Элемент Водоворота

- Прошу на трибуну, – Гаара жестом пригласил Райкагэ пройти вперед и последовал за ним.

- Эй, браза, можешь ты, конечно, злиться,

Но со своими крошками хочу я воссоединиться, йо! – отчеканил Би, подняв руку вверх и сложив пальцы «козой».

- Еще чего! – прогремел Эй. – От меня ни на шаг.

- Мои крошки волнуются, бой их ждет,

И станет им легче, если учитель придет! – настойчиво продолжил его названый брат, остановившись и сложив руки на груди.

- Ладно, – вздохнул Райкагэ. – Можете проводить его к команде?

- Разумеется. Баки, проводи КираБи-сана на трибуну для наставников, – Гаара бросил взгляд на помощника, тот согласно кивнул.

- Но чтобы был в поле зрения, понял меня? – не унимался Эй, грозно глядя на брата. – Даруи, со мной.

- Да, босс, – меланхолично отозвался «монумент», наконец сдвинувшись с места.

- Йо! – согласился Би.

К тому моменту, как Гаара, Эй и Даруи поднялись на специально оборудованную системой кондиционирования трибуну для Кагэ, оформленную в виде импровизированного шатра, где уже были установлены пять мягких кресел и накрыт небольшой стол с легкими закусками и прохладительными напитками, Цунадэ, воспользовавшаяся с помощью Сакуры и Катсую техникой обратного призыва в целях экономии сил и времени на дорогу, была уже там и устраивалась в кресле с символикой Конохи на обивке. За ее спиной пристроился Джирайя, яростно пережевывавший вяленый финик. Меланхоличный сопровождающий Райкагэ мгновенно занял место за спинкой кресла с символикой Кумогакурэ и замер в неизменно монументальной позе, сложив руки на груди, пока его босс, вежливо, но сдержанно поздоровавшись с Хокагэ и обменявшись с ней парой дежурных фраз, направился к столику с закусками, громогласно посетовав на отсутствие на нем продуктов с высоким содержанием протеинов.

Убедившись, что на трибуне все спокойно и обменявшись с Хокагэ понимающим взглядом, Гаара спустился вниз и вернулся к восточным воротам, терпеливо выслушивая оперные арии никак не желавшего успокаиваться Шукаку.

Мидзукагэ не заставила себя ждать. Высокая эффектная женщина с копной ярко-рыжих волос первым делом смерила Гаару оценивающим взглядом, затем, видимо, не найдя ничего интересного, устремила зеленоглазый взор на стоявшего за его спиной Баки.

- Хвала небесам, мой блистательный, ее интересуют мужчины постарше, – пропел Шукаку. – Мы в безопасности.

- Добро пожаловать в Суну, Мидзукагэ-доно, Чоджуро-сан, – поприветствовал гостей Гаара, проигнорировав экскламации тануки. – Как Вы добрались?

- О, прекрасно! – оживленно отозвалась Мэй, между делом осмотрев из-под косой челки мнущихся в сторонке постовых. – Правда, Чоджуро? – она бросила взгляд на своего сопровождающего – вялого и нерешительного парня лет восемнадцати, за спиной которого был привязан забинтованный меч, по размеру едва ли не превышавший его самого.

- Да, Мидзукагэ-сама, – промямлил тот, взъерошив на затылке сине-серые волосы и поправив перманентно сползавшие квадратные очки.

- Надеюсь, жара Вас не слишком утомила? – Гаара приглашающим жестом указал на лестницу, ведущую на трибуну для Кагэ.

- Что Вы! После сырости и тумана Кири, Ваше солнце – это настоящий праздник, – кокетливо подхватив длинную юбку и игриво улыбнувшись накрашенными темно-синей помадой губами, Мидзукагэ проследовала наверх в сопровождении своего телохранителя, испуганно оглядывавшего обстановку и комкавшего в кулаке чрезмерно длинные рукава. – Я смотрю, коллеги уже прибыли, – зеленый глаз вспыхнул, как только она вошла в шатер сквозь заботливо приподнятые шелковые шторы и увидела занятых неспешной беседой Райкагэ, Цунадэ и Джирайю, а также стоящего поодаль Даруи.

- Да, – подтвердил Гаара, – ожидаем только Тсучикагэ-доно.

- Чудесно, – отозвалась Мидзукагэ и направилась к коллегам, явно определив для себя фаворитом Эя, расправив плечи и откинув за спину непослушные волосы.

Когда Гаара вновь спустился к воротам под звуки исполняемого Шукаку на несколько голосов торжественного марша, постовые вовсю пытались успокоить беснующегося старичка очень маленького роста, расхаживавшего взад-вперед, поминутно потирая одной рукой поясницу, а другой – промокая вспотевший лоб.

