребуется, дядюшка. На себя возьму.
— Тогда что потребуется? — прищурился повстанец.
Перок высказался прямолинейнее:
— А по нашим следам не припрутся собаки сразу сюда?
Шурга покосился на промолчавшего разведчика, скривил губу:
— Ладно, парень, не робей. Сами, если прижмет, отобьемся, да и гостюшка авось не выдаст.
— Не выдам, — заверил Шагалан, задрав голову.
Подходящая сосна обнаружилась здесь же, на вполне убойной дистанции как от прогалины, так и от убежища ватажников. Взобравшись, юноша примостился в удобной развилке. Удобство, впрочем, относительное: тропинка просматривалась прекрасно, зато сидеть на жестком, мокром шестке оказалось несладко. Сидеть же пришлось долго — минуло полчаса, час, а враг по-прежнему не торопился. Небо снова хмурилось, затянул мелкий дождик. Шагалан успел еще вдоволь понежиться на скользких сучьях и тихо позавидовать спрятавшимся в кустах товарищам. Начал даже прикидывать, не поменять ли укрытие, когда до его слуха долетел неясный шум.
— Замерли! — одними губами проговорил Шагалан в сторону кустов.
Хотя Шургу с Перком все равно не рассмотреть, редкие шевеления там вроде бы затихли. Звуки приближались медленно и уверенно. Сменив напоследок позу, разведчик пристроил лук, вытащил пучок стрел. Наползающий шум постепенно обретал форму, и вот уже угадывались всадники, едущие без тропы через лес. Сбивчиво хрустел под копытами сушняк, фыркали недовольные лошади, позвякивали удила. Неожиданно Шагалан ощутил, что шум раздвоился, — значительная часть выползала теперь ему за спину. «Не было печали, нарвались на бывалых», — шепнул юноша, сильнее вдавливаясь в шершавую кору. Погоня находилась совсем близко, между деревьями промелькнула пара силуэтов. Опасения подтверждались: основная группа, очевидно, двигалась по тропе, по следу, сбоку лесом ее сопровождало еще несколько человек, предохраняя от всяческих напастей. Наверняка и по другую сторону от тропы имелся такой же эскорт. Все верхом, неторопливые, спокойные, без болтовни или окриков — каждый определенно знал свою работу. Вскоре Шагалан заметил и обещанных собак: три рыжие поджарые твари трусили, уткнув морды в землю, непосредственно перед центральным отрядом. И снова никакой суеты или пустого лая! Беглецы, подстегиваемые страхом, могли бы, пожалуй, временами перемещаться и быстрее, но слаженная команда размеренным, безостановочным накатом раньше или позже непременно накрыла бы их. Угасла и робкая надежда на продолжающийся дождь: то ли он оказался слишком слаб был, то ли собаки — слишком искушенными, только погоня шла уверенно.
Разведчик закрутил головой. Куда стрелять, если тебя обходят с обеих сторон? Как уже удавалось рассмотреть, по тропе ехало шестеро, все вооруженные до зубов, в кольчугах и шлемах. До них шагов полета. В тридцати шагах следовало трое, этим то и дело случалось замедлять ход, огибая очередной завал или выворотень. «Считай, еще повезло — угодили аккурат между отрядами, — заметил сам себе Шагалан. — А теперь они и вовсе так раздвинулись, что вряд ли увидят друг друга. Правда, звуки… Ну, пусть постоят, послушают!»
К этому моменту безмолвное охранение, прошуршав поблизости, начало удаляться. Разведчик нарочито неспешно выделил переднего всадника. С шипением прорезав густо-мокрый лесной воздух, стрела ударила врага под лопатку. Показалось, она так и не пробила толком плотный доспех, но хватило неожиданного сотрясения — воин кувырком полетел из седла. Секундное замешательство, вставший на дыбы конь, растерянное оглядывание. Юноша тотчас отправил еще две стрелы. Одна попала в шею лошади, которая с храпом завалилась набок, ломая седока. Лишь третьим выстрелом Шагалан остался доволен — последнего охранника поразило прямо в лицо.
Закончив, юноша молниеносно развернулся в обратную сторону. На тропе царило очевидное недоумение и тревога. Всадники замерли, сгрудились в кучу, некоторые поднимались на стременах, пытаясь разобраться в происходящем. Они слышали шум короткой свалки, однако он быстро стих, а никакого условного сигнала так и не прозвучало. Почувствовавшие озабоченность хозяев собаки вились у лошадиных ног, отрывисто втягивали воздух, надеясь определить опасность. Положение как нельзя более выгодное, хотя Шагалан понимал, что столь опытные охотники долго в растерянности не пробудут. Всадники едва различимо начали переговариваться друг с другом, и разведчик получил возможность выбрать цель, максимально похожую на главаря. Они находились дальше, но ему опять сопутствовала удача — один из преследователей был серьезно ранен в бедро. Вновь заметались испуганные кони, зато люди, обретя наконец врага, заработали весьма четко. Под тревожный сигнальный свист пятерка развернулась редкой цепью и спешилась, хоронясь за кустами. Шагалан еще успел зацепить парня, слишком увлекшегося усмирением лошадей, когда в атаку послали собак. Три рыжих призрака кинулись вперед самозабвенно и наугад, рассчитывая изобличить жертву по ходу дела. Стрелять по взметающим листву молниям было бессмысленно, и вскоре псы, сухо взлаивая, заплясали под его сосной.
— Чертовы твари! — процедил разведчик.
Выпущенная почти в упор стрела прошила одну из собак насквозь, та закрутилась юлой, но тратить на животных драгоценные снаряды не хотелось, тем более что, увлеченные охотой, укрытие Шурги они так и не заметили. Люди, однако, тоже не теряли времени даром. Грамотными короткими рывками они неуклонно сжимали полукольцо вокруг обнаруженного дерева, удары сразу нескольких стрел эхом прокатились по стволу. Шагалан попытался было высунуться, затеять перестрелку, но охотники били слаженно и точно, а проблем со стрелами определенно не знали. Под защитой древнего лесного исполина разведчик мог чувствовать себя сравнительно спокойно… пока его не обошли с тыла. Между тем на дальних подступах обозначились фигуры охранников другого крыла — трое конников торопко объезжали очаг сопротивления, держась на безопасном расстоянии. Проследив глазами за размытыми силуэтами, юноша понял, что воевать ему от силы четверть часа.
Кроткое ожидание конца не устраивало. Он совсем ушел за мощное тело сосны, выманив туда же и злобно рычащих псов. Приладил за спиной лук, спрятал оставшиеся стрелы, извлек саблю. Примерился и шагнул вдоль ствола в пустоту навстречу оскаленным, истекающим пеной пастям. Первую морду рассек еще в полете. Вторая успела пребольно цапнуть за плечо, но тотчас захрипела перерубленным горлом. Шагалан вдобавок придавил пса коленом, чтобы тот испустил дух без лишнего шума.