Двадцать один день

- Я вас оставлю. – Такао собрался было уходить.

- Нет, Такао-сан, подождите, Вы будете нужны, – остановил его главврач. – Что ж, Кагами-кун, тебе, наверное, не терпится начать работать?

- Мне не терпится получить от Вас подпись и печать на справке. Больше мне ничего не нужно. Вы ж всерьёз не думаете, что я горю желанием обхаживать местных психов, – огрызнулся Кагами.

Такао нахмурился и бросил взгляд на главврача. Тот кивнул и сложил в замок руки.

- Что ж, для получения справки придётся немного потрудиться. Ты будешь присматривать за одним из пациентов. Не нужно будет ничего особенного делать, только по расписанию давать ему еду и лекарства и следить, чтобы с ним ничего не случилось и чтобы он не навредил другим, – принялся объяснять Накатани, внимательно глядя в безразличное и чуть раздражённое лицо Кагами. – Он не слишком разговорчивый, поэтому не нужно будет с ним много общаться. Может быть, пару раз в неделю вывести на прогулку в парк. Всё понятно?

- Проще пареной репы, – хмуро отозвался Тайга. – Следить, чтобы дурик не наложил на себя руки и не покалечил никого. Кормить и давать лекарства. Не слишком-то сложная работа.

- Всё верно. Как только я найду постоянного человека с медицинским образованием на эту должность, я тотчас же подпишу тебе справку и отправлю на свободу, – пообещал Накатани. – А теперь, доктор Такао, Ваша ночная смена закончилась, могу я Вас попросить помочь Кагами-куну изучить историю болезни и дать ему несколько советов, как обращаться с больными.

- Хорошо. – Такао взял из рук главврача папку, которую тот изучал, до того как они вошли, и бегло прочитал информацию на титульном листе. – Постойте, Накатани-сан, Вы уверены, что такого пациента можно отдавать под опеку человека без специального образования? Всё-таки это не болезнь Альцгеймера и не синдром Пика. – Он поднял внимательный взгляд на начальника. – Это аутизм. Любая неосторожность может спровоцировать…

- Поэтому я и прошу Вас проследить за тем, чтобы никаких “неосторожностей” не было. Введите Кагами-куна в курс дела, Такао-сан, – ответил Накатани. – Вы новый врач в нашей клинике, поэтому Вам не понять, какие у нас серьёзные проблемы с персоналом. Как только я найду подходящего человека, мы откажемся от любезной услуги Кагами-куна. А пока достаточно человека, имеющего представление о первой помощи и способного гарантировать безопасность пациента.

- Но ведь…

- Я не хочу больше обсуждать это, Такао-сан. Чем быстрее вы приступите к работе, тем быстрее я смогу вернуться к поиску нового медбрата. – Главный врач недвусмысленно указал подчинённому взглядом на дверь.

***

Кагами сидел на чертовски неудобном стуле за столиком в больничной столовой и потягивал сваренный автоматом кофе из пластикового стаканчика, пока расположившийся напротив с таким же стаканчиком кофе Такао внимательно изучал историю болезни.

- Итак, Куроко Тецуя, – пробормотал психиатр. – Аутизм… – Врач замолчал на некоторое время, погрузившись в изучение медицинской карты.

- Он сумасшедший? – вяло спросил заскучавший Кагами, удивляясь такой заинтересованности своего нового наставника.

- Нет, – успокоил Такао, продолжая перелистывать страницы.

- Умственно отсталый?

- Не совсем.

- Что тогда? Почему Вы сказали, что мне нельзя к нему без специального образования? Он буйный? – выпучил глаза Тайга.

- У него аутизм. Это нарушение восприятия внешнего мира и неспособность коммуникации с другими людьми, – пояснил тот, прищурившись и вчитываясь в материалы досье.

- Немой, что ли? Так это не в дурку, это к другому врачу, – хмыкнул Кагами, залпом допив остывший напиток.

- Проблемы с речью часто встречаются у аутистов, но в этом случае, если верить истории болезни, таких сложностей нет. Он говорит. И неплохо говорит.

- Тогда с чего его тут держать?