- Подождите всего одну минуту, Тсучикагэ-сама, – увещевали постовые, поднося старику то стакан воды, то чистое полотенце.

- Где этот малец? Долго еще он будет заставлять себя ждать? – сердито проворчал старик, небрежным жестом отказываясь от любых знаков внимания к своей персоне.

- Кадзекагэ-сама провожает до трибуны Мидзукагэ-сама, – осторожно сообщил один из дежурных. – Он уже совсем скоро вернется.

Стоявший несколько в стороне сопровождающий Ооноки – могучий Китсучи – сокрушенно покачал головой и сочувственно посмотрел на постового, посмевшего неосторожно упомянуть правителя Скрытого Тумана – по определению злейшего врага его тестя. Китсучи бросил взгляд на сжатые в кулаки морщинистые пальцы, сведенные на переносице густые седые брови, планомерно краснеющую лысину старика и про себя уже пожалел нервы молодого Кадзекагэ, на которых Ооноки однозначно сыграет замысловатую симфонию.

- Большая честь приветствовать Вас в Суне, Тсучикагэ-доно, – Гаара спешно подошел к старику, протягивая руку и выразительно глянув на облегченно выдохнувших постовых.

- Ты, должно быть, считаешь себя особенным, потому что стал Кагэ в таком юном возрасте? – насмешливо проговорил Ооноки, внимательно глядя на юношу снизу вверх и демонстративно не подавая в ответ руки. – Да, твой незабвенный папаша, судя по всему, хорошо тебя тренировал. Вот только не научил хорошим манерам, – лицо старика скривилось в усмешке. – Неприлично заставлять себя ждать, – назидательно проговорил он, прищурившись, – и тебе следовало бы называть меня Тсучикагэ-сама, я старше тебя на несколько десятков лет!

- Яблоко от яблони недалеко падает, – проворчал Шукаку. – Теперь понятно, в кого эта пигалица такая невоспитанная! Чертов старпер, он нас раздражает!

- Вы, безусловно, правы, Тсучикагэ-доно, – Гаара слегка склонил голову, прищурил бирюзовые глаза и опустил руку, понимая, что рукопожатия он не дождется. – Однако если бы я полностью следовал всем наветам Четвертого Кадзекагэ, я никогда не стал бы Пятым. Прошу Вас на трибуну, там прохладно и можно немного передохнуть, выпить стакан воды.

- Вот уж нет, благодарю покорно! – хмыкнул старик, вздернув подбородок. – Быть отравленным одним из ваших замысловатых ядов и умереть в агонии не входило в мои сегодняшние планы. Потрудись проводить меня туда, откуда будет хорошо видно арену.

- Прошу, – Гаара изобразил самое приветливое выражение лица, на которое он был способен, и жестом пригласил Ооноки пройти вперед. – Китсучи-сан, добро пожаловать, – несколько запоздало обратился он к по-прежнему стоявшему в стороне мужчине, посмотрев в большие темно-серые глаза. Китсучи понимающе кивнул, вернул юноше сочувствующий взгляд и последовал за тестем и Кадзекагэ, потирая аккуратную бороду.

- Беру назад свои слова про спортзал, мой блистательный, – высунул нос Шукаку. – Из Пяти Кагэ по крайней мере по харизме у нас твердое второе место!

Как только все Кагэ заняли свои почетные места в ложе, Гаара подал сигнал к началу турнира. Взгляды всех участников, учителей, болельщиков и зрителей на трибунах устремились на запущенное Темари и Шикамару импровизированное табло для определения соперников в грядущих матчах.

“Первый бой: Ботан против Хьюга Ханаби”, – значилось на экране.

Самая младшая Хьюга сжала кулачки, повыше вздернула подбородок, пытаясь игнорировать любопытные взгляды товарищей по команде, и инстинктивно отыскала на противоположной трибуне, где сейчас толпились учителя и болельщики, Неджи и Хинату. Они стояли плечом к плечу и смотрели на нее. Хината – встревоженно, слегка подавшись вперед, Неджи – с едва различимым оттенком беспокойства, который, она знала, означал крайнюю степень переживания старшего брата. Стараясь не показать виду, Ханаби представила, как, если бы они были сейчас рядом, они стояли бы за ее спиной, были бы ее тылом. Хината за левым плечом, Неджи – за правым. И как только табло засветилось бы, невесомая ладошка сестры легла бы на ее плечо, а Неджи, не глядя на ученицу, дал бы ей последние наставления.