Двадцать один день

- Мы не копали под фирму, – откровенно признался Касамацу, задумчиво уставившись в поверхность деревянной столешницы. – А про дом и правда странно, ведь они могли получить кучу денег от его продажи.

- Настоящей целью была именно фирма, – проговорил Сейджуро. – Отец, оказывается, давно пытался выкупить предприятие у Куроко-сана, потому что фармацевтическая фирма – лучшее прикрытие для сбыта наркотиков.

- Вот оно что… – протянул Касамацу.

- И когда Куроко-сан отказался сотрудничать, отец не нашёл ничего лучше, чем убрать его вместе с женой, а Тецую – засунуть в лечебницу до конца жизни, – подытожил Акаши и ненадолго замолчал, внимательно посмотрев на опустившего голову и теребившего в руке салфетку подопечного. – Когда я узнал обо всём этом, я проявил неосторожность и высказал отцу в лицо всё, что я об этом думаю… – Сейджуро замялся.

- И тогда он испугался, что ты сдашь его в полицию, и посадил тебя на иглу, – великодушно помог Аомине.

- Очевидно, моя пылкая речь звучала слишком осуждающе, и он решил перестраховаться. Упрятать меня в клинику оказалось проще простого. Мой фиктивный диагноз – маниакально-депрессивный психоз – не такая уж редкость для студентов математической специальности, – проговорил он. – Консультацию у Накатани он организовал в два счёта под предлогом заботы о моём психическом здоровье. Меня забрали в тот же день, – он крепко сжал руку матери, прикрыв глаза. – Так я оказался в клинике под замком. Наркотики, к чести отца, начались не сразу. – Акаши немного помолчал. – До определённого момента это были просто сильные успокоительные препараты, – процедил он сквозь стиснутые зубы, и на бледном лице явственно выделились высокие скулы.

- Абсолютно верное назначение при биполярных аффективных расстройствах, разумеется, – посчитал нужным отметить Шин-чан.

- Он приезжал каждую неделю, чтобы побеседовать со мной и проверить, не передумал ли я, – продолжил Сейджуро. – Но я каждый раз отказывался. Все мои рассказы про наркомафию и заказное убийство сотрудники клиники считали бредом сумасшедшего, а с матерью мне не разрешали видеться вообще первые полгода.

- Накатани сказал, что Сейджуро проходит особый курс лечения и общение с людьми, даже с матерью, может дестабилизировать его состояние и свести все их старания к нулю, – вздохнула Ханако, бросив на сына полный сожаления взгляд. – А я поверила, идиотка.

- Но разве никто не заподозрил, что ты на самом деле здоров, Акаши-кун? – Такао выразительно посмотрел на Мурасакибару, искавшего, куда пристроить опустевшую вазу.

- Ацуши стал моей сиделкой всего несколько месяцев назад, – пояснил Сейджуро. – К тому моменту я уже был глубоко на игле и вряд ли нёс что-то членораздельное. Разве что в короткие моменты просветления.

- Уколы делали каждый день, но, по всей видимости, это был либо просто физраствор, либо успокоительное. И только раз в полторы-две недели ему вводили наркотик, тогда и случался срыв, – пояснила Ханако, нерешительно подняв глаза на Мурасакибару. – Но мы узнали об этом слишком поздно.

- Когда мое сознание не было затуманено наркотиком, я искал способы передать информацию «наружу», найти хоть кого-то, кто бы мне поверил. Сперва я думал, что мне сможет помочь этот Кисэ, – продолжил Акаши, а Тайга стиснул зубы и сжал кулаки при упоминании о предателе, однако на его плечо легла прохладная ладонь Химуро, и он попытался взять себя в руки. – Тот развернул масштабную кампанию по высвобождению Тецуи, но, видимо, совершенно не умел держать язык за зубами и рассказывал о своих планах всем подряд, я услышал об этом от болтавших в коридоре сестёр. Видимо, новости дошли и до Накатани, потому что Кисэ выгнали из больницы довольно скоро.

- Ну трепло же, – принялся ворчать Касамацу, – рот-то у нас не закрывается!

- Кисэ-кун может закрывать рот, я видел, – педантично поправил Куроко.