- У аутизма три основных проявления, Кагами-кун, их ещё называют «триада нарушений», – проговорил Такао, не отрываясь от истории. – Нарушение восприятия, нарушение социального взаимодействия и коммуникации, и ограниченность интересов, включая стереотипии.

- Можно перевести на японский для нормальных людей? – язвительно огрызнулся Кагами.

- Конечно! – Такао наконец поднял взгляд от медицинской карты и посмотрел на собеседника. – Во-первых, аутисты воспринимают окружающий мир не так, как мы. Например, в случае Куроко Тецуи, – серые глаза чуть прищурились, – имеет место гиперчувствительность к тактильным ощущениям. Проще говоря, он не выносит прикосновений, носит только одежду из натуральных материалов, пользуется средствами ухода из натуральных компонентов. Не любит громких звуков. Не переносит вкус некоторых продуктов. Поэтому…

- Не трогать его, не орать и не кормить тем, что он не ест, – сделал вывод Тайга.

- Схватываешь на лету, – кивнул Такао и указал собеседнику на одну из страниц досье. – Здесь описаны все его привычки. Придётся изучить. – Доктор дождался неохотного кивка Тайги и продолжил: – Во-вторых, аутисты не понимают социальных правил и норм. Если хочешь, это можно назвать чрезмерной прямолинейностью: воспринимают фразы и действия буквально, сами говорят, что думают, никогда не лгут и не лукавят. Они не умеют читать интонации и выражения лиц. Не воспринимают иронию или подтекст. Просто не понимают. И, соответственно, у них самих отсутствуют эмоции на лице, и говорят они в одной тональности.

- Нда… – Кагами почесал лохматый затылок. – И что с таким делать?

- Проводить терапию, – улыбнулся психиатр, – но это не твоя забота. Этим занимаются врачи, вроде меня, – он усмехнулся, заметив, как Кагами облегченно выдохнул. – Тебе нужно будет только проследить, что выполняются все назначения лечащего врача. Дозы и график приёма лекарств контролирует дежурная медицинская сестра. Ничего сложного. – Такао снова углубился в изучение досье пациента.

- Окей. А третье что, Вы сказали?

- Ограниченность интересов и стереотипия, – подтвердил Такао. – Ну, с ограниченностью интересов всё понятно. Вот ты, Кагами-кун, чем увлекаешься?

- Баскетболом, – не задумываясь, ответил Тайга. – Ну, и готовить люблю. А чего? У меня тоже ограниченные интересы? Я тоже аутист? – искренне испугался парень.

- Нет, – вновь улыбнулся собеседник. – Ты ведь ещё любишь музыку. – Он указал на висевшие на шее Кагами наушники. – И посидеть с друзьями. И сходить в кино.

- Ну, люблю.

- А у аутиста круг интересов крайне узок. Вот, например, Куроко Тецуя любит теорию вероятностей, японскую железную дорогу и, как ни странно, тоже баскетбол. И больше в этой жизни его ничего не интересует. Зато, держу пари, теорию вероятности он знает не хуже профессора Токийского университета и наверняка может не раздумывая назвать тебе расписание всех поездов из Токио в Саппоро и обратно со всеми остановками.

- Ого, – удивился Тайга. – Полезный парень. А баскетбол? Что он знает про баскетбол?

- Не могу сказать, я ещё не успел поговорить с ним, Кагами-кун. – Лицо Такао выражало искреннее сожаление. – Если ты захочешь, ты можешь попробовать узнать самостоятельно.

- Как я узнаю, если, Вы говорите, он не умеет общаться? – недоумённо вылупился тот.

- Не умеет. Но это не значит, что не хочет, – загадочно улыбнулся психиатр.

Кагами в ответ только хмыкнул.

- И последнее – стереотипии. Это жёсткая приверженность правилам, привычкам и ритуалам, – продолжил Такао. – До фанатизма. Любое нарушение расписания может вызвать неадекватную реакцию, вплоть до истерики. Кроме того, стереотипия может проявляться в самостимуляции – повторяющихся движениях руками, раскачиваниях, прыжках. Аутисты часто совершают подобное, когда они напряжены или нервничают.

- И что делать? – спросил Кагами.

- Пресекать. Успокаивать. Или просто ждать, если он не вредит себе и другим, – пояснил доктор.