Элемент Водоворота

Харука вновь рванулась из крепких рук по-прежнему обнимавшего ее за плечи Какаши.

- Мэй-сама, я Вас умоляю, ради всего святого, остановите. Они обе могут погибнуть, как Вы не понимаете? – ее голос срывался на крик, заставляя Копирующего сильнее прижимать ее к своей груди.

- Ооноки-сама, – Китсучи сжал могучей рукой спинку кресла. – Мне кажется, и правда пора останавливать.

- С ней все в порядке, – выдавил старик. Его морщинистые пальцы, покоившиеся на подлокотниках кресла, слегка подрагивали, однако голос был тверд. – Куротсучи не может проиграть. Тем более Туману.

- Ваше честолюбие настолько Вам дорого, что Вы готовы пожертвовать собственной внучкой, Тсучикагэ-доно? – негромко произнесла Мэй.

- Не торопи события, Мидзукагэ, я смотрю, твоя девица тоже не выглядит полной сил, – он кивнул в сторону еле стоявшей на ногах Макото.

- В самом деле, Мидзукагэ-доно, Тсучикагэ-доно, они достаточно показали себя, мы можем остановить матч, – вмешалась Цунадэ, обращаясь к коллегам.

- Поздно, – констатировал Даруи, указывая пальцем на уже формировавшую печати Куротсучи и появившиеся из ольховой трубки Макото мыльные пузыри.

- Элемент Лавы: Техника плавления!

- Техника ниндзя: Взрывающиеся пузыри!

Какаши почувствовал, что Харука вся сжалась, выдохнув из легких остатки воздуха, зажмурившись и изо всех сил сжав пальцами его запястья.

Когда она открыла глаза, все было как в тумане, звуки смешались в однородный гул, Харука вылавливала лишь обрывки фраз, методично пытаясь сложить их в общую картину, будто куски головоломки.

- Какого черта? Ты что о себе возомнил, мальчишка!? – Тсучикагэ яростно грозил предельно спокойному Гааре морщинистым кулаком.

- Вам действительно не стоило вмешиваться, Кадзекагэ-доно! – Мэй до хруста в пальцах сжимала подлокотник кресла.

- Суна несет ответственность за жизнь и здоровье каждого сдающего экзамен генина, – спокойно ответил юноша, опуская правую руку. – Я не хочу лишних смертей.

- Хвала Ками-сама! – Цунадэ опустилась обратно в кресло, потирая слегка вспотевший лоб. – Как всегда вовремя, Гаара.

- Молодец, парень, – подтвердил Джирайя, наблюдая, как мягко опускаются рядом со спешно появившимися на арене медиками песчаные подушки с обессиленными участницами, а обильные волны песка поглощают остатки взрывающихся пузырей и шипящей лавы. – И я вот что подумал, – он склонился к уху Кадзекагэ, – в следующий раз бои куноичи надо устраивать в грязи. И заставлять их надевать купальники. И запретить использовать нинджуцу и генджуцу, – мечтательно произнес саннин. – Только тайджуцу. Да!

====== Глава 25. Вопрос доверия ======

ВНИМАНИЕ!!! Во второй части главы присутствует Хидан со всеми вытекающими последствиями в виде нецензурной лексики. Извините нас)

>>>>>

В большом зале Советов Суны за традиционным круглым столом собрались Пять Кагэ с сопровождающими, которым предстояло принять решение о присуждении или не присуждении степени чуунина каждому из сражавшихся на турнире участников. В целях повышения объективности судейства решение должно было быть принято большинством голосов трех незаинтересованных в сражении Кагэ.

Темари и Шикамару, вооружившись видеозаписями всех семи поединков, приготовились транслировать их на большом экране. Сестра Кадзекагэ пристально наблюдала за младшим братом: она прекрасно знала, что, как бы ни был важен результат экзамена для Суны и лично для него, брат планировал обсуждать на этом собрании куда более важные темы, и понимала, что обсуждение предстоит не из легких. Она нашла взглядом темные глаза Нары, прикрытые чуть сомкнутыми веками: стратег едва заметно отрицательно качнул головой в ответ на ее немой вопрос, стоит ли начинать обсуждение, скосив глаза на сосредоточенного Кадзекагэ, чье лицо было несколько бледнее обычного, а окруженные тенями бирюзовые глаза поочередно сканировали Райкагэ, Тсучикагэ и Мидзукагэ.

Гаара и в самом деле не торопился начинать. Разработка стратегии в сражении дипломатическом была едва ли не столь же важна, как и в реальном бою, поэтому Кадзекагэ пытался заранее просчитать шаги таким образом, чтобы расположить коллег к дальнейшей конструктивной беседе.

- Мой блистательный, мы что, надумали подружиться с Кагэ и пригласить их играть в нашу песочницу? – усмехнулся изнутри Шукаку. – С каких пор мы стали такими общительными?

- Мне необходима информация, – мысленно отмахнулся Гаара.

- Спросим у них про домашних питомцев? – язвительно произнес тануки. – Тупее повода для первого знакомства сложно придумать.

- Ты последний, у кого я стал бы спрашивать совета. А сейчас не мешай мне, – Джинчуурики едва заметно прищурился и стиснул сложенные в замок пальцы, опираясь локтями о круглый стол.

Целевыми объектами для себя он выделил Райкагэ и Мидзукагэ. Во-первых, потому что единственными Биджу, о которых они ничего не знали, были Двухвостый и Шестихвостый, которые, согласно их информации, принадлежали Кумо и Кири. Во-вторых, потому что Тсучикагэ с его несносным характером, чрезмерно консервативными взглядами и предубеждением против абсолютно всех Скрытых Деревень в любом случае будет труднее всего направить в конструктивное русло.

Райкагэ выглядел крайне озабоченным: в активе Кумо была лишь одна бесспорная победа, одна ничья и одно фатальное поражение. В то же время для Владыки Скрытого Облака, безусловно, было важно, с каким количеством чуунинов делегация вернется в родную деревню. Об этом недвусмысленно, весьма красноречиво и эмоционально говорили его нахмуренные брови, оскаленные клыки и сжатые кулаки. Мысленно Гаара благодарил, вероятно, давно покоившихся с миром дизайнеров интерьера зала Советов за то, что круглый стол был вытесан из массива камня. Это существенно сокращало вероятность того, что могучий кулак Эя разнесет его в щепки, как это произошло с подлокотниками трех кресел на трибуне.

Стратегия поведения в отношении Райкагэ была очевидна: подчеркнуть бесспорную победу Самуи, постараться сгладить эффект от поражения Омои и всеми силами способствовать разрешению спорного ничейного матча Каруи и Сари в пользу Кумо. Что ж, званием чуунина для воспитанницы Канкуро придется пожертвовать. «Атаку начинай с жертвы пешками,» – сказал бы Нара Шикамару.

С Мидзукагэ все было проще и одновременно сложнее. Проще, потому что с достаточной степенью вероятности можно было ожидать полного согласия Мэй с мнением Райкагэ, сложнее, потому что, скорее всего, ее мнение будет полной противоположностью мнению Тсучикагэ. И одним Богам известно, что перевесит в той или иной ситуации в голове этой непредсказуемой женщины. Кроме того, крайне тяжелым обещало быть решение в спорном матче между единственной участницей из Тумана и внучкой Тсучикагэ. Гаара сильнее нахмурился и бросил мимолетный взгляд на сестру – размышлять дольше он не мог себе позволить.

- С Вашего позволения, начнем обсуждение, – получив от брата легкий утвердительный кивок, произнесла Темари.

- Предлагаем сначала принять решение по матчам, где есть безусловный победитель, затем обсудить спорные матчи, – вступил Нара Шикамару, окинув взглядом сосредоточенные лица Кагэ. – Первый бой: Хьюга Ханаби против Ботана. Победитель – Хьюга Ханаби. Есть ли у кого-нибудь возражения против того, чтобы она стала чуунином?

- Девчонка Хьюга показала хорошее владение Бьякуганом в таком юном возрасте, – пробасил Райкагэ. – И проявила хладнокровие. Я голосую за то, чтобы сделать ее чуунином.

- Поддерживаю, – отозвалась Мэй. – Райкагэ-доно высказался необычайно точно, прямо сорвал с губ мои слова, – она очаровательно улыбнулась Эю.

- Победить кукольника было легко, – хмыкнул Ооноки, – его, вероятно, совсем не обучали тактике боя против Джукена. Я считаю, что ничего особенного она не сделала. Я против.

- Двумя голосами из трех Хьюга Ханаби становится чуунином, – подвела итог Темари. – Есть ли желающие высказаться в поддержку генина из Суны?

- Мечтаете сделать чуунина из проигравшего? – взвился Тсучикагэ. – Вот уж этому точно не бывать!