- А потом появился Кагами Тайга, – продолжил Акаши. – И всё началось. После того как ты в первый раз увидел меня, – Сейджуро внимательно посмотрел на Кагами, – мне вкололи успокоительное, но видимо во время борьбы часть лекарства оказалась потерянной. Я не заснул сразу и слышал, как отец долго что-то обсуждал с Накатани. Он тебя запомнил ещё тогда. И всё последующее время за тобой внимательно следили, ждали, пока ты оступишься.

- Ты меня поэтому предупреждал? – Тайга почти с благодарностью посмотрел в разноцветные глаза, Акаши кивнул.

- В тот день мне повезло встретить доктора Такао, – проговорил он в следующее мгновение и устремил благодарный взгляд на Такао, тот улыбнулся в ответ.

- Такао-сан сразу сказал, что состояние Сейджуро похоже на наркотический бред, – подхватила Ханако, сжав пальцы сына. – Он провёл детоксикацию и запретил продолжать уколы.

- После чего ко мне вернулся здравый смысл, и, что ещё важнее, появились люди, которые знали, что я на самом деле не псих. Теперь мне оставалось только передать всю информацию, которой я располагал, в полицию. Я знал о детективе Имаёши со слов Харасавы. Тот постоянно сетовал на то, что рано или поздно Имаёши начнёт его подсиживать и претендовать на его должность. Поэтому контакт в полиции я выбрал практически сразу. Передать информацию должен был Ацуши, поскольку маму отцу было проще отследить. Однако дело осложнилось тем, что Кагами украл Тецую, при этом временно вывел Ацуши из строя.

- Слушай, ты меня извини, – посчитал нужным вклиниться Кагами, внимательно посмотрев на Мурасакибару. – Я ж не знал…

- Проехали, – ответил тот, подняв в воздух руку с растопыренными на манер буквы V указательным и средним пальцами, измазанными в ореховой пасте.

- Связаться с Имаёши удалось в понедельник. Но переданных мной документов было недостаточно, да и показания я дать не мог из-за официального диагноза. Поэтому Имаёши решил заманить в сеть Паука. А дальше вы, наверное, знаете, – подытожил Сейджуро.

- Да… Целая история, – протянул Касамацу. – Вопрос в том, что делать дальше.

В комнате повисло томительное молчание, как будто каждый действительно думал, что будет делать дальше. В голове Тайги почти складывалась чёткая картинка, как будто ещё пару часов назад он не мучился от непроглядной туманности собственных перспектив. Теперь будущее виделось ему словно сквозь натёртые до блеска стёкла: как только восстановится после ранения – вернётся в бригаду, ещё нужно будет сделать ремонт, наверное…

- Нужно получить от него развод для мамы, потом, видимо, продать дом, – нарушил тишину Акаши. – Я не в курсе юридических тонкостей конфискации имущества, но видимо, что-то должно было остаться. Мои счета в банке, открытые дедом, например. Я, в конце концов, не был лишён дееспособности. Этого должно хватить на то время, пока я не окончу университет…

- Сначала нужно пройти курс реабилитации, – настойчиво проговорил Такао.

- В первую очередь, – подтвердила Ханако. – Никакие деньги не стоят твоего здоровья, Сейджуро. Даже если адвокаты твоего отца оставят нас без средств, мы что-нибудь придумаем.

- Если его посадят в тюрьму, всё имущество конфискуют в пользу государства, – напомнил Касамацу.

- Я постараюсь, чтобы его не посадили в тюрьму, – ответил Сейджуро, хищно прищурив глаза. – У меня есть идея получше. Я посоветовал его адвокатам доказать, что он не в своём уме. Надеюсь, что остаток жизни он проведёт в психиатрической лечебнице, – добавил он, и Кагами был уверен, что на мгновение в разноцветных глазах промелькнул огонёк мести.

- Но ведь он на самом деле… – попыталась возразить Алекс.

- Вы считаете, что у человека, который добровольно сделал из единственного сына наркомана, всё в порядке с головой? – саркастически уточнил Акаши. – В любом случае, я должен позаботиться о том, чтобы партнёры моего отца не имели тщетных надежд на продолжение «императорской» династии. А имущество… Если Касамацу-сан согласится помочь нам в этом вопросе, я был бы крайне благодарен